Камешек в жерновах - Константин Георгиевич Калбанов
Ещё несколько увесистых разрывов и всё стихло. Правда, ненадолго, практически сразу послышался отдалённый грохот полевых пушек, а затем вой подлетающих гранат. С блиндажами им не управиться, не то могущество заряда, зато получится прижать пехоту, чтобы самураи не высовывали своего носа.
- Пошли! - поднявшись в полный рост, выкрикнул подполковник и сам двинулся в первых рядах.
Храбрый, умный, честный и дурной. Со мной всё понятно, у меня кровушка застоялась и хочется встряхнуться, море всё же не моё. Там всё больше на дистанции, да и думать чаще приходится о своих людях. А вот здесь, когда предоставлен самому себе, совсем другое дело. Но Пётр Дмитриевич… не дело командиру в первых рядах в атаку бегать.
Первую линию мы взяли практически без боя. Обнаружившихся немногочисленных японцев перебили едва ли не походя. Я так и не успел ни разу выстрелить. Спрыгнул в траншею и в сердцах от души матернулся.
- Что случилось, Олег Николаевич? - спросил меня Бутусов.
- Да обидно просто, Пётр Дмитриевич. Учиться нам у самураев ещё и учиться. Вы посмотрите на эти окопы, что они успели выкопать всего лишь за десять дней. У нас и через месяц ничего подобного не наблюдается.
- Это да, японцы народ трудолюбивый.
- Да не в трудолюбии дело. Просто драть солдата нужно не за грязную гимнастёрку и плохие строевые приёмы, а за нерадение в службе. И в первую голову спрашивать с офицеров за их наплевательство в обучении солдат военному делу и отсутствие требовательности. И пуще иного за жалость к нижним чинам, которые потом за свою лень и такое сердоболие платят кровью.
Бутусов согласился со мной, но разводить полемику мы не стали. Оно и не время, и не место, да и начали прибывать посыльные от командиров с докладами. Каждому нашлось, чем заняться. Подполковнику командовать, мне двигаться дальше. Я же сюда за дозой адреналина пришёл, а не вот это вот всё.
Пограничник вновь вооружился телефоном, связываясь с генералом Белым. Получив новые ориентиры, тот перенёс огонь в глубину, а штурмовики начали продвигаться вслед за огненным валом. И, похоже, японцам пришлась не по вкусу их же тактика массированного артобстрела. Впрочем, выдвижение атакующих непосредственно за отодвигающимися разрывами сквозь ещё не осевшую пыль и нерассеявшиеся газы сгоревшей взрывчатки для них пока в новинку.
Я кивнул подполковнику, мол, счастливо оставаться, и побежал по ходу сообщения, вверх по склону. Сейчас я простой стрелок, а не офицер, даже одет в специально пошитую свободную форму цвета хаки, кожаные наколенники и налокотники, на торс надет шёлковый броник со стальными вставками толщиной в два миллиметра. От винтовочной пули не убережёт, от штыкового удара и большинства осколков вполне.
В небе висит плотная взвесь пыли, повязанный на лицо платок не больно-то и спасает, хотя без него и вовсе было бы кисло. Я буквально кожей чувствую влажные борозды, оставляемые стекающими струйками пота по грязному телу. Но пока так и не встретил ни одного живого самурая. А вот мёртвых хватало. Попадались среди них и сражённые осколками, и с оторванными конечностями, и заколотые штыком, и поймавшие пулю. И вообще крови вокруг хватало.
Время от времени доносятся винтовочные выстрелы, русский мат, японское банзай. В какофонию разрывов артиллерийских снарядов время от времени врезается глухой хлопок ручной гранаты. Я уж расстарался, обеспечив парочкой каждого пограничника, отчего их командиры и не подумали отказываться.
- Банза-а-ай!
Рванувший на меня из-за поворота траншеи низкорослый японец с винтовкой наперевес был полон решимости насадить меня на примкнутый тесак. Слишком неожиданно и стремительно всё это произошло, и я тупо не успевал навести на него дробовик. Расслабился, следуя вслед за пограничниками, йолки!
Отвёл выпад стволом ружья и толкнул коротышку ногой в живот. Я особой статью не отличаюсь, но храбрый и, возможно, сильный нападающий оказался значительно легче. Так что мне удалось не только остановить его, но и оттолкнуть от себя, опрокинув на спину. Выстрел! Картечь ударила плотной кучей, взбив на груди куртку цвета хаки.
Я перешагнул через ещё бьющегося в агонии противника, одновременно передёргивая затвор. Убедился, что за поворотом угрозы больше нет, и двинулся дальше, досылая в магазин новый патрон. В бою лишний выстрел никогда не бывает лишним, и коль скоро есть возможность перезарядиться, то глупо этим не воспользоваться.
Впереди послышалась перестрелка и забористый мат, поминающий всех святых и живучих макак. Я поспешил на крики и за очередным поворотом траншеи обнаружил четверых пограничников, устроившихся по обе стороны от отнорка, ведущего в блиндаж.
- И чего замерли, славяне? - поинтересовался я, присаживаясь рядом.
- Да вон узкоглазые засели в блиндаже. Я сунулся было, так мне ухо отстрелили. С-суки, - выдал пограничный унтер.
Статный усач, затянутый в гимнастёрку защитного цвета, прикрывал ухо окровавленной тряпицей. На коленях японский карабин с примкнутым тесаком. К слову, моя, в смысле Горского переделка с гнутой рукоятью затвора. На поясе кобура с наганом. Первое впечатление - матёрый волчара. Что скорее всего соответствует истине, потому как наверняка из пластунов. Но вот тут малость растерялся. И причина, похоже, в бережливой хозяйственной натуре. Оно ведь не горит, потому и рука к гранате не тянется.
- Не преувеличивай, только и того, что мочку отстрелили, - возразил я, оторвав его руку от уха.
- Много вы понимаете, ваш бродь. У меня на той мочке серьга золотая висела. И где её теперь искать? - возмутился казак.
- Ну, вот сейчас достану того ирода, вместе и поспрашаем, - подмигнул ему я, меняясь с ним местами и извлекая из подсумка гранату.
РГ-4, ручная граната образца тысяча девятьсот четвёртого года. Ага, не стал я оригинальничать в названии, хотя она и по виду похожа на известную мне РГ-42. Разве только запал серьёзно отличается, да оно и понятно, я ведь пошёл по пути максимального упрощения.
Казак на эти приготовления посмотрел с сомнением. Цену таким игрушкам он уже знал хорошо, как и то, что раздобыть их не так чтобы и просто. И спрос за них у командиров строгий, а потому полагал, что не следует ими разбрасываться по мелочам. С чем лично я категорически не согласен. К слову, я с собой взял целых шесть штук. Плюс два с половиной кило - это достаточно серьёзно, но скоро мне станет полегче.
Выдернул чеку, пристукнул грибком ударника по прикладу. Раздался хлопок капсюля, и пограничники невольно вздрогнули. Усач оторвал от уха тряпицу
