Ставка - жизнь и весь мир в придачу - Алексей Шумилов
— Могли бы даже не спрашивать, — лицо девушки возмущенно заалело. — Конечно, на вашей. Что от меня требуется?
— Подожди, Ань, — остановил я, собирающуюся что-то добавить секретаршу. — Ты ещё не все знаешь. Дело в том, Светлана Васильевна играет за них — против нас.
Секретарь чуть помолчала и осторожно поинтересовалась:
— Вы уверены?
— Абсолютно уверен, — твердо подтвердил я. — Если пообещаешь молчать, раскрою некоторые подробности.
— Обещаю, — тихо и торжественно произнесла Анна.
— Готовилась большая провокация. В двух магазинах «Ники» директора должны были исчезнуть с большой суммой денег. Потом бы раскрылось, что они давно проводили свои махинации, торговали левым товаром, за счёт нас. Это послужило поводом для отодвигания меня и моих друзей от управления. К счастью, мы вовремя об этом узнали и среагировали.
— Светлана Васильевна при чём?
— Она была в курсе. Более того, Светлана курировала этих людей, всячески им помогала и делала прозрачные намеки, что нам осталось недолго, и скоро компании перейдут в руки комитетчиков, — пояснил я.
Девушка тяжело вздохнула.
— Короче, нам нужна твоя помощь. Возможно, придется воспользоваться твоей жилплощадью.
— Всё что угодно, Михаил Дмитриевич, — тихо, но твердо ответила секретарь. — Моя квартира полностью в вашем распоряжении.
— Отлично, — улыбнулся я. — И ещё одна большая просьба. Я хочу, чтобы в мое отсутствие ты внимательно отслеживала ситуацию с засланными товарищем Шмелевым «казачками». Я хочу знать, о каждом их шаге: что делают, с кем контактируют, какими документами интересуются.
— Поняла, Михаил Дмитриевич, сделаю, — пообещала девушка.
— Вот и отлично, — я улыбнулся краешками губ.
Дверь маленькой комнатки распахнулась, на пороге возник Сережа. За плечами бывшего опера маячило лицо Василия Игнатьевича.
— Проходи, присаживайся, — я широким жестом указал на стул рядом и повернулся к заведующему. — Спасибо, что привели Сергея Петровича. Я вас больше не задерживаю.
Заведующий намек понял, и моментально улетучился, не забыв осторожно прикрыть за собой дверь. Когда еле слышный стук каблуков затих вдали, я улыбнулся:
— Сережа, можем обсуждать детали. Анна согласилась.
Глава 12
После короткого разговора с Сережей, мы переместились в его кабинет. Там я быстренько пролистал материалы на двойников. Кандидатур было двое. Некий Артур Жильцов и Владимир Панарин. Посмотрел видео с краткими пробами актеров. Каждый в двух словах, рассказывал о себе и демонстрировал таланты, показывая пародии на знаменитых артистов кино. Я выбрал Володю. Парень всего на год старше меня, рост такой же, даже фигурой чем-то похож: крепкий, худой и жилистый. Обаятельный, с веселой искоркой в глазах, и к тому же явно талантливее своего оппонента. Поочередно изобразил знаменитую «гайдаевскую» тройку: Труса, Балбеса и Бывалого так что даже я не удержался и заржал во весь голос. Особенно удалась пародия на Миронова в образе «мистера Феста» — получилась идеально похожей на оригинал.
Артур сыграл студента «Шурика» и «Д’Артаньяна» похуже. Хотя вопли «каналья» и «тысяча чертей» у него, несомненно, вышли почти как у Боярского и непроизвольно вызвали улыбку.
— Панарин лучше, — вынес вердикт я.
— Тоже так думаю, — улыбнулся начальник СБ. — Мне он понравился больше. И как актёр, и вообще. За полторы тысячи готов неделю быть тобой. Я аккуратно с ним поговорил. Рисковать не боится. Парню нужны деньги. Единственное, что просит, некоторое время провести с тобой. Ему нужно присмотреться к тебе, скопировать жесты, манеры, чтобы никто ничего не заподозрил.
— Как ты себе это представляешь? — я прищурился, с интересом рассматривая Сергея.
— Очень просто. Сеня, гример, немного изменит ему внешность. Завтра после обеда приедет, и будет до вечера с тобой, как охранник.
— Хорошо, — вздохнул я. — Договорились…
Вернулся в кабинет и быстро переговорил с ожидавшим меня в приемной Дмитрием Федоровичем. Все мои вопросы с поездкой в ГДР были решены. Согласно соглашению между СССР и ГДР семьдесят девятого года посетить страну можно было по общегражданскому заграничному паспорту. Чекист подчеркнул, что могу взять одного или двух спутников. Я решил лететь с Олегом. Десантник уже оправился от ранения и вполне мог составить мне компанию. После возвращения, я вместе с секретарем, Александром, Арменом и с тем же Олегом должен был вылететь в США. Сразу дал команду Анне и Ирочке, связаться с бухгалтерией и решить вопрос с покупкой авиабилета в ГДР. Вылетать планировал через день-два.
Позвонил Герману, сказал, что заеду позже и, несмотря на ворчание начальника СБ, о «демаскировке», уселся в находившийся на стоянке «БМВ» и в сопровождении Артёма, Васи, Ивана и восьми сотрудников на «девятке» и «шестерке» помчался к Левону Суреновичу.
Возле дома патриарха было шумно. Стояли машины, оживленно переговаривались, собравшись в кучки люди. Я разглядел нашего проводника Зураба, Аршака, Микаэла, Ованеса, Гагика, Никола, Зураба, с сыновьями и ещё нескольких человек, три года назад вместе с нами, участвовавших почти три года назад в бойне возле мельницы. Приоткрыл окошко, и помахал им рукой. Насторожившиеся при нашем приближении мужчины расслабились и расступились, открывая путь к распахнутым воротам.
Во дворе обнаружились хмурые Баграм и Гурам, ещё с парочкой крепких мужиков. Судя по топорщившимся в поясе пиджакам, и непроизвольно дернувшимся рукам, они явно были со стволами.
Мужчины встретили меня сдержанно, без обычной кавказской пылкости и радушия. Обстановка не располагала. Я поздоровался со всеми знакомыми, обнялся с Гурамом и Баграмом и сразу спросил:
— Как там Ашот? Я могу его видеть?
— Спит он, — хмуро ответил Гурам. — Рубен Ваганович ему после осмотра снотворное вколол, чтобы восстановился.
— Ваш врач? — поинтересовался я.
— Да. Старый друг Левона Суреновича, хирург, профессор медицины, — пояснил Баграм. — Парон попросил осмотреть внука. Рубен Ваганович сразу примчался. Посмотрел, сказал рана пустяковая, ничего важного не задето. Но крови Ашот немного потерял, и ему снотворное вкололи, чтобы восстановился.
— Михаил, — окликнул знакомый женский голос.
Я повернулся и увидел Егине, стоящую у приоткрытой двери на пороге дома.
— Левон Суренович ждёт, —
