Предтечи этажерок [СИ] - Константин Николаевич Буланов
Не менее полутора часов Михаил неотрывно общался, фотографировался, пожимал руки и поднимал бокалы, окруженный жаждущими его тела и общения тысячами людей, словно загнанный стаей волков отбившийся от стада ягненок. Именно тогда он впервые познакомился с Элен Дютрие. Весьма известная в Европе вело- и автогонщица, оказалась немало поражена не столько достижением русского авиатора, сколько его ответами на каверзные вопросы о правах женщин в деле аэронавтики. Ни малейшего намека на пренебрежение или снисхождение не было в словах Михаила. Любую женщину в кабине пилота он готовился воспринимать, как достойного противника, на любом соревновании. Единственное, что он себе позволили, так это дать совет прекрасной половине человечества прежде убедиться в наличии физических сил, достаточных для удержания аэроплана в воздухе, прежде чем замахиваться на рекордные полеты. А еще тогда он пообещал Элен первой прокатить ее в качестве пассажира, как только они создадут двухместный аэроплан.
В то же самое время Алексей держал экзамен перед наиболее именитыми европейскими светилами в деле авиастроения. И, стоило отметить, что все без исключения оказались поражены показанными им глубокими познаниями в авиационном деле. А уж двадцатилетний Сикорский и вовсе смотрел на своего соотечественника, словно на сошедшего с небес святого, открывающего неразумным смертным секреты мироздания.
А потом примчался перевозбужденный Чарльз Девис и, размахивая почтовым бланком с наклеенными на него полосами сообщения радиотелеграфа, во всеуслышание заявил не только о выполнении русским пилотом всех условий озвученных Альфредом Хармсвордом, лордом Нордклиффом, но и о чудесном спасении Луи Блерио, который также успел дать не один десяток интервью. В общем, приниматься за деловой разговор с вероятными будущими компаньонами оба смогли лишь спустя пару дней, когда головы, наконец, просветлели и выдыхаемые алкогольные пары более не сшибали собеседника с ног. Да и получившие свое дамы, буквально расстрелявшие игривыми взглядами храбрых авиаторов, покинули их общество, будучи полностью удовлетворенными силой и мужественностью русских мужчин.
Ну и клиенты к тому времени успели созреть. Недаром же Алексей проговорился Анзани о завершении разработки ими в России двигателя собственной конструкции, что по принципу устройства походил на таковые итальянского конструктора, но являлся куда более прогрессивным, мощным и надежным. Да и Михаил успел шепнуть все еще пребывавшему в Англии Блерио, что готов поделить выигрыш на двоих и предложить французскому коллеге-авиастроителю обоюдовыгодное дело на паях с графом де Ламберт, оказавшимся не только весьма состоятельным человеком, но и вхожим в высшие круги российского общества. Во всяком случае, на свои письма непосредственно императору он в ста процентах случаев мог рассчитывать на получение обстоятельного ответа монарха.
Взяв слово с Алессандро Анзани и на всякий случай обмолвившись, что патент на пятицилиндровый звездообразный двигатель уже был подан в патентные бюро многих европейских стран, чем в общем и занимался Никифор, покинувший Англию на следующий день после отлета Михаила, друзья продемонстрировали тому один из имевшихся с собой чертежей М-11, с указанием характеристик двигателя. Причем, к глубочайшему изумлению инженера, этот двигатель, со слов новых знакомых, существовал не только на бумаге, но также был исполнен в металле и вовсю тестировался сейчас в далекой России, показывая, по словам его новых знакомых, превосходные результаты.
Даже одного взгляда на чертежи хватило Анзани, чтобы понять, насколько сильно он отстал от ранее никому неизвестных русских. То, что ему продемонстрировали, было ничем иным, как эволюцией двигателей его разработки. Именно к чему-то подобному он мог бы прийти и сам лет через семь - восемь постоянного совершенствования своих изделий. Но теперь, видимо, это срок должен был значительно сократиться - не просто же так русские продемонстрировали ему результаты своих достижений.
- Поражен, господа! Удивлен, поражен и раздавлен! То, что вы мне продемонстрировали - это действительно нечто невероятное! Я смело могу заявить, что ни один из ныне существующих авиационных двигателей не может составить конкуренцию вашему творению! Такая мощность и ресурс при таком весе и габаритах - это действительно непревзойденное достижение! - в то время когда его лучшее детище могло похвастать теоретическим ресурсом в 35 - 40 часов работы, русский мотор опять же теоретически был рассчитан минимум на 150 часов. А то и более!
- Благодарим, Алессандро. - ответил за обоих Алексей, после того как выслушал перевод от Игоря. - Но к нашему величайшему сожалению в этой бочке меда имеется и немалая ложка дегтя. Цена. - коротко пояснил он на недоуменный взгляд собеседника. - Наш двигатель, как минимум, вдвое дороже вашего детища, что поднял наш аэроплан в воздух. А цена, как вам известно, часто оказывает влияние на выбор потенциального покупателя. Начни мы производить их тысячами штук в год и цена могла бы весьма сильно приблизиться к подобному двигателю вашего изготовления, при сходном масштабе производства. Но о подобном спросе нам с вами остается только мечтать. Аэропланы только начали делать первые робкие шаги в плане коммерческого проекта и в ближайшие годы масштабы их производства во всем мире вряд ли превзойдут несколько сотен штук. Да и ресурс планера многих аэропланов, зачастую, куда скромнее, нежели ресурс нашего двигателя. Что, согласитесь, выглядит странно. Потому, если кто и будет его закупать, то исключительно вместе с планером нашего изготовления, чей ресурс также превосходит таковой у наших конкурентов в несколько раз.
- О каких конкурентах вы говорите! - только и смог хмыкнуть в ответ Анзани. - По сравнению с вашим У-1 все остальные аэропланы - лишь посредственные поделки! И не говорите, что это не так! Я лично смог оценить все аэропланы, что участвовали в недавнем вылете и авторитетно могу заявить - ваша машина это даже не следующая ступень эволюции! Она на два порядка превосходит машины господина Блерио и господина Левавассера! И это есть факт, господа! Факт, от которого никуда не деться. Так что спросом ваш аэроплан пользовать будет. И спросом более чем солидным. Уж поверьте мне! Аэропланом, что по заслугам получил наименование "Ла-Манш", захочет владеть всякий храбрец, что отважится подняться в небо. Пусть даже за него и придется переплачивать вдвое по сравнению с машинами прочих конструкторов. Но он того, черт побери, стоит!
- Ваши бы слова, да Богу в уши. - тяжело вздохнул Михаил. - Однако, давайте
