Алексей Кулаков - Магнатъ
– Нет, ну надо же до чего человеческая мысль дошла!
Колупнув ногтем вставку–снимок набора слесарного инструмента, аккуратно разложенного в специальном деревянном чемоданчике, Иван Дмитриевич, еще раз вгляделся в поясняющую надпись и уважительно качнул головой:
– Сорок восемь предметов, ишь ты!
Такого же покачивания удостоилась и ручная лебедка. Потом – механическая дрель с тремя скоростями и двумя сменными зажимными патронами. Вот, правда, пневматический отбойный молоток вызвал у него легкое сомнение… Зато передвижная установка «Электрогефест», с большим набором расходных материалов, произвела на книгоиздателя самое неизгладимое впечатление. Как и еще добрых три дюжины страниц, на которых было все то, что Русская Промышленно–Торговая компания предлагала в качестве ручного, механического или пневматического инструмента. В следующей рекламной брошюрке весьма солидного вида, все та же компания хвалилась всем многообразием производимого ей оборудования – от простого болта, и вплоть до полноценных заводов «под ключ». Предпоследний же шедевр типографского искусства и вовсе был оформлен как полноценная книга – твердая обложка, тиснение и белоснежная бумага наивысшего качества. Скромно подчеркивая тем самым, что Русская оружейная компания на этом самом качестве никогда не экономит. Удобная и весьма продуманная военная амуниция, разнообразнейшие медицинские принадлежности, винтовки, карабины и охотничьи ружья, пистолеты, револьверы…
– И пулеметы. Надо же, он и ими торгует!
Иван Дмитриевич смочил пальцы о специально заведенную для этого дела влажную подушечку (при его работе никакой слюны не напасешься!), и аккуратно перелистнул последние страницы.
– Что у нас здесь?
«Здесь у нас» было белое оружие тульской и златоустовской работы: сабли, шашки, бебуты, охотничьи ножи и рогатины, ножи «путешественника» с встроенной ложкой и вилкой, ножи с множеством полезных дополнений вроде штопора и пилочки, наградное оружие, и в завершение всего этого – сувенирные клинки «народов мира». Полюбовавшись на изображение турецкого ятагана и шотландского палаша, он искренне заинтересовался необычным видом сильно изогнутого тесака. Прочитав поясняющую надпись, хозяин конторки дернул бровью:
– Кук–ри. Хрень какая, прости Господи!
Последнюю по счету, но первую по количеству тиража брошюрку, Сытин пролистал так же внимательно, как и самую первую – был грешок за Иваном Дмитриевичем, любил он узнавать новости технического прогресса. И вдвойне любил, когда мог оборотить этот самый технический прогресс себе на пользу. Взять те же переносные пленочные фотоаппараты – да он как узнал, что появились таковые, тут же заказал сразу дюжину штук! Чем больше интересных фотографий, тем больше читателей – что весьма благотворно сказывается на тиражах и прибылях. А его конкуренты пускай и дальше пользуются хрупкими, громоздкими и увесистыми ящиками на складных ножках.
– Хозяин?
Очнувшись от своих довольно–таки приятных дум, владелец типографии повернулся к старшему наборщику.
– Готово, хозяин.
Еще горячая, только–только из под печатного пресса, перед ним лежала газета… Как там бишь, говорил его компаньон? О, точно. Газета нового типа! Название выполнено четкими печатными буквами, без всяких завитушек и украшательств – исключительно деловой стиль.
– Русские вести. Гм. Не бог весть что, конечно. А с другой стороны – видали мы названия и похуже. Нда–с, похуже.
Зато всего остального не видел не только он, но и все остальные «акулы» издательского дела. Для начала, такая простая вещь как тематические разделы: вот тут к вниманию читателей самые значимые события недели – произошедшие как в самой империи, так и вне её, а так же переводы самых интересных зарубежных статей. На двух соседних разворотах сплошь новости экономики – причем, как говорится, на любой вкус, цвет и размер. Курсы валют, биржевые сводки, акции, облигации, торги… Брр! Пришлось даже специального человека для этого дела нанимать. Но – определенно, что–то этакое в подобном подходе есть. Дальше шел разворот, посвященный новостям науки, следом еще один с вестями из губерний, затем литературная страница, историческая страничка, и наконец – очередная изюминка новой газеты. Раздел, целиком и полностью посвященный курьезным фактам и историям, дополненный смешными карикатурами и картинками, а так же имеющий то, после чего он окончательно и бесповоротно поверил в успех нового издания. Крестословица! Даже сама по себе эта придумка князя Агренева заслуживала самого пристального внимания (хотя он почему–то и отказался признавать свое авторство), а так же оформления соответствующего привилея. Но дополненная его же предложением – выплачивать премию в пять рублей первым трем читателям, приславшим в издательство правильно разгаданную крестословицу…
– Хех!
Хихикнув самым неприличным образом, Иван Дмитриевич предвкушающее потер руки. ТАКАЯ газета будет только у него! А со временем, когда его компаньон устроит по небольшой типографии в каждом губернском городке, появится еще несколько. Например?.. Хозяин конторки нахмурился, вспоминая, затем резкими движениями пролистал свой ежедневник до нужного места:
– Ага. «Из рук в руки»! Очен–но даже подходящее название!
Идея издания, целиком и полностью посвященного объявлениям – о поиске работы, своей второй половинки, продаже ненужных вещей… Да мало ли о чем можно написать в такую газету? Опять–таки, упорядочить все это дело по разделам, добавить губернские и уездные вкладыши, да цену особо не задирать – и главное тираж, тираж побольше! Сколько крестьян да прочего работного люда приходит каждый год в первопрестольную, причем практически наобум, надеясь только на авось? А в другие города?
– Нда–с!..
Иван Дмитриевич тяжело вздохнул, вспоминая, как сам в двенадцать лет покинул родное село в Костромской губернии, отправившись на заработки. Правда, ему очень сильно повезло – нашлись добрые люди, дали с собой письмо с рекомендацией, да адресок указали… Пятнадцатилетним в Москву пришел. Первые четыре года жалования вообще не видел, работал за еду, да науку торговую. Сам всего добился, сам! Прилежностью, трудолюбием, сметкой, собственным разумением и трудом! Кто он был? Выходец из крестьян, сын волостного писаря, устроившийся обычным служкой в книжную лавку. Стал же – купцом первой гильдии, одним из столпов книгоиздательского и газетного дела в России!
– А со временем!..
Вспомнив конкурентов и некоторых своих «приятелей», он недобро нахмурился. Потом мысли перескочили на титулованного компаньона, с которым у него поначалу вышла некоторая неприязнь. И то сказать – ведь чуть ли не силком вошел в его дело! Зато потом, после одного очень долгого разговора, меж ними как–то незаметно родилось по–настоящему полное взаимопонимание. Да, молодой князь хотел почти невозможного – контролировать если не весь, то большую часть печатного рынка империи. Невозможно! Но… Как он тогда казал? Да еще этак полушутя–полусерьезно? «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью»? Сытин сжал в кулак что–то невидимое, легонько им потряс, и пообещал:
– Еще как сделаем!
Сложив газету и брошюрки в одну аккуратную стопочку, Иван Дмитриевич совсем было собрался слегка размять ноги, прогулявшись до типографии – но не успел, так как один из помощников принес незнакомую визитку. А следом пожаловал и ее хозяин, потомственный вичугский купец первой гильдии, Николай Михайлович Красильников. По крайней мере, именно так было написано на светло–бежевой картонке. Вот только одежда на нем была не совсем подходящая для торгового сословия, да манеры скорее приличествовали какому–нибудь дворянину. Впрочем (Сытин про себя вздохнул), клиентов, как и родню – не выбирают.
– Какой заказ желаете разместить? Рекламные листовки, прейскуранты, этикеты, заметку или статью в газетах? Или, быть может, надобно книгу издать?
– Мое дело не совсем того свойства, почтенный Иван Дмитрич, как вы о нем подумали. Как бы это сказать?..
– Да как есть, так и говорите, мы ко всему привыкшие.
– Ну что же, напрямик, так напрямик. Не могли бы вы, почтеннейший Иван Дмитрич, устроить мне встречу с князем Агреневым? Или хотя бы передать ему из рук в руки мое письмо?
Ничуть не удивляясь, причем как прозвучавшей просьбе, так и подобному знанию о личности компаньона (все же купеческая Москва – одна большая деревня, в которой все знают о всех), Сытин всего лишь приветливо улыбнулся:
– Почему бы вам не обратиться на Мясницкую, в представительство его компании? Если хотите, могу подсказать адрес.
– Благодарю покорно, я там уже был. Три раза. И в столичном отделении, что на Невском, тоже. Как и в самом Сестрорецке. Предвосхищая ваш возможный вопрос – оба моих письма на имя его сиятельства так же остались без ответа.
