Александр Маркьянов - Ген Человечности
Та самая, маленькая раскаленная красная лампочка вспыхивала в моем мозгу, подавая сигнал тревоги. Что-то было не так…
Засада? С обеих сторон дороги лесной массив, вполне может быть – любой куст заговорит огнем – охнуть не успеем!
А с какой стати устраивать засаду рядом с полицейским заслоном? Для остроты ощущений, что ли? Нет, не засада…
Фильтрация? Тоже не о чем волноваться. Документы есть у всех. Машины – а откуда им знать, что они угнанные. Как проверить в таких условиях? Да и потом – сейчас на дороге каждый второй на угнанной. К тому же и у меня и у Энджи – удостоверения сотрудников правоохранительных органов, подлинные. Скажем, что реквизировали машины, это вполне законно. Так в чем же дело?!
И тут до меня дошло – в чем. Сама засада! Именно этот Форд Эксплорер с мигалками на крыше я видел прошлой ночью на месте бандитского шабаша! Именно этот! Хотя тут могли все копы ездить на Фордах Эксплорерах, но я пятой точкой чувствовал: этот – тот самый!
А это значит – что впереди не полицейский заслон. Впереди – бандитская засада. А ведь беженцы, уезжая из городов берут с собой все самое ценное. И остатки законопослушности заставляют их подчиняться требованию остановиться, если это требование высказывается человеком в форме, стоящим у полицейской машины. Господи, сколько же людей они подловили на этом трюке…
– Внимание, на двенадцать часов! – резко сказал я Энджи просунулась между сидениями.
– Это копы. Копы…
– Это не копы! Это те, кто стрелял вчера ночью. Не копы!
– Поняла… до фальшивого заслона оставалось чуть менее километра
– Работаем жестко. Как только я торможу – выходим и работаем со всех стволов – я машинально лапнул рукой лежащий между передними сидениями автомат Knights Armament с подствольником. Восемьсот метров
– Из этого делаю я. Возьми Хеклер! Справишься? Семьсот метров
– Не вопрос. А не круто – с ходу по копам… Шестьсот
– Это не копы, отвечаю! Это – бандиты! Не свалишь их – они завалят тебя. Не раздумывая! Пятьсот
– А как Питер?
– Его прикроет корпусом наша машина. Дальше разберется – по ситуации. Калаш у него под рукой. Четыреста
– Не медли, сейчас заряди автомат, возьмись рукой за ручку двери. Там сорок патронов в магазине, возьми запасные… Триста.
– Готова!
– Замри! Только когда остановимся! Двести!
Человек в полицейской униформе вышел на дорогу, повелительно махнул рукой. Высокий, накачанный мексиканец с головой, обритой наголо – только сейчас на нем была полицейская униформа! Сто!
– Готовность! Начинаю торможение! Пятьдесят!
Хаммер плавно остановился у обочины, мексиканец в форме полицейского довольно улыбнулся, шагнул к машине – а вот дальше все пошло совсем не так, как бандитами было задумано… Если видишь врага – бей!
Хаммер еще не остановился до конца, а я уже рванул ручку двери. Та с глухим металлическим щелчком поддалась – и я со всей силы толкнул левым коленом дверь, хватая автомат и выскакивая из машины.
До мексиканца сразу дошло, он вообще был молодец. Останавливая машину, он подобно заправскому полицейскому расстегнул пистолетную кобуру на поясном ремне. И как только водительская дверь толчком раскрылась, и он увидел в моих руках автомат – рука дернулась, выхватывая ствол. Однако, он на схватку не рассчитывал, он рассчитывал на то, чтобы спокойно поживиться добычей, наслаждаясь ее беспомощностью. Я же изначально был готов применить оружие на поражение. Убивай или будь убит! Именно поэтому я опередил его – рука мексиканца уже распрямилась, дуло крупнокалиберного пистолета смотрело мне прямо в глаза – но я уже успел поднести приклад к плечу и нажать на спуск.
Короткая, из трех патронов очередь моего автомата бросила мексиканца на землю, уже раненый он выстрелил, но пуля прошла много выше моей головы. Черед долю секунды он тяжко грохнулся об асфальт.
Сила инерции, вызванная тем, что я выпрыгнул из движущейся машины, влекла меня влево и вперед. Бороться с ней было глупо, можно было элементарно упасть – поэтому я бегом пробежал еще несколько шагов вперед, держа наизготовку автомат. В поле моего прицела оказались еще два бандита – один в униформе полиции, другой в гражданском – меня они явно не ожидали и моего автомата тоже. Один из них успел жахнуть из полицейского дробовика двенадцатого калибра, грохот выстрела в пяти метрах от меня больно дал по ушам. Но поскольку к стрельбе он не готовился, а я находился в движении – коп промахнулся. Второй и вовсе – только успел схватить свой Калашников с капота машины. Длинная очередь, автомат упруго отдал в плечо, перечеркнутые свинцовой строчкой бандиты повалились в проход между машинами, в этот же момент сбоку коротко и сухо, длинной очередью ударил ХеклерКох Энджи.
Последний из бандитов, сидевший за рулем полицейского автомобиля, тоже быстро просек ситуацию и понял, что дело дрянь. Вместо обычного тунца в их сети попала акула, да не одна – и надо сваливать. Форд выбросив из под задних колес тучу щебня, и идя немного боком из-за перегазовки, вылетел на трассу с обочины, водитель довернул руль, выравнивая машину. И в тот самый момент, когда водитель Форда дал полный газ, я выстрелил из подствольника. Расстояние до Форда было метров двадцать, его граната преодолела за доли секунды и, пробив заднее стекло сгустком огня разорвалась в полицейской машине. Уже смертельно раненый водитель выжал газ, машина необъезженным скакуном рванула поперек трассы, на скорости проскочила кювет и с глухим грохотом врезалась в дерево. Хлопнули, расправляясь подушки безопасности и добивая незадачливого водителя, чья голова уже и так была наполовину снесена осколками гранаты. Брызги крови вперемешку с мозгом, выбитые мощным ударом подушки безопасности, хлестанули по салону полицейской машины, повисая на стеклах…
– Чисто! – Энджи уже успела пройти с другой стороны, между машинами и лесом и зачистить там все.
– Чисто! – я обернулся. Питер, прижимаясь к борту Хаммера, держал мою сторону под прицелом Калашникова. Конечно, опасно – чуть ли не мне в спину целился – но все равно молодец. Не растерялся…
– Чисто… – машинально произнес и я, приход в себя после короткой, но жестокой перестрелки…
Оставался фургон – в полицейском Эксплорере я видел, что чисто, а вот фургон… В фургоне могло быть все что угодно. И кто угодно. И если этот кто не выскочил при перестрелке, это не значит, что здесь полностью безопасно.
– Внимание на фургон! Перезаряжаемся, я первый!
Отточенными, вбитыми в подкорку мозга сменил магазин – запасной у меня был прикреплен к основном специальной клипсой. Удобно и практично. Следом перезарядилась Энджи, Питеру перезаряжать смысла не было, так как он не истратил ни одного патрона.
– Пит, оставайся на месте, прикрывай! Энджи – чистим фургон! Чистим фургон… Не так то это просто, как кажется на первый взгляд.
– Что думаешь?
– Ты открываешь дверь. Я прикрываю.
Стандартная схема – один отходит на пару метров и целится, готовый открыть огонь. Второй – открывает дверь и сразу в сторону, чтобы не попасть под пули в случае чего.
– Алекс, там кто-то есть! – сказала Энджи, осторожно подойдя к двери – слышу, там кто-то есть.
– Осторожнее! Открываешь – и сразу в сторону! – прошипел я, кладя палец на спусковой крючок.
– Готов? – Энджи замерла у двери
– Давай! – одна из створок задней двери фургона отлетела в сторону, и я выжал почти весь свободный ход спускового крючка. Еще чуть и автомат в моих руках разразится очередью, град пуль перемелет все на своем пути. В темноте фургона шевелилось что-то живое.
– Господи… – опустив автомат, Энджи бросилась в фургон – не стреляй, господи, не стреляй! Ты только посмотри на нее…
Опустив автомат, я подошел к фургону – и тут мне стало дурно. Просто настолько дурно, что я пошатнулся и едва нее упал. Сердце казалось бухало прямо в ушах перекачивая вязкую, горячую кровь. Тошнило…
В фургоне лежала девочка, на вид лет шестнадцати – семнадцати, в темноте мне были видны только длинные, пшеничного света волосы и блестящие, наполненные слезами и ужасом глаза. Она смотрела на нас и, казалось, не понимала – кто мы такие, пришли мы ее убивать или спасать. Из одежды на ней была только грязная белая длинная майка.
– Господи… – горячая кровь стучала в висках, гнев копился подобно пару в наглухо закрытом кипящем чайнике, требуя выхода.
– Алекс, ты только посмотри на нее… – Энджи крепко прижала девчонку– заложницу в себе, та не сопротивлялась, только продолжала молча смотреть на нас своими огромными глазами – господи, что же эти звери с ней сделали. Что же происходит, господи…
Отойдя от фургона, я глубоко вдохнул, задержал дыхание секунд на пять и выдохнул, стараясь прийти в себя. Голова раскалывалась, видимо от давления. Достав из поясной кобуры Глок-21, я медленно направился к лежащему на бетоне трассы мексиканцу.
