Романов #12 - Владимир Кощеев
Старший брат поднялся на ноги и с силой ответил на рукопожатие. При этом с его лица не сходила довольная улыбка.
Через минуту, оставшись наедине с самим собой, глава рода Соколовых раскрыл сообщение, которое пришло во время визита Алексея Михайловича.
Может быть, Ивана и не готовили возглавить со временем семью и занять пост в Министерстве иностранных дел. Однако держать лицо он умел, когда это требовалось. А потому и бровью не повел, когда поверх рабочих документов высветился недвусмысленный приказ государя.
«Отпусти»
В том, что за Соколовыми установлена максимальная тотальная слежка, Иван Михайлович и раньше был уверен. Теперь же убедился, и ничуть не удивился. Слишком многого жаждал Михаил Викторович, слишком во многие свои тайны посвятил детей.
И теперь, прочитав сообщение от царя, Иван Михайлович не сомневался — Алексей Михайлович действительно не вернется больше в Выборг. Но совсем не по той причине, о которой думал сам старший брат.
Впрочем, Иван Михайлович больше не испытывал к нему никаких чувств. И думал о будущем рода — именно так его учили с детства. Не род для человека, а человек для рода.
А если человек угрожает роду, как это случилось с Алексеем и Анной, что ж... Тем хуже для них.
* * *
Кремль, кабинет цесаревича. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .
— Игорь Михайлович, мои «Стражи» будут рядом постоянно, — напомнил я, глядя на наследника престола. — Но учитывайте, что их первоочередная задача — вывести вас из-под огня. Про других членов посольства установок я никаких давать не стану, спасение утопающих дело самих утопающих.
Цесаревич спокойно кивнул, продолжая перебирать бумаги на столе.
— Вы, Дмитрий Алексеевич, полагаете, что мы зря так рискуем, отправляя меня на переговоры в откровенно враждебную Варшаву с не менее враждебным принцем Германского рейха, — заметил он, оторвавшись от своих документов. — Однако смею вас заверить, я уже все просчитал лично. Никаких лишних жертв среди членов посольства не будет.
Я кивнул, не став уточнять, какая участь уготовлена бывшему наследнику Соколовых. Государь не мог приказать Ивану Михайловичу выгнать брата с сестрой на мороз. Но он мог от них избавиться чужими руками. Поляков или немцев — не столь важно.
Главное, что и ни у кого не повернется язык сказать, что это новый князь Соколов от брата избавился.
— Я проследил все контакты польских сепаратистов, — заговорил я после короткой паузы. — По крайней мере те, до которых мы смогли дотянуться. План у них простой, ненадежный. Вполне вероятно, что добраться до Варшавы у них и не получится.
— Немцы тоже не лаптем щи хлебают, Дмитрий Алексеевич, — покачал головой цесаревич. — И как только поймут, что сепаратисты не способны справиться с задачей, Германский рейх зальет польской кровью всю свою землю. Зачистка будет максимально жесткой и бесчеловечной, чтобы у других народов, которые вскоре окажутся под пятой немцев, не осталось иллюзий.
Игорь Михайлович рассуждал верно.
Герберт фон Бисмарк — будущий кайзер, несмотря на все попытки его очернить, он вновь стал наследником. Но его репутация не пострадает, ведь приказ о зачистке польского населения отдаст Вильгельм. Возможно, получит прозвище Кровавый в учебниках истории, но для внука таким образом создаст возможность начать правление в куда более благоприятных условиях.
Немцам тоже ведь нужна и земля, и ресурсы, и рабочие места. Своего населения у Германского рейха не мало, а с уничтожением поляков освободятся должности, предприятия...
— Вы так переживаете за меня, Дмитрий Алексеевич, — улыбнулся наследник престола. — Может быть, передумаете, и присоединитесь к посольству? Время еще есть.
— Я действительно очень выигрываю от того, что вы стали цесаревичем, Игорь Михайлович, — улыбнулся я.
Потому что это освобождает меня от необходимости самому занять это место. Впрочем, и к самому Стремневу, а теперь Милославскому, я успел проникнуться уважением. Он был умен, достаточно серьезен и умел. Работать с таким человеком крайне приятно.
И терять таких союзников я не желал.
— Но состав посольств с обеих сторон уже утвержден, — напомнил я. — Его высочество Герберт фон Бисмарк не обрадуется, если вы возьмете меня на эти переговоры.
Игорь Михайлович хмыкнул.
— Внутри одного из «Стражей» достаточно места, чтобы вы поместились там с комфортом, — заметил он. — А «Оракул» поможет покидать доспех таким образом и в таких местах, что никто и не узнает, что внутри скрывается не обычный солдат, а князь Красноярский.
Я вздохнул, откидывая голову, а цесаревич продолжил:
— Подумайте, Дмитрий Алексеевич, я ведь не так часто о чем-то вас прошу, — сказал он. — Разумеется, я понимаю, что у вас есть и свои дела, но, честно говоря, я посмотрел на ваши занятия, и прекрасно вижу, что ваши люди в вас на данный момент не нуждаются. За исключением времени проведенного с княгиней Красноярской, само собой.
Это было не слишком тактично, однако, надо признать, тот факт, что Игорь Михайлович подготовился к разговору, и вник в мои задачи, доказывал, что он всерьез на меня рассчитывает. И его план по собственному выживанию основан на моем личном присутствии.
Неприятное открытие, особенно с учетом, что я и так предоставляю «Стражей» для русской делегации.
Однако закономерное. Цесаревич едет на вражескую территорию с горсткой роботов, которые ему и не подчиняются. При этом его уже проинформировали, что будет иметь место провокация с целью развязать войну между Русским царством и Германским рейхом. Гвардейцев, которые также отправятся в Варшаву для охраны цесаревича, будет однозначно недостаточно.
— Признайтесь, Игорь Михайлович, вы изначально планировали привлечь меня для своей защиты? — спросил я, глядя в глаза собеседника. — Потому как такой план предполагает, что вам действительно удастся меня уговорить.
— Не думаю, что вас так уж нужно уговаривать, — заметил тот. — Вы уже показали эффективность вашей связки с Ростиславом Владимировичем, а он едет со мной. И уже готовится к тому, что обратно нам предстоит прорываться с боем.
То есть царь готов поставить жизни двух своих сыновей под удар. Или же уже решил, что я не откажусь, и тогда лишних жертв среди посольства не будет. Иначе такую самоуверенность и объяснить нечем.
— Игорь Михайлович, государь дал мне свое слово, — напомнил я, чуть наклонив голову.
— И он его держит, верно? Вам ведь даже не намекали на
