Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича. Том первый (СИ)
— А что именно послужило причиной этого поражения? — спросил Ланской, — ведь армия была любимым детищем Государя, он не жалел для нее ничего, ни людей, ни денег. Да и к тому же войска неплохо показали себя во время войны с Персией и Турцией, при подавлении Польского мятежа.
— Персия и Турция — не тот противник, с которым было бы трудно воевать. А уж про поляков и говорить нечего. Но, если вы помните, при большом численном превосходстве и огромном перевесе в артиллерии, русские войска потратили целый год на то, чтобы справится с мятежной шляхтой.
Кстати, будет в истории России еще одна перед Крымской. Это так называемый Венгерский поход 1849 года. Тогда Государь пришел на помощь императору Австрии Франц — Иосифу, и спас его империю от распада. Этот Венгерский поход обошелся России 708 человек убитыми, 10885 — умершими от ран и болезней и 47,5 миллионов рублей. А что взамен? В Крымскую войну спасенный Государем Франц — Иосиф пригрозил России ударом в спину. И всю войну мы были вынуждены держать на границе с Австрией стотысячную группировку, чтобы "благодарные" австрияки не напали на нас.
Что толку в том, что Государь потом ругал себя за то, что он помог неблагодарному юнцу, которого он почитал пятым сыном, а Государыня перед смертью заявила, что умирая, она прощает "всех, кроме Австрии"…
— Александр Павлович, — с болью в голосе спросил Ланской, — так в чем наша ошибка, что мы делали не так, из‑за чего Россия познала позор потери Севастополя?
— Петр Петрович, — ответил Шумилин, — первая ошибка — это авантюрная внешняя политика, которая стала причиной этой войны. Виновник — канцлер Нессельроде. Для него интересы России были вторичны, а сам он больше ориентировался на Вену, и в особенности, на венских банкиров Ротшильдов.
Именно его стараниями пустяковый, в принципе, спор о "святых местах" в Палестине был раздут до размеров всеевропейской проблемы. Именно он сумел довести отношения России и Турции до полного их разрыва. А ведь султан не был сторонником войны с Россией. И даже был готов пойти навстречу требованиям Государя насчет "святых мест". Но Нессельроде нужна была война. По его совету в июне 1853 года русские войска были введены в Дунайские княжества, что, собственно, и стало тем самым "казусом белли".
Во — вторых, в неблагоприятном развитии событий виноват фельдмаршал Паскевич. Ведь именно он поддержал предложение Нессельроде о занятии этих проклятых Дунайских княжеств. Между прочим, Генеральный штаб рассматривал и другой вариант войны с Турцией. По нему Россия высаживала морской десант прямо на Босфоре. Всего 16 тысяч пехоты, две сотни казаков и 32 орудия. Это в первом броске. Потом десант должен был быть усилен. Учитывая, что в самом Стамбуле практически не было войск, захват столицы Турции был вполне реальным делом. Ну, а потом, выдвижение к Дарданеллам, и после устройства там батарей, вход союзного флота в Черное море стал бы просто невозможен.
В — третьих, бездарный, если не сказать более, командный состав. Это и главнокомандующий князь Горчаков, разбросавший войска на Дунайском фронте так, что в любой точке они были слабее турок, и командующий нашими войсками в Крыму князь Меншиков, которого позднее за его дела в обществе прозвали "Изменьщиковым", и такие генералы, как Кирьяков, который во время сражения при Альме бежал с поля боя, и при этом увлек в бегство подчиненные ему полки. В результате французы заняли высоты, мимо которых отходили русские войска, и с них безнаказанно расстреливали нашу пехоту. Кстати, в этом проигранном нашими войсками сражении Меншиков бросил в своем походном шатре секретные бумаги, в которых подробно описывалось состояние русских войск в Крыму и планы действий против союзников.
Ланской, внимательно слушавший Шумилина, при его последних словах не выдержал, и выругался. Лицо его пошло пятнами. Александр вопросительно посмотрел на него, — Петр Петрович, может быть не надо дальше, может, хватит на сегодня?
— Нет, Александр Павлович, продолжайте, — сказал Ланской, скрипнув зубами. — Мне трудно все это слушать, но ведь это правда?
— Да, Петр Петрович, — правда, ответил Шумилин. — Тогда я, с вашего позволения, продолжу.
В — четвертых, абсолютная неподготовленность наших войск в Крыму к ведению боевых действий. Пример — когда возникла нужда в возведении оборонительных сооружений в Севастополе, выяснилось, что нет шанцевого инструмента. Ни лопат, ни кирок. Деньги, выделенные на его закупку, таинственным образом исчезли. Пришлось посылать гонцов в Одессу, и там за вновь выделенные деньги купить четыре с лишним тысячи лопат (кирок в Одессе не нашли).
Многие военачальники вели себя откровенно предательски. Простите меня, Петр Петрович, но другого слова я найти в своем лексиконе не могу. Во время сражения при Инкермане, поначалу складывающемуся удачно для нас, союзники перешли в отчаянную контратаку. Нужно было подкрепление, чтобы отразить их натиск и развить успех. Но генерал Данненберг так и не сдвинул с места 12–тысячный резерв, а генерал Горчаков, находясь в полутора верстах от места сражения, слыша гром пушек, так и не пришел на помощь русским войскам, до последнего отбивавшимся от французов. А ведь у него было 22 тысячи войска! И мы потерпели под Инкерманом поражение, тогда, когда победа была так близка. Мы упустили единственный шанс снять осаду Севастополя, и потеряли 11 тысяч человек.
— Их, наверное, за это отдали под суд? — спросил Ланской, — это же просто преступление, что они сделали!
— Нет, Петр Петрович, — с горечью сказал Шумилин, — их просто уволили. И они отправились на заслуженный отдых с пенсией и с правом ношения мундира, который они опозорили.
— Боже мой, это же просто ужасно! — схватился за голову Ланской. А потом тихо сказал, — Александр Павлович, но ведь это не должно повториться?
— Надеюсь, Петр Петрович, — ответил Шумилин. — И мы с вами должны сделать все, чтобы не было ни той войны, ни того позора, ни унизительного Парижского мира.
— Я готов на все, — воскликнул Ланской, — чтобы все было так, как вы сказали! Скажите, что надо сделать, и я сделаю это!
В это время машина подъехала к дому Антона. Уже смеркалось. Но начинались знаменитые питерские белые ночи, и, несмотря на позднее время, было еще достаточно светло. Путешественники выбрались из салона и стали подниматься по лестнице.
— Александр Павлович, — неожиданно сказал Ланской, — если вы снова отправитесь в наше время, то я постараюсь свести вас с Государем, чтобы вы рассказали ему то, что я услышал от вас. Я понимаю, что это непросто, но и приложу все свои силы для того, чтобы организовать такую встречу.
— Эх, Петр Петрович, если бы все было бы так просто, — с горечью сказал Шумилин. — В отличие от вас, Государь считает, что лишь он один во всем бывает прав. В нашей истории он все же перед смертью понял, что это не совсем так, но было уже поздно. Исправлять все пришлось его сыну, императору Александру II.
В квартире их встретил Антон. Он был в нетерпении. До ранее оговоренного времени нового контакта с прошлым оставалось совсем ничего. Ланской отправился в спальню, и стал там переодеваться в свой белый кавалергардский мундир. А Антон сел за пульт управления машиной времени, и начал готовить ее к работе.
Как там Хива?
А чем занимался оставшийся в прошлом Виктор Сергеев? Отдыхал, бил баклуши, смотрел из окна на жизнь Петербурга XIX века? Нет, такой трудоголик, как он, не мог сидеть без дела.
Сперва, он прошелся хозяйским взглядом по квартире, и отремонтировал все, что нуждалось в ремонте. Благо инструмента он с собой прихватил изрядно, ну а руки у него росли не из седалища. Одоевский и княгиня только удивлялись — их гость из будущего сумел отремонтировать даже старые напольные часы, которые стояли в качестве украшения у них в гостиной.
— Виктор Иванович, — воскликнула княгиня, — да вы просто чародей, как это у вас все получается? В ответ Сергеев лишь хитро улыбался, и приглаживал седые усы. Ну, а Одоевский, полушутя, полусерьезно сказал, что господин майор даже в их времени не умрет с голода.
— Владимир Федорович, — ответил Сергеев, — в России много таких мастеров, как косой тульский оружейник Левша, сумевший аглицкую стальную блоху подковать.
Заметив, что Одоевский с недоумением смотрит на него, Виктор вспомнил, что Лесков напишет свой бессмертный "Сказ" лишь в 1881 году. Он сходил за электронной книгой, нашел там это бессмертное произведение, и дал его почитать, сначала князю, потом его супруге.
Результат был ошеломляющий. Княгиня залилась слезами, когда прочитала о том, как русский умелец умер "в простонародной Обухвинской больнице, где неведомого сословия всех умирать принимают". А князь задумался, и был неразговорчив весь вечер.
