Псионик. Навсегда - Павел Барчук
— Слушай…– Я подошел совсем близко к Романовской, сел на корточки перед ней, чтоб наши лица были на одном уровне, и заглянул дочке Ликвидатора в глаза, при этом продолжая говорить с Настей. — А вдруг она сошла с ума…Реально… Вдруг такой и останется.
— Я не удивлюсь, Боря. Совсем не удивлюсь. Даже представить не могу, где она побывала…вернее, могу, но не хочу.
Настя злилась. Причём злилась на меня. Вот это вообще, конечно, умеешь с нее. Будто я специально отправил Ангелину в…
Впрочем, лучше по порядку. Надо систематизировать все, что произошло, дабы больше не сотворить подобного с кем-то другим. А то я чувствую себя просто ужасным монстром.
Когда начал рассказывать Насте о случившемся, когда вспомнил те мысли, которые появились в моей голове в момент ссоры с Ангелиной, она резко меня остановила. Судя по всему, подругу осенила какая-то нереально важная мысль.
— В Преисподнюю? Серьезно? Ты со всей мощью своей ненависти псионика, ненависти человека, обладающего способностями, захотел отправить ее в Преисподнюю? — Переспросила подруга. И мне, кстати, сразу не понравились интонации ее голоса. Прямо засвербило внутри от нехорошего предчувствия.
— Ну, да. — Я пожал плечами, пока еще не понимая, отчего Настя распсиховалась. А она на самом деле распсиховалась. — И что? Почему ты говоришь об этом с такой яростью?
— Боря! Включи голову. Ты — псионик, владеющий всеми способностями разом. Ты — буквально в двух шагах от этих чертовых восьмидесяти процентов. Вспомни, что сам сейчас мне рассказал. Вернее, то, что рассказал тебе Ликвидатор! Ну!
Я с удивлением посмотрел на девчонку, которая замерла напротив. Ее взгляд буквально метал молнии. А потом до меня дошло…
— Нет…нет…ты чего⁈ — Я нервно рассмеялся. — Всего этого не существует. Ты что? Помнишь, лет в десять ты потащила меня на кремацию какого-то бедолаги. Хотела проверить, остается ли что-то после смерти. Существует ли так называемая душа. И мы с тобой оба знаем, нет. Не существует. После смерти нет ни черта. Какой, на хрен, ад?
— Боря…– Настя шагнула ко мне, взяла ладонями мое лицо и пристально посмотрела в мои глаза. — А что, если — да? Если оно все же есть? Просто не так, как принято думать. Что если ты отправил Романовскую…ну…
Подруга опустила взгляд и посмотрела куда-то вниз, мне под ноги. Выразительно так посмотрела. С намеком.
— Нет. — Я затряс башкой, как дурачок. Просто в моей голове вообще никак не укладывалось то, что Настя сейчас говорила. Бред!
— Соберись. Пожалуйста. Попробуй не отрицать это здесь. — Девчонка постучала указательным пальцем мне по лбу. — Давай представим, будто…ну, черт его знает…будто существует ещё один мир. Еще одна реальность. Называй, как хочешь. Давай представим, будто ты «разобрал» Ангелину на молекулы, а «собрал» ее уже там…Я тебя прошу, попробуй. Просто попробуй.
— Да что, блин, пробовать⁈ — Я оттолкнул Настю. Несильно. Просто чуть отбросил в сторону ее руки, одна из которых по-прежнему ладонью прижималась к моему лицу. — Что надо сделать⁈ Поверить, что существует этот…блин…что существует ад⁈ Настя! Даже не смешно.
— Не цепляйся к словам. Просто поверь, будто Романовская сейчас находится в какой-то параллельной реальности. Я не знаю, пока, насколько подобное возможно. Но это ведь шанс! Ты понимаешь, не могла она просто исчезнуть. Не могла! Это противоречит всему! Если бы ты ее убил, к примеру, просто распылил бы в воздухе, хоть что-то должно остаться. Хотя бы горстка пепла! А нет ничего. Ничего! Значит, просто дочь Ликвидатора находится в другом месте. Перенести ее из точки А в точку Б в пределах нашей реальности ты не смог бы. Вот это вряд ли. Хотя…ничему не удивлюсь. Но я думаю, случившееся скорее похоже на то, что ты Романовскую тупо отправил в место, которое существует в другой плоскости. Я не знаю, как объяснить. Честно.
Настя сделала шаг назад. Выглядела она уже не злой. Наверное, девчонка была расстроена. Зная ее, не удивлюсь, что сейчас причина ее расстройства — мысли об Ангелине. Уверен, Настя уже нарисовала себе воображаемую картину, как бедная, несчастная Романовская сидит в аду, в каком-нибудь котле, в кипящей смоле, а рядом прыгают черти. Или как там принято изображать Ад.
— Я прошу тебя. Попробуй…– Настя заглянула мне в глаза.
Вот ведь бессовестная девчонка. Знает, как манипулировать мной. По ее щеке скатилась одинокая слеза. Ну, собственно говоря, в этот момент я понял, как бы абсурдно не звучало то, о чем мы говорим, как бы фантастически не выглядело, я постараюсь поверить. Не выношу, когда Настя плачет.
— Да блин…хорошо. — Я решительно кивнул. — Что надо делать?
Следующие пять минут напоминали какой-то театр абсурда. Настя велела мне закрыть глаза и представить Романовскую. Детально представить. Будто Ангелина стоит прямо передо мной. В той же самой одежде, что и была, когда мы с ней сцепились. С тем же выражением лица. Главное условие, по мнению подруги, не заострять внимание на окружающей среде. На возможной окружающей среде. Так, пожалуй, точнее. Центр сосредоточения — только Романовская.
— Так… А теперь представь, что ее образ осыпается, словно падают детали. Потом ты берёшь эти детали и заново из них собираешь ее. Понял?
Я с закрытыми глазами кивнул. Честно говоря, все происходящее казалось мне нелепым. Но подумал, надо попробовать. Чтоб хотя бы для себя самого знать, я пытался.
— Твою мать… — Тихо выдохнула Настя.
Учитывая, что она почти никогда не выражается нецензурно, такая фраза могла означать лишь одно — моя подруга в шоке. Причем в достаточно глобальном шоке.
Я осторожно приоткрыл один глаз. И почти сразу резко второй. Просто сам обалдел от того, что увидел.
Посреди комнаты стояла Романовская. На ее лице застыло выражение ужаса. Рот Ангелины был открыт. Такое чувство, что она кричала, а звук при этом отсутствовал. Одежда девчонки дымилась. Реально дымилась. Хотя, я не видел следов огня или тления. Только расплавленные дыры на ткани. Волосы, руки, ноги… Везде имелись потеки чего-то черного, пахнущего…
— Млять… Почему от нее воняет серой? — Это единственное, что я смог сказать. Не знаю, почему, но именно данная деталь поразила меня сильнее всего.
— Придурок ты, Боря! Помогай! — Настя подскочила к Романовской и взяла ее за плечи. — Эй… Ангелина, ты меня слышишь?
Ангелина ни черта
