Среди легенд - Андрей Готлибович Шопперт
Проблем там нет.
Школа бурлила, не так как на переменах в школе из детства Федора Челенкова. Не бегали мальчишки по коридору, устраивая мелкие потасовки, без кулаков, просто кто кого повалит, не звенели колокольчиками смеха стайки девчонок у подоконников, покрытых морозных узором окон, не ходила по коридору строгая завуч с шишаком на голове и в больших с толстой черной оправой очках. Как Гитлер со стеком, только с указкой. Идет и бдит, не дай бог, кто из более старших обидит малышню.
Нет. Бурлила не так. В туалете направо от длинного коридора и рядом с ним стояла целая толпа взрослых или почти взрослых мужиков, в основном в гимнастерках или кителях, и курила. Хотя курила это не тот глагол. Она, эта толпа, окутывалась сама и окутывала все вокруг сизым, в неярко освещенном коридоре, дымом. Слева был женский туалет, там толпа была пожиже, но и вокруг них клубился дым. А вот в коридоре самом броуновское движение и происходило. Ходили взрослые дядьки и читали на ходу учебники, все подоконники были облеплены списывающими домашнее задание, а те, у кого списывали, ходили с понурым видом вдоль шуршавшей карандашами группки и канючила: «Ну, скоро, ну, скоро? Спалят же».
Вовки, все трое, проследовали мимо этих живописных групп, и Ишин, подойдя к двери с надписью «завуч», уверенно постучал.
Там ответили, и он как к себе домой толкнул дверь и вошел, сразу к столу направившись. Фомин с Третьяковым скромно переступили порог и встали.
– Ираида Константиновна, к нам в команду московское «Динамо» перевелись из Куйбышева ребята. Они там у себя в восьмом классе вечерней школы учились. Их в нашу школу принять надо, – он обернулся и размашистым жестом представил неофитов.
– Спасибо, Володя. Иди в класс. Можно, я с молодыми людьми сама пообщаюсь, – Ишин так себя и в команде вел. Эдакий пробивной и не ведающий застенчивости борец за всеобщее счастье.
– Это лучший вратарь страны, – продолжил парень, уже отойдя от стола и, схватив за руку, подвинул к нему Третьякова, – а это второй Бобров и наш тренер. – Володя и Фомина двинул вперед. При своих метре семидесяти и довольно субтильной фигуре в окружении этих двух гигантов совсем маленьким казался.
– Иди, Володя, на урок опоздаешь. Слышишь звонок?
До этого звонка не было, но вот седая дама поднялась из-за стола и звонок зазвенел. Волшебница. В Хогвардс попали.
Ираида Константиновна протиснулась через Вовок и, выглянув в коридор, громко скомандовала:
– Все в классы. Кто звонка не слышал?
Затопали, хлопали двери, и вскоре все успокоилось.
– Знание – сила, – кому-то за спинами застывших посреди небольшого кабинета Третьякова и Фомина сказала завуч и закрыла дверь.
«Это у них заклинание такое, – предположил Вовка, – типа „Арресто моментум“, которое замедляет или полностью останавливает объект. Использовалось Альбусом Дамблдором, чтобы порядок навести». Вот и тут. «Знание – сила», и тишина в коридоре.
Волшебница поправила седой шиньон на голове и вновь уселась на свое место, откуда обозрела двух алчущих знаний хоккеистов.
– Почему наша школа, ребята? – без тени улыбки.
– Мы тут живем недалеко, – и Третьяков стал жизнерадостно описывать общежитие Высшей школы милиции.
– Спасибо, – остановила его Ираида. – А какие успехи у вас были в Куйбышеве?
– Успешные, – решил пошутить Фомин, но не улыбнулась завуч четвертой школы.
– Я биологию преподаю, – женщина вытащила из сумки учебник, – до какого места вы дошли в прошлой школе? Восьмой класс, я правильно поняла?
Вовка понял, что сейчас экзамен начнется, и тяжко вздохнул, и вдруг его осенило. Он вспомнил, как смотрел по ящику одну передачу по биологии. Тут, наверное, до этого еще и не додумались. Блеснуть?
– Ираида Константиновна, я знаю, как сделать видимыми молекулы ДНК.
Завуч захлопнула книгу и почти положила голову на плечо, разглядывая Фомина.
– Любопытно. То, что такие слова знаете, уже похвально. Слушаю.
Вовка набрал воздуха в легкие, все не мог продышаться после никотиновых облаков в коридоре.
– Нужно взять граммов сто теплой воды и растворить поваренную соль, столько, сколько позволит растворимость этой соли. Примерно тридцать пять граммов. Потом набирать полученный раствор в рот и пару минут полоскать, и сплевывать назад в стакан с раствором. Так пару раз. Дать полученному раствору отстояться и аккуратно перелить часть в пробирку. Туда же капнуть сильный мыльный раствор. Потом в эту пробирку тонкой струйкой по стеночке влить примерно соизмеримое количество холодного спирта. Перевернуть и дать отстояться. Несколько часов. На свету в пробирке видны нити. Это и есть молекулы ДНК.
– Однако. – Ираида Константиновна даже поаплодировала. – Молодец какой. Как вас звать коллега?
– Владимир Павлович Фомин. – Ну, раз коллега.
– Замечательно, Владимир Павлович. Если у вас и по остальным предметам такие познания, то я за вас спокойна. Давайте так, я вас в восьмой «А» определю к вашему товарищу. Сейчас быстренько напишете заявление, и я отведу вас на урок. Тетрадки, ручки, чернила с собой? – она ткнула в портфели желтоватым пальцем.
– Так точно! – просиял смотревший на Вовку с открытым ртом Третьяков.
Опять, блин, засветился. Ну, зато аплодисменты от руководства школы. Может, и пригодятся когда.
К этому шагу приготовился Вовка. Все на тоненького. Все от одной особы женского пола зависит, а женщины они… женщины. Во, как Сенека сказал, записать куда надо. Операция многоходовая. И главное во всех этих ходах то, что никто из ходоков не должен догадаться, что его ведут.
После тренировки с молодежкой «Динамо» Фомин позвонил из телефона в кабинете Якушина в квартиру Аполлоновых. Надеялся, что взрослая часть семейства работу работает и дома только девочки. Желательно вообще одна девочка.
– Квартира Аполлоновых, – чуть приглушенный расстоянием, но вполне узнаваемый голос.
– Наташик, привет, тут с тобой поговорить хотят.
– Фомин, Вова. Здравствуй. Кто со мной хочет поговорить?
– Парень один.
– Ты там вообще с ума сошел? Какой такой парень? Фомин, это что, ты там сводничеством занялся? – А злости сколько. Походу, переборщил.
– Наташик, вот вечно ты, я пошутить хотел. Я тот парень.
– Сам ты, Фомин, дурак и шутки у тебя дурацкие! – Это ведь из фильма какого?
– Не сердись, золотце, я тут со стадиона, тренировка кончилась, хочу заехать к тебе, английский проверить. Неделя ведь прошла.
– Золотце? Тебе шайбой в голову попали?!
– То есть не ехать?
– …
– Ладно. До свида…
– Приезжай. Только мне через час во дворец пионеров, Ленку забирать.
– Вместе заберем.
– Хм, тут… Ладно, интересно будет посмотреть.
Почти час и добирался. Сначала метро, потом еще две остановки на трамвае. Прекрасная девятиклассница была в том синем платье, что и на концерте.
