Александр Логачев - Разрубленное небо
Если бы Нобунага-младший разочарованно протянул: «Ну-у, какая-то пластина!», то Артем, заговорщицки подмигнув, сказал бы: «Не одна пластина, а шлем-кабуто в придачу». Отдавать же целый о-ёрой Артему вдруг стало жалко. Слишком уж ценная для японцев штука, как выяснилось, она не может не пригодиться для более серьезных дел. Например, преподнести о-ёрой императору и набрать целую горсть важных для жизни бонусных очков.
— Цубо-ита самого Тайра Тамомори? Не может быть ошибки? — сдавленным голосом переспросил Иса Нобунага.
«Не надо добавлять даже шлема, — понял Артем. — Он и так пришел в восторг. Ну и славно».
— Нет, не может. Впрочем, вскоре ты сам убедишься, что это так.
— Так поехали скорей! — воскликнул Нобунага-младший.
— Отправляемся немедленно! — в тон ему воскликнул Артем.
Он вернулся к своим самураям довольный собой. Разве что руки не потирал от удовольствия. Но улыбку, повернувшись к Нобунага спиной, удержать не смог. Все-таки классно он развел опасного самурая, отличная работа, первый сорт.
— Извини, Хидейоши, чуть позже объясню, — остановил Артем решительно шагнувшего к нему Хидейоши. Подошел к Такамори, приобнял за плечи, наклонился и зашептал на ухо: — Немедленно пошлешь в замок Фудзита. Мы тоже сейчас туда направляемся, но Фудзита должен нас опередить. В замке он должен сделать две вещи. Во-первых, сказать Мито, чтобы красилась, прихорашивалась и настраивала бива. Во-вторых, пусть Фудзита поднимется в башню, спустится в потайную комнату и заберет оттуда все, кроме пластины. Пластину пусть оставит на месте, а остальное отнесет в свою комнату, спрячет в сундук и не отходит от этого сундука, пока я ему об этом не скажу. Пока все, Такамори. Иди к Фудзита, потом немедленно ко мне, и я тебе растолкую самое главное. Давай!
Едва Артем отошел от Такамори, как к нему подступила Ацухимэ, до того в нетерпении прохаживавшаяся поблизости.
— Поединка не будет? — спросила она.
— А тебе хотелось бы, чтобы я дрался? — усмехнулся Артем.
— Дурак! — огорошила она Артема громким возгласом и отошла прочь, затесалась в толпу.
— Поединка не будет? — раздалось вновь. А это уже подошел ее брат.
Какой навязчивый семейный интерес.
— Нет, Хидейоши, не будет, — сказал Артем. — Вместе с сыном Нобунага мы направляемся в замок. Пойдем, кстати, к лошадям…
Артем продолжал говорить по дороге к лошадям:
— Узнав, что меня призывает сиккэн, сын даймё Нобунага передумал вызывать меня. Он сказал, что не может идти поперек воли сиккэна, которого безмерно почитает. Поэтому завтра на рассвете мы с тобой отправляемся в Киото. Ты доволен? Можешь не говорить, по глазам вижу, что доволен. Да, и вот еще. Чтобы выглядеть достойно в глазах своих самураев, которые могут расценить его отказ от поединка как трусость, сын даймё попросил меня говорить всем, что я собираюсь завтра с его помощью сделать сеппуку. Поэтому скажи сестре и своим самураям, что завтра вы уезжаете в Хэйан, но не говори, что я еду с вами.
— Но как же… — протянул Хидейоши. — Как же вы выйдете из этого затруднительного положения?
— Положись на меня! — подмигнул ему Артем. — Мы с сыном даймё все придумали. Все разрешится самым замечательным образом…
Когда они выезжали с площади Торикихидзе, Артем обернулся. На миг что-то сдавило у него в груди. Он не мог точно знать, вернется он сюда или не вернется. В столице ждала полная неизвестность.
Его взгляд обегал толпу, выхватывая знакомые лица. С каждым что-то было связано. Сюнгаку и Рэцуко он знал, когда еще не был даймё. Да, он сделал из них богатых людей, но и они ему тоже здорово помогли при достижении всего того, чем он сейчас богат. От старого дзито Артем узнал много полезного и важного, да и вообще привык к его замечаниям и советам, а когда к чему-то сильно привыкаешь, то и отвыкать трудно. «Надо будет сегодня написать ему письмо, — подумал Артем. — Пусть сам проводит Торикихидзе, сам открывает ворота Белого Дракона и все такое прочее. Обидно, если ярмарка зачахнет без меня. Ну, а народу он может объявить, что Белый Дракон магическим обрядом передал ему свои полномочия… ну что-то в этом роде, надо будет, дзито придумает что-нибудь получше…» А вон стоят циркачи, выступление которых сегодня он так и не увидел. Увидит ли когда-нибудь еще? Не распадется ли труппа без него, если он пробудет в столице слишком долго? А школа? Что будет с ней? Он, конечно, попросит дзито присмотреть за Ямомото-рю, но… Увы, Артем прекрасно осознавал, что многое здесь держится именно на его авторитете, на мистическом страхе перед его небесным покровителем. И что произойдет тогда, когда Белого Дракона не будет рядом, предсказать было невозможно.
Чтобы окончательно закрыть вопрос с сыном даймё, оставалось только по дороге в замок дать последние указания Такамори. Их исполнение не представляло сложности для яма-буси, искусных изготовителей из всяких трав и корешков разнообразного действия зелий. Вот пусть Такамори изготовит быстренько сонное зелье. Самое надежное и самое сильное сонное зелье.
Сына Нобунага и его самураев сегодня в замке ждет сытная трапеза и обилие напитков — и чай, и саке. Чтобы ими все это веселее употреблялось, их будет развлекать игрой на бива Мито. Если сын Нобунага пожелает, Мито останется с ним на ночь. Все для дорогих гостей. Пусть отдыхают на всю катушку, а не шляются по замку от безделья и не предаются подозрительности. Вместе с напитками они вольют в себя и сильнодействующее сонное зелье. И пусть проспят, сладко причмокивая губами во сне, до полудня, а еще лучше до вечера завтрашнего дня. Каково же будет удивление сына Нобунага, когда он узнает, что Белый Дракон покинул замок на рассвете… Ага, вот что! Надо, чтобы оставшиеся в замке Артемовы люди рассказали сыну Нобунага, что даймё Ямомото столичные гости увезли с собой связанным. И пусть сынок разгадывает этот ребус, пока голова не сломается.
Артем сейчас не просчитывал, как поступит с сыном Нобунага, когда вернется из столицы. Пока незачем. Возможно, решение придет само — в столице. Скажем, удастся заручиться некоей грамотой от императора — последней грамотой, окончательной. Возможно, что-то как-то еще… Сейчас главное — уехать из Ицудо живым. Может, сын Нобунага, очухавшись, пуститься со своими самураями в погоню? Вряд ли. Если он пустится в погоню, он будет выглядеть глупо и смешно — получится, что он проспал поединок, отъезд Белого Дракона, все на свете. Чтобы сохранить лицо, он вынужден будет сделать вид, что так и надо, так и задумывалось. Ну а исполнение мести просто отложит до возвращения Ямомото в Ицудо…
Вот так вот. Нежданно-негаданно в спешном порядке приходится покидать обжитые места. Но с чем не будет проблем, так это со сборами. Все нажитое имущество поместится в дорожный сундучок: старое цирковое трико, мешок с золотыми и серебряными монетами, доспехи Тайра Томомори, парадно-выходное кимоно, несколько почти не занимающих места забавных мелочей для показа в столице. Вот и весь багаж не последнего в Ямато феодала. Зато лошадкам меньше тяжестей везти…
* * *Точно так же, как при выезде с площади Торикихидзе, Артем оглянулся назад ранним утром, на рассвете. Оглянулся, когда они уже проехали полри и замок вот-вот должен был скрыться с глаз. Все получилось, как задумывалось, и в замке сейчас мирно спали нахлебавшиеся сонного зелья самураи Нобунага вместе со своим господином. «До вечера проспят», — уверил Артема изготовитель полезного зелья. Ну и славно…
И точно так же защемило в груди, как давеча, когда выезжал с площади Торикихидзе. Что будет, что ждет впереди? Вернется ли обратно?
Часть вторая
ДВА ИМПЕРАТОРА
Глава одиннадцатая
В ДВУХ ШАГАХ ОТ СТОЛИЦЫ
Признаться откровенно, дорога вышла скучноватой. Ничем особенным не запомнилась. Петляющая по холмам и равнинам стезя, лесные и горные пейзажи, к которым за четыре месяца Артем привык настолько, что экзотики в них уже не усматривал напрочь, как житель какого-нибудь Подмосковья не видит никакой экзотики в поросших клевером лугах и осиновых рощах. Мало чем друг от друга отличающиеся деревеньки и города, бесконечная тряска в седле да порядком поднадоевшие постоялые дворы — вот и весь набор впечатлений.
Конечно, хорошо, что путь-дорога не запомнилась нападениями разбойничьих шаек, или погоней, возглавляемой сыном Нобунага, или какими-то стихийными бедствиями вроде схода лавин и землетрясений. Это был бы, пожалуй, перебор по всем статьям.
Словом, дорожную скуку развеивать было нечем. Разговоры, главным образом, сводились к обмену репликами по делу: «Впереди развилка. Нам налево или направо?», «Это дерево поперек дороги мне очень не нравится, надо выслать самураев для разведки», «Как думаешь, доберемся до захода солнца до города или остановимся ночевать в ближайшей деревне?» и все в таком духе. На долгие беседы не тянуло. Это вам не поезда дальнего следования с мягкими диванами, неторопливым попиванием чая и мелодичным перестуком колес. Кто думает, что, подпрыгивая в седле, приятно и удобно беседовать с таким же седоком или же, склонившись с коня, вести разговор с человеком в носилках, пусть сам сперва попробует. Одну дорожную пыль замаешься глотать и отплевывать.
