Ливонское наследие - Герман Иванович Романов
Магнус прекрасно знал, от чего умрет первая жена Ивана Грозного, и каковы будут последствия. Потому, после размышлений решился отправить еще одно тайное послание, и, судя по всему, успел. Пауль ему однажды рассказал о результатах экспертизы, когда проверили содержание ядов в волосах, костях и погребальной одежде. Дозы там были убойные, так накопление не могло происходить, видимо концентрацию резко усилили в последние дни перед кончиной. Так что шанс для спасения оставался, назначив примитивные лекарства с курсом реабилитации, и написать о еде, которую следует употреблять. Все эти три яда обычная напасть при производстве или работе с ними, и Магнус (целый курс прослушал о профессиональных заболеваниях) о том прекрасно знал, да и Уве дал свои ценные рекомендации. Ведь сей житель славного Нюрнберга, гаденыш такой, как раз ими и «экспериментировал» в буйной юности, делая молодок богатыми вдовицами, «оплакивающими» собственных мужей. Но и видел лечение — его хозяин все же хорошо разбирался в ядах, знал не только, как на тот свет отправить, но и по возможности успеть вытащить несчастного с той «дорожки».
— А выкуп от меня будет, и огромный. Вот он, князь, ни у кого того нет, и никто не подозревает о сем. Но то, что там начертано — правда, и царю требуется лишь приложить усилия.
Магнус развернул свиток, и Курбский с нескрываемым удивлением уткнулся взглядом в схему, на которой оказались знакомые ему очертания и названия. И воскликнул, не сдержав удивления:
— Так это кемская волость! Землица наша северная! Вот сама Кемь, там Кандалакша, вот Терский берег тянется, и Соловецкий монастырь. А это карельская землица — вот и Сердобльская слобода, и Свирь река, и Онега-море, и Ладога також имеется с Валаамской обителью. Откуда у тебя такая карта, Архимагнус Крестьянович?! Столь подробная, да у нас такой нет — тут все заполнено, и надписи и значки странные!
— Вот отсюда, здесь многие знания имеются!
Магнус коснулся пальцем лба, и усмехнулся, пристально посмотрев на князя. И добавил, с неожиданно прорезавшимся металлом в голосе, что впервые проявилось:
— И не говори, что ложь! Если людишек отправите, с рудознатцами — моя правота на месте сразу видна будет.
— Что-ты, что-ты, принц, и в мыслях не было, — Курбский сразу открестился от подозрений, хотя по лицу было видно, что князя терзали смутные сомнения. И спустя секунду Андрей Михайлович спросил осторожно, ткнув пальцем в знаки, используемые на всех картах, где речь идет о добыче полезных ископаемых.
— А что это такое, и почему размера разного — то большие, то малые, а вот черные треугольники вообще самые крупные.
— Сейчас сам поймешь, читай вот это пояснение. Эти два свитка только рядом помочь смогут Московскому государству разбогатеть, по отдельности они бесполезны. Я так сделал, чтобы тот, кто злой умысел супротив совершить может, ничего не понял бы.
Магнус протянул князю еще один свиток, и Андрей Михайлович впился в него взором, беззвучно читал. Губы дрожали, а лицо побледнело, будто воздуха не стало хватать. Только еле слышно доносились обрывки слов и бормотание удивленного донельзя человека.
— Меди тут мало, но тут есть… И много… Железа богато… Бог ты мой — злато, а тут серебро…
Князя понять можно — Новгород с его обширными владениями девяносто лет назад завоевали, вечевой колокол в Москву увезли, ходили по этой земле и не подозревали какие богатства лежат втуне. Магнус нарисовал карту легко — дипломная работа была посвящена добыче полезных ископаемых в Мурманской области и Карельской АССР, чертил не раз подобные схемы, и все прекрасно закрепилось в памяти. Да и работал в тех краях, неоднократно бывая в командировках — все видел собственными глазами. Но остался верен любимому сланцу, постоянно возвращаясь к куксериту — хотя он, зараза такая, здоровье подорвал.
И сейчас Магнус в который раз убедился, что лишних знаний не бывает, лучше впрок запасти, пусть лежат до поры до времени, настанет случай — пригодятся. Так и случилось, но уже в далеком прошлом, что для него настоящим временем стало.
— У меня сын боярский Басаргин в Кеми воеводой сейчас, — хрипло произнес Курбский, и Магнус его отлично понял. Сказал Андрею Михайловичу с нескрываемой усмешкой:
— Проверить мои знания можно легко и быстро, княже. Вот островок Медвежий в губе Кандалакшинской, там серебро самородное есть. Немного, но есть. Только ваши мастера при плавке половину потеряют, а то и две три — лучше богемских мастеров наймите, у тех извлечение благородного металла намного больше выйдет. А так деньги на ветер, вернее в дым уйдут. Могу сам помочь и научу, как разное делать намного лучше. Знания такие у меня есть, ты тому не удивляйся. Не смотри, что молод.
— Верю, принц, токмо у тебя глаза старые, блеклые, да усталые, — тихо произнес в ответ Курбский, глаза у князя округлились, и вид у русского вельможи был настолько потрясенный, что Магнус только улыбнулся — ему действительно поверили.
— Не знаю, от колдовства это, или от…
— Что ты запнулся, Андрей Михайлович — бесом меня посчитал? Зря ты так, но скажу одно — это земля девы Марии, и от нее многое может быть. Али не веришь в нее?!
— Богородица сама?! Что ты, что ты, и в мыслях худого не было! Прости, Архимагнус Крестьянович!
Курбский отчаянно замахал руками, потом задумчиво посмотрел на черное одеяние принца, на пастырский крест на его груди, на медный кубок из которого Магнус пил обычную кипяченую воду — единственное питие, которое позволял себе. Ведь кофе, к которому привык, было знакомо европейцам с крестовых походов. Вот только стоимость зерен арабики сейчас была такова, что волосы вставали дыбом, и стоило хвататься за кошелек — три веса серебра против одного.
— Гонца к Басаргину немедля отправлю — есть у него кузнец добрый, железо ищет и сам плавит. Людишек ему дадут и пусть в полночную сторону идет к этому озеру, ищет железо. До него верст полста, поди, от губы.
— Столько и есть, князь — на месте можно плавить, только лес там худой. Но можно в «свинское железо» превращать и до моря — а там на кочах в Кемь, али Холмогоры плыть, где передельный цикл устроить, домницы особые. Научу, князь, стопки листов испишу с разъяснениями подробными, как ловчее все обустроить.
— Что ты хочешь от царя Иоанна Васильевича за это, — князь положил руку на свитки. — Если царица Анастасия оправится от яда, то государь тебе признателен будет.
— Только одно — королевскую корону!
— Какую?! Нет у царя Иоанна Васильевича королевств под рукою, не воевали мы их.
