Андрей Величко - Гости незваные
Однако мое недоумение было быстро рассеяно. Оказалось, что речь идет о мини-самолете «небесная блоха», то есть по-французски «пудю съель».
Я с интересом просмотрел материал. Оказывается, это Сантос-Дюмон вернулся к активной жизни! Вот оно, еще одно подтверждение народной мудрости «раньше сядешь — раньше выйдешь».
В вашем мире он строил свои самолеты «Демуазель» до десятого года, когда попал в очень серьезную аварию. Он так и не смог оправиться от ее последствий и навсегда покинул авиацию, а вскоре и Францию.
Здесь же он разбился еще во втором году, испытывая самолет нормальной схемы, то есть с хвостом сзади. Вообще-то мысль была совершенно правильной, но в те времена никто, кроме меня, не знал, что такое штопор.
При всех своих недостатках самолеты схемы «утка», моими стараниями считавшиеся тогда эталоном аэроплана, в штопор не могли войти принципиально, чего бы ни вытворял пилот. Вот Сантос-Дюмон и грохнулся, но, однако, сумел выздороветь и вернуться в небо. В войну он работал на фирме «Депердюссен», выпускавшей какие-то невразумительные гибриды разведчиков с ночными бомбардировщиками. Собственно, эти самолеты вошли в историю не из-за своих выдающихся летных данных, а благодаря глушителям на моторах. Однако они были не очень эффективными, и вместо рокота самолет в полете издавал какие-то не очень приличные звуки, отчего наши летчики и наземные службы быстро сократили его название до «пердюсика».
И вот теперь Сантос-Дюмон решил вновь организовать свое дело и разработал предельно простой самолет. Собственно говоря, это был скорее мотодельтаплан, потому как он не имел ни фюзеляжа, ни хвостового оперения, а только полужесткое стреловидное крыло и гондолу с пилотом и двигателем под ним. В качестве мотора использовался движок от нашего мотоцикла АРН-3, довольно популярного во Франции из-за своей невысокой цены. Ибо даже такие дешевые автомобили, как «Форд-Т» или «чайка», были не по карману массовому покупателю только что проигравшей войну страны. По этой же причине авиация там находилась в предсмертном состоянии. А Сантос-Дюмон обещал, что в массовом производстве его «блоха» будет стоить не больше мотоцикла. Правда, для достижения заявленного результата требовались вложения, заметно выходящие за финансовые возможности французско-бразильского авиатора.
Я задумался. В голове опять всплыла совершенно иррациональная мысль, впервые посетившая меня еще четырнадцать лет назад, когда я получил более или менее подробные сведения о проектируемом самолете. Его принципиальная штопорная неустойчивость была ясна с первого взгляда — центровка ровно на трети хорды плюс ненормально маленький киль не оставляли практически никаких шансов на успешное завершение программы испытаний. Поэтому, зная привычку Сантос-Дюмона самому испытывать свои творения, я не очень высоко оценивал его шансы выжить в процессе полетов на новой машине. Одно короткое письмо от меня могло радикально изменить ситуацию, но дальше-то что? Франция научилась бы делать самолеты нормальной схемы как минимум на три года раньше, чем это было при моем невмешательстве. В результате к войне они были бы более совершенны и могли нанести нашим солдатам куда больше вреда…
Так что я ни минуты не сомневался в правильности своего решения, но неприятный осадок от него все равно остался. Наверное, это было связано с тем, что при личном знакомстве Сантос-Дюмон произвел на меня очень хорошее впечатление. И теперь, через четырнадцать лет, я снова чувствовал себя не то чтобы виноватым, но и не на сто процентов правым. Однако то, что где-то в глубине моего организма затрепыхалось нечто, напоминающее совесть, вовсе не должно обязательно стать поводом для каких-либо действий. Будет сильно мешать — придушу. Потому как я давно уже не частное лицо и для любых телодвижений желательно иметь более серьезные основания, нежели просто душевный порыв. А вот выпить кофе по этому поводу можно, авось в процессе пережевывания бутерброда и родится мыслишка-другая.
Итак, начал припоминать я, что там у нас сейчас происходит в Центральной Франции со столицей в городе Лионе? Обычная послевоенная депрессия, и даже не такая сильная, как, например, в Германии после Версальского мира по ту сторону портала. Ну безработица, это да. Инфляция, но довольно умеренная — франки считают тысячами, а не миллионами или килограммами. Молодежь, конечно, мается и пытается найти какой-то особый путь, про это мне в прошлом году даже доклад представляли. Собственно, тогда и случился массовый завоз наших мотоциклов во Францию — с целью способствовать организации там чего-то вроде американского байкерского движения.
Я хмыкнул. Движения пока не получалось, и причина лежала на поверхности. Ведь что такое «харлей»? Длина — во! Ширина — почти такая же. Хрома с одного мотоцикла хватило бы на выплавку нескольких тонн легированной стали. Звук опять же тоже немаловажный фактор. Ну и цена как у двух «фордиков», потому как даром такие вещи не даются.
На фоне этих монстрообразных механизмов наш АРН смотрелся мелко и невзрачно. И байкер на нем выглядел жалкой пародией на американского, а молодежь — она вообще-то очень чувствительна к таким вещам.
Так, а если вместо мотоцикла предложить им летающую машину по той же цене? И соответствующую идеологию. Что-нибудь типа: «Только в небе мы свободны»… Нехай сбиваются в стаи и летают за пивом!
Вообще-то никаких экономических причин развивать легкомоторную авиацию у Франции не было. У нас другое дело, в России полно мест, куда по земле просто так не доедешь. Или доедешь за недельку-другую. В Японии «Тузики» были популярны среди тех, у кого имелась необходимость часто перемещаться между островами, а вот в Германии частные мини-самолеты как-то не прижились. И во Франции с ее неплохими дорогами и весьма умеренными расстояниями мотоцикл, тем более с коляской, будет более эффективным средством передвижения, чем самолет. Ну так это и замечательно — типа их в небо зовет не корысть, а… а… ладно, потом специалисты придумают, что именно.
Так что самое время материально поддержать воспрянувшего бразильца. И никаких прикрытий изобретать не надо, потому как лучшим прикрытием является чистая правда. Мол, старый пень Найденов вспомнил молодость, как он с Сантос-Дюмоном летал вокруг Эйфелевой башни, расчувствовался, прослезился и тряхнул мошной.
Одной из основных задач нашей внешней политики в отношении стран бывшей Антанты являлось недопущение образования мировой валюты, на роль которой потихоньку начинал претендовать доллар. Для успеха американцам нужны были три вещи. Первая — высокая конкурентоспособность их промышленности, чтобы за этот доллар действительно можно было не очень дорого купить стоящие вещи. Вторая — доверие к этой валюте. Тут, как это ни странно, все было неплохо отчасти благодаря нам — ведь кризис седьмого года был в зародыше придушен стрельбой из пушки по окнам моргановского кабинета! Да и после войны инфляция в Штатах уложилась в какие-то жалкие шестьдесят процентов. Здесь уже определенная заслуга принадлежала Альперовичу.
Но эти два условия совершенно недостаточны для завоевания мира долларом. Нужны еще мощные вооруженные силы со средствами доставки, то есть флотом. Потому как без них могут возникнуть затруднения с не очень понятливыми клиентами.
Однако первые два условия необходимы только на момент завоевания позиций. А потом хватит и одного третьего! Посмотрите на Штаты двадцать первого века. Что, их промышленность так прямо и вне конкуренции? Ага, держите карман шире. Или доллар пользуется абсолютным доверием? Да тоже не сказать чтобы уж очень. Но третье условие продолжает выполняться, так что мало кто рискует возмущаться сложившимся положением дел.
Все это отлично понимали в САСШ нашего мира, и поэтому там сейчас шло лихорадочное восстановление флота и перевооружение армии.
Во флоте основной упор был сделан на авианосцы и противолодочные корабли. И тех, и других строилось много, что, по нашим прикидкам, скоро должно было вызвать экономические трудности в невоенных отраслях. Однако пока Штаты как-то справлялись, и даже пытались завалить своими дешевыми товарами разоренную войной Европу. Но получалось это не очень.
Австрия, вошедшая в состав Рейха, была предметом особой заботы Вилли. То есть в ней практически не наблюдалось ни инфляции, ни разрухи, ни безработицы, и немецкие товары там были вне конкуренции.
Как ни странно, с английским рынком у амеров тоже возникли трудности. Правда, к ним приложил руку некто Найденов, но его действия были вполне логичны и даже в какой-то мере этичны.
Вопреки всеобщему заблуждению, после войны в Англии подорожало не все. Журналюги, например, подешевели просто до неприличия! И если до войны покупка самого захудалого репортеришки обходилась как минимум в три тысячи фунтов, то теперь акулы пера средней известности и полторы тысячи считали вполне приличной суммой. Причем фунт подешевел раз в двадцать и продолжал свое движение вниз!
