Война этажерок (СИ) - Буланов Константин Николаевич

Как только переправившийся через реку Оренбургский казачий полк при активной помощи артиллеристов, продолжавших вести огонь со своего берега, захватил Волчковце, первая сотня отправилась на север вдоль реки, туда, где слышались стрельба и взрывы и куда, то и дело устремлялись точки заполонивших небо аэропланов. Не ожидавшие удара с тыла немногочисленные защитники фольварка оказались перебиты или пленены в краткотечной схватке, после чего уже русские войска взяли под охрану мост. Какого же было удивление есаула Полозова, когда прямиком ему в руки сами заявились штабные офицеры вражеской дивизии. Правда столь ценный трофей пришлось поделить с нагнавшими их через минуту гусарами 10-го Ингермарландского полка, но для попавших в плен начавшийся торг двух русских офицеров уже ничего не значил — для них война закончилась здесь, у моста близ небольшого фольварка. А где-то на северо-востоке, за холмами, погибали остатки 4-й кавалерийской дивизии. Из более чем трех тысяч человек, что еще утром выдвинулись навстречу русским, до заболоченных берегов Стрыпы, путь к которым еще не отрезал враг, смогли добраться не более двух сотен изможденных всадников, которых то и дело клевали налетавшие русские аэропланы. Но дальше проход оказался закрыт. Мало того, что пришлось бросить застрявших в болотистых почвах коней, так еще принявшиеся кружить над водной поверхностью крылатые машины, словно ангелы смерти, прочерчивали пулеметными очередями те границы, которые спасающимся кавалеристам не следовало пересекать.

— Полная победа! Поздравляю вас, Федор Артурович! Это было просто незабываемо! Разгромить во встречном бою превосходящие силы противника, да еще и с такими небольшими потерями! — отдал честь командиру начальник штаба дивизии последний час занимавшийся подсчетом потерь, пленных и трофеев.

— Благодарю, вас, Владимир Петрович. Но это такая же моя победа, как и ваша. Впрочем, как и всех бойцов и офицеров нашей славной дивизии, вплоть до самого молодого солдатика. Да и не стоит забывать ту неоценимую помощь, что оказали нам господа авиаторы. Как вспомню их атаку на последний австрийский резерв, так самого дрожь до самых пят пробирает. Жуткие аэропланы построил господин Дубов со товарищами. И нам с вами стоит радоваться, что подобные машины есть только в нашей армии. Кстати, что там с нашими потерями?

— Убито 9 офицеров, 7 унтер-офицеров и 151 нижних чинов. Раненых — 328, из них 13 офицеров.

— А что у противника?

— Подсчет еще ведется. Но, по предварительной информации убитых более тысячи двухсот человек. Раненых — примерно столько же. Сдалось в плен, не будучи ранеными, более восьми сотен. Из них половина — это пехотинцы из состава 35-го ландверного полка, которых принудили к сдаче казаки. В качестве трофеев взято 8 пулеметов. Из них три имеют повреждения и нуждаются в ремонте. Винтовок и карабинов — более трех тысяч штук. Лошадей — свыше двух тысяч и казаки до сих пор отлавливают оставшихся по окрестным полям. Но самое главное — удалось взять абсолютно всю документацию дивизии и знамена полков! Штаб дивизии оказался захвачен столь быстро, что они даже не успели ничего сжечь!

— Что же, неплохо. Очень неплохо! Наших раненых после перевязки немедля отправлять в Заложце. Раненых австрийцев собрать пока на этом поле. И позвольте пленным позаботиться о своих сослуживцах. Также необходимо отправить конные разъезды верст на десять в каждую сторону. Мы здесь в любом случае застрянем до конца дня, разбираясь с пленными и трофеями. И не хотелось бы внезапно оказаться атакованными свежими силами противника.

— Ваше превосходительство! — к офицерам подскочил казак и вытянувшись по стойке смирно, отрапортовал. — На подходе вторая бригада 9-ой кавалерийской дивизии. Один из разъездов встретился с ее арьергардом.

— Благодарю, казак! Добрую весть принес! — генерал хлопнул того по плечу. — Видите, Владимир Петрович, вот и подкрепление подошло. А вдвоем оно куда спокойнее будет.

— И не только они подошли, Федор Артурович, — начальник штаба указал рукой вверх, где уже были хорошо различимы силуэты десятков аэропланов. — Никак наши небесные воины еще не навоевались! Надо бы подать им какой-нибудь сигнал. А то не дай Бог начнут сейчас по пленным бить. Им ведь сверху не видно, что это пленные.

— И то верно. Господин штабс-капитан Сливинский, у вас имеются какие-либо инструкции от господина Дубова на подобный случай?

— Так точно! Нужно подать сигнал зеленой ракетой. Это будет означать, что противника поблизости нет!

— В таком случае извольте исполнять.

— Слушаюсь, ваше превосходительство, — козырнул Сливинский и, придерживая бьющую по ноге саблю, понесся к своему коню, на котором осталась висеть ракетница и сигнальные заряды.

Разглядев впереди взлетевшую зеленую ракету, Михаил выпустил желтую, приказывая остальным пилотам встать в круг и ожидать его, а сам пошел вниз. На сей раз на борту не было, ни вооружения, ни второго члена экипажа, зато на крыльях каждого из двадцати приведенных с собой аэропланов находилось по два закрытых фанерных контейнера, какие применялись во времена Великой Отечественной Войны в санитарной авиации.

Для посадки он в конечном итоге присмотрел неплохое выкошенное поле и после полутора сотен метров тряски, У-2 замер на месте. Тут же достав из кабины ракетницу, Михаил пустил в небо зеленую ракету, указывая, что и остальным можно идти на посадку. А пока следующий аэроплан заканчивал посадочный круг, привлек подлетевших к нему кавалеристов к передвижению своей машины в сторону от импровизированного летного поля.

Вскоре на то, как садятся аэропланы, сбежались посмотреть все не занятые каким-либо делом офицеры и рядовые, так что в конечном итоге генералу пришлось рявкнуть, что он лично сможет подобрать интересное занятие всем и каждому, после чего количество любопытствующих сократилось в разы. Но самые любопытные или же смелые так и не покинули своих зрительских мест. Махнув на таких «героев» рукой, граф Келлер вновь вернулся к разговору с Михаилом.

— Значит, говорите, сможете забрать часть раненых?

— Так точно, Федор Артурович. По два человека в каждый аэроплан, — он указал на закрепленные над крыльями цилиндры. — Эти пеналы специально проектировались, чтобы перевозить раненых. Хотя в них можно доставлять и всевозможные грузы, оказавшимся в окружении частям. Те же продукты или боеприпасы, к примеру.

— Интересное решение! Очень интересное! А почему вы не сможете взять троих? Ведь насколько я вижу, у вас в задней кабине никого нет.

— К сожалению, троих пассажиров аэроплан не потянет. Мы не успели снять бронеплиты, да и установленные контейнеры сильно повысили сопротивляемость встречному потоку воздуха и потому мощности двигателя не хватит. Разве что это будут совсем доходяги, в которых веса, как в девушках. Но у вас-то все богатыри! Так что только двоих.

— Это верно! Доходяг у меня в дивизии нет, — усмехнулся Келлер. — Да и у вас, я смотрю, сплошные орлы! — находившийся в прекрасном расположении духа граф кивнул головой в сторону собравшихся вокруг очередного замершего на месте аэроплана летчиков, что споро принялись извлекать что-то из таких же контейнеров.

— Орлы! — не стал оспаривать слова собеседника Михаил, хотя до сих пор полагал некоторых из своих пилотов пусть и боевитыми, но воробьями. — Правда, и орлицы тоже имеются. — Стоило летчику разгружаемого ныне аэроплана приблизиться к их компании, как командир добровольческого полка расцвел в улыбке. — Позвольте представить вам. Моя прекрасная супруга — Элен Дубова-Дютрие. Так же как и я — пилот-охотник и командир добровольческого санитарного авиационного отряда. А сей достойный воин — генерал-лейтенант граф Келлер, Федор Артурович, командир 10-й кавалерийской дивизии — в свою очередь отрекомендовал он собеседника своей второй половинке.

— Мадам! — припав губами к протянутой ручке, аж прищелкнул каблуками старый кавалерист — Ослеплен вашей красотой и поражен вашим мужеством! Знай я заранее, что спасать мою жизнь явится столь прекрасное создание, ей Богу, подставился бы под удар австрийского улана. Граф Келлер, к вашим услугам!