Звезда заводской многотиражки 4 - Саша Фишер
– Ну все, Иван, я на тебя рассчитываю! – Света по-товарищески хлопнула меня по плечу. Холодно кивнула Даше и пошагала по своим делам. Размахивая почему-то только одной рукой.
– Терпеть ее не могу, – сказала Даша и насупилась. – Откуда ты ее знаешь?
– В «Киневских плесах» познакомились, – ответил я. – А вы?
– В школе вместе учились, – буркнула Даша, замолчала и отвернулась.
Вот жеж! Обиделась? Черт, неприятно-то как! Мне хотелось пуститься в пространные объяснения, почему именно я не отшил сейчас эту Свету, а даже скорее наоборот обрадовался повешенным на мою шею неизвестным пионерам, над которыми мне предстояло взять шефство, чтобы натаскать их на журналистику. И задачка нетривиальная, и…
– В школе она тоже была активисткой? – спросил я.
– Еще какой, – фыркнула Даша. – Сука…
Хм, похоже, тут имела место какая-то личная драматичная история. Я пристал с расспросами. Даша сначала отнекивалась и отворачивалась, но потом раскололась. В десятом классе был один мальчик, с которым она дружила. Школа была строгих правил, и классная руководительница – настоящий инквизитор, так что свою нежную первую любовь они старательно скрывали. Сидели в разных концах класса, не смотрели друг на друга. А встречались строго после школы. И даже из своего района уезжали, чтобы их никто вместе не увидел. И завидовали другим школам, где старшеклассников не гоняли друг от друга. Ну и случилось так, что они гуляли в парке, а навстречу им – Света. А они – о ужас! – за ручки держатся. Разумеется, комсорг класса все сразу же поняла. Даша со своим молодым человеком пытались убедить девушку никому ничего не говорить, и та даже сначала согласилась. В обмен на шоколадку и пару импортных шмоток, которые пообещал парень. Но молчание продлилось совсем недолго. Буквально на следующей неделе Света подняла вопрос аморальной связи Даши и Сережи. Их пропесочили на собрании, потом классная вызвала в школу родителей, устроили несчастной парочке позор на всю школу. Потом Света взяла над нерадивым Сережей шефство. Потому что это Даша безответственная вертихвостка, а он – хороший парень, активист и все такое. В общем, к выпускному Света и Сережа стали официальной парой и поженились, как только им исполнилось по восемнадцать. А когда он вернулся из армии – развелись.
– И вот так она все делала, – закончила свою историю Даша. – Делала вид, что заботится о коллективе, а подгребала под себя. Да что там, они все так делают! Активисты!
Последнее слово она выделила особенно зло. Я снова ее обнял, но она вывернулась.
– И не вздумай меня жалеть! – буркнула она.
– Даже и не думаю ни о чем таком! – сказал я и притянул ее к себе. – Просто я тебя отлично понимаю. Тоже никогда не мог понять, как они так ловко себе всего нагребают.
Прикусил язык. Не хотелось объяснять, что мне как раз у этой самой Светы и хотелось бы научиться, какие телодвижения нужно совершать, чтобы получить от государства всякие общественные блага, типа квартир например.
– Вот увидишь, когда ты этих молокососов научишь писать статейки, она твои заслуги присвоит себе, – сказала Даша. – А ты получишь три рубля от Дворца пионеров. Ну и еще, может быть, пару чеков на комплексные обеды. И значок какой-нибудь.
Я замер. Хм, а ведь она умничка. Реально, бьет не в бровь, а в глаз. И не исключено, что она права на сто кругов. Я ведь как только перестал мысленно отбрыкиваться от своих будущих подопечных, немедленно начал думать о чем? Правильно! О том, как бы так ребятишек научить статьи писать, чтобы они в конкурсе юнкоров победили. Чуть ли не учебный план в своей голове составил. А вовсе не о том, как бы себе кусок пожирнее выторговать. Какой-то я неисправимый…
– Дурак я у тебя, ага, – сокрушенно покивал я. – Но ничего, прорвемся!
В холле шестиэтажки в воскресенье был аншлаг. Люди использовали выходной, чтобы навестить своих больных родственников, принести им в передачках что-нибудь запрещенное, поохать суровому больничному режиму, поделиться новостями «с воли». Мы с Дашей стояли рядом с широким подоконником и ждали, когда спустится Дарья Ивановна.
– Честно говоря, я думала, что ее все-таки переведут в психушку, – сказала Даша. – Очень уж она странная какая-то…
– Она правда решила, что ты ее дочка? – усмехнулся я.
– Да нет, по-моему просто так брякнула, – Даша пожала плечами. – Чтобы я с ней в больницу поехала.
Навестить хозяйку мы пришли на общих основаниях, без всякого посредничества моей бабушки. Назвали ее фамилию неприветливой даме за окошечком, та позвонила на пост в ожоговое, и сообщила, что сейчас Дарья Ивановна спустится. Но только она не торопилась что-то.
– Ну она всегда была немного с присвистом, – сказал я. – Если всех людей со странностями в психушки складывать, то никаких психушек не хватит.
– О, вот она, наконец-то! – Даша кивнула головой в сторону лестницы. Дарья Ивановна стояла на нижней ступеньке и оглядывала холл. Голова ее была замотана белой тканью на манер чалмы. Да и сама она выглядела как будто немного иначе. Скорее похожа не на себя, а на ту женщину, которую я знал по будущему. Дара Господня. Та тоже носила на голове вот так вот накрученную ткань.
– Дарья Ивановна! – сказал я и помахал ей рукой.
Глава пятнадцатая. Немного экстремальной акробатики
«Тянуть одеяло на себя – это какое-то особенное человеческое свойство…» – разочарованно думал я, слушая как оживленно болтают между собой две Дарьи. Так ведь всегда бывает – когда о чем-то активно думаешь, в мире вокруг этого «чего-то» становится неожиданно много. Помнится, задумался я как-то о покупке машины, долго разглядывал всякие варианты, не обращая внимания на цены, и пришел среди себя к выводу, что больше всего мне нравятся «Туареги». В том числе и по той причине, что почти не встречал их до этого на улицах. И что вы думаете? С того момента, как я пришел к такому выводу, они, как будто сговорившись, заполнили все окружающие меня улицы. Буквально шагу не мог пройти, чтобы не наткнуться на чертов «Туарег». И каждый раз, когда я таковой встречал, то испытывал некоторое… гм… раздражение. Мол, вот же сволочи, накупили моих «Туарегов», испоганили, понимаешь, мечту. И пофиг, что на свою журналистскую зарплату позволить себе такую машину я смог бы разве что с трехсотлетним кредитом…
Вот и сейчас… Мне чертовски хотелось, чтобы в голове Дарьи Ивановны тоже поселился кто-то из другого времени. Я даже уже почти уверен был, что так оно и будет. Тем более,
