Василий Звягинцев - Дырка для ордена
Тарханов свернул в указанный переулок, и тут же сопровождающий Боб, мальчишка лет семнадцати, отлетел в сторону, получив жестокий удар по голове чем-то вроде резиновой дубинки, и распластался без звука рядом с выставленными на проезжую часть мусорными баками. Сам же Сергей, схваченный за воротник необыкновенно мощной рукой, почти влетел в щель между домами, почувствовав, как к голой шее прижался холодный металл.
Ничем, кроме пистолетного дула, это быть не могло.
В первую секунду он подумал, что попался на уловку обиженной им местной шпаны, однако тут же эта мысль его оставила.
– Вот и добегался, фраер, – примерно так он перевел сказанную ему в ухо сочным баритоном английскую фразу. – Ну, побегал, и хватит. Утомил ты нас..
Надо же! Выходит, все его уловки оказались ни к чему, и попался он действительно как последний фрайер.
Но как, каким образом его выследили после всего, что он проделал, и как враг оказался впереди него и даже успел сесть в засаду, Тарханов понять не мог.
Тот, кто упирал ему в шею пистолет, был явно на порядок сильнее его. Капитан его не видел, но чувствовал и силу рук, и просто исходящую от массивного тела за спиной грубую мощь. Словно он попал в объятия гориллы.
Но зато горилла была одна. Это тоже чувствовал Тарханов. Интуитивно. Да и практически – был бы тут кто-то еще, уже подбежали бы, с криками или молча, начали шарить по карманам, бить или просто тащить куда-то.
Этот же, взяв его голыми руками, сам оказался в положении мужика, поймавшего медведя.
Сергей повел головой в сторону. Осторожно, чтобы не вызвать ненужной реакции.
Так и есть. Сзади и справа стоит машина с погашенными фарами. А больше вокруг никого.
– Чего тебе нужно? – слабым, с дрожью голосом спросил Тарханов.
– Тебя и нужно. Сейчас поедем, там остальное объяснят. Медленно и спокойно заведи руки за спину.
На это капитан не имел возражений.
Спросил только:
– Вы не ошиблись? Я просто израильский инженер. Заблудился в подземке. Хоть у полицейского на входе спросите. А денег у меня с собой триста долларов. Бумажник в левом кармане..
– Почеши себе задницу битой бутылкой (по-русски это означало примерно – «не гони порожняк»).
На левом запястье капитана защелкнулся браслет наручников. Этого он и ждал. Второй-то браслет и цепочка в руке «гориллы»..
Только спинных мышц жалко.
Он стремительно присел и, выпрямляясь, крутнулся штопором, как балерина, выполняющая невероятное фуэте.
Получилось здорово.
В смысле – хряск девяностокилограммового тела по брусчатке прозвучал убедительно. При всей его силе парню не хватило реакции не только вовремя разжать пальцы, но и вообще что-либо сообразить.
На третьей секунде Тарханов, впечатав в лоб «гориллы» рукоятку его же пистолета, уже отъехал от места происшествия на странно маленьком для такого человека «Форде».
Что делать дальше, капитан пока не знал.
Если его так лихо просекают в любой позиции, значит, или на нем самом сидит мощный радиомаяк, или за ним гоняются сотни классных филеров сразу.
– И все равно русского капитана без хрена не съешь! Сам подохну и вам жизни не дам, – почти прокричал он, надеясь или не надеясь, что в машине работают микрофоны. В любом случае – для самоуспокоения.
Совершенно диким образом крутясь по улицам Нью-Йорка, он остановился, наконец, на абсолютно пустынном берегу океана.
Пусть его достанут и здесь, но хоть подходы открыты, а в случае чего «и шестнадцать патронов – не пустяк!». Плюс пистолет пленника.
Если к нему подоспеет подмога, держать врага на расстоянии до последнего выстрела, потом кончать этого, и вплавь..
«Горилла» давно уже очнулся, в полной мере испытывая чувства, соответствующие внезапно изменившемуся раскладу.
На самом деле мощный это был парень и аккуратный одновременно, подтянутый в смысле фигуры. Не грубый кусок бестолкового мяса. С достаточно интеллигентным лицом, со вкусом одетый.
В другой ситуации Тарханов не возражал бы иметь его в своем отряде.
А сейчас – враг. А с врагами поступают прежде всего – беспощадно. Исходя из их же предварительного замысла.
Чтобы привести неприятеля в должное состояние, Тарханов его же «кольтом» вмазал ему по губам. Плашмя, но так, что от зубов полетели острые крошки. И губы всмятку, конечно.
– Больно? Так это только начало. Ты что со мной хотел сделать? Отвечай, сволочь! – И ударил еще раз.
– Не бейте. Скажу. Только взять и отвезти по адресу.
– Зачем?
– Откуда я знаю? Приказали..
Капитан сел рядом, раскурил сигарету. Тишина вокруг стояла полная. Вода только поплескивала в ржавые сваи заброшенного пирса, пароходы коротко взревывали гудками вдалеке, где сиял огнями порт.
И никаких признаков возможной поддержки пленнику.
О чем Тарханов ему и сказал. Мол, нет тебе помощи и не будет. А появится – тебе же хуже. Сдохнешь самым первым из всех. Не в свои ты игры, пацан, ввязался. Думал, здоровый и сильный? Здешним рыбам твоя мышечная масса будет интересна. А с каким клиентом тебе дело иметь придется, не сказали? Ну, их и благодари. А кого, кстати? Адресок, имена, фамилии..
Парень замотал головой. Не хотелось ему отвечать.
Или все еще на помощь надеялся? Так зря.
Еще там, в Гарлеме, Тарханов нашел у него в нагрудном кармане нечто вроде очень портативной рации и раздавил каблуком об асфальт. А у «Форда» на подъезде к пляжу сорвал клеммы с аккумулятора.
Капитан не считал себя злым или жестоким человеком, но «языки» у него не молчали никогда.
И этот заговорил, причем заговорил торопливо, стараясь успеть сказать все, о чем спрашивают. И если что – лучше поскорее умереть, чем так жить.
Когда в диктофоне кончилась пленка, Тарханову было достаточно.
– Значит, так. Убивать я тебя не буду. За откровенность добром плачу. Всегда. А за наглость ответишь. Я сейчас уеду, ты останешься. Выживешь, твое счастье. Нет – нет.
Сергей зашвырнул в океан ключ от наручников. Замок на них был очень сложный, не каждым гвоздем откроешь. И пошел по пляжу к машине, посвистывая. Информация получена крайне интересная, Чекменеву наверняка понравится.
Найдут этого парня, прихваченного браслетами левым запястьем к правой щиколотке, до прилива или же нет – его совершенно не интересовало. Свое слово он сдержал.
Чтобы больше не рисковать, уже пройдя паспортный контроль в аэропорту, Тарханов позвонил из туалета в зале «Дьюти фри». По номеру, который «дипломат» сообщил ему при прощании.
– Я от Иван Петровича. Камера хранения там, где я сейчас. Айлдуайлд. Вылет у меня через десять минут, куда – неважно. Уловили?
– Да, говорите.
– Ячейка 543. Код – номер паспорта, который я получил. Там – аудиокассета. У меня все.
Оригинал записи Сергей оставил себе. На всякий случай. Чекменеву она будет тоже любопытна.
Дальше было совсем просто. Без новых приключений он вылетел в Европу, по-прежнему с паспортом на имя Узи Гала.
Свой новый, российский дипломатический, он предъявил только в аэропорту Хитроу, когда садился в самолет до Москвы после недурно проведенного уикенда в игорных заведениях Сохо.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Хотя лето в Южном полушарии было в самом разгаре, день выдался скорее подходящий для поздней осени.
От не слишком далеких берегов Антарктиды надвигался шторм, который гнал перед собой фронт сырого и холодного воздуха. В сером полусумраке низкое рыхлое небо почти сливалось с грязно-серым асфальтом авениды Альвеар, и порывистый ветер с Рио-де-ла-Платы, накидывающий частые дождевые заряды, делал утро, день и вечер одинаково неуютными, расплывчато-мутными и тоскливыми.
Газетные киоски с их радугой глянцевых обложек казались Елене единственно живыми пятнами, пусть и натянуто, но все же оптимистическими элементами пейзажа.
И в то же время ей здесь нравилось.
Аргентина вообще, а в основном, конечно, ее столица, Буэнос-Айрес, честно признаться, воспринималась ею единственным местом за пределами Тихо-Атлантического Периметра, где европейский человек мог чувствовать себя как дома.
Причем – даже спокойнее, чем дома. Слишком эта страна на хвосте Южной Америки далека от проблем «цивилизованного мира». Ни с какой стороны не подобраться врагу.
Справа, если смотреть в сторону Огненной Земли, – Кордильеры и дружественная Чили, слева – почти бесконечная Атлантика, побережье, прикрытое не самым слабым в мире флотом, береговыми батареями и авиацией.
Сзади, то есть с севера, – тоже все в порядке. Широкая Парана и непроходимые джунгли Уругвая и Парагвая отделяют Аргентину от Бразилии, с которой десятилетиями тянется вялотекущая дипломатическая и торговая война.
Проходя мимо киосков, автоматически скользя по витринам и прилавкам глазами, как бы просто восполняя сенсорный голод, она совсем не обращала внимания на ассортимент выставленной там продукции. Интересующие ее журналы она выписывала: местные и российские газеты приносил с работы муж.
