Дворянин. Книга 1. Часть 1 - Юрий Николаевич Москаленко
Но наконец-то мне стали доверять. Хотя он единственный человек, который сразу согласился построить дом, без всяких условий. Практически с ходу определив, насколько мой дом отличается от остальных тут. Дальше мы с ним приятно посидели почти до поздней ночи за столом. Распив почти полуштоф, разговаривая обо всём. Купец поразил меня абсолютным прагматизмом и передовыми взглядами на жизнь в целом. Мало того оказался и русофилом, и крайне не любил иностранцев, которые всё сильнее вытесняли его с рынка своими дешёвыми товарами.
– Скажите Николай Иванович, а не одолжите мне свой возок для поездки в Москву? – набрался я нахальности.
– Отчего нет. Говорят вы у Мальцева, в возках хорошие печи установили? – купец. – Может, и мне установите?
– Я подумаю, Николай Иванович – отвечаю осторожно.
Глава 10
С утра выгулял Рема, которого долго отучали не гадить во дворе. Первое время было смешно наблюдать, как Ванюша по моему приказу гонялся за ним с лозиной, по не маленькой такой моей территории. Потом позанимался фехтованием на палках. Это касалось всех, кроме Насти. В запале получил ощутимый удар палкой по левой руке от Кулика, оказавшимся очень хорошим фехтовальщиком. Хорошо хоть был в овчинном кожухе иначе, скорее всего, перелом был бы обеспечен.
– И почему мы щиты и наручи не используем? – воскликнул я, прыгая от боли. Дальше я выражался уже «не в спортивной» лексике. Мария сразу убежала.
Обложив дома руку льдом, и повторил свой вопрос.
– Да кто сейчас со щитами воюет? Используют немецкие даги, но они дороги – говорит мне Фёдор. Не знаю почему всем понятно, кроме меня.
– Я про маленькие щиты говорю. Про кулачковые, баклеры – шиплю от боли.
– Я такие… встречал…на Кавказе – отвечает Степан. – Но это подходит только для небольших отрядов при индивидуальных боях.
Ещё пошипел, помахал рукой и успокоился. Фёдор растёр руку барсучьим жиром. В принципе понятно. Сейчас все больше строем ходить учат, и стрелять залпами, ну и колоть штыком. Как раз застыли на промежутке. Скорострельного оружия ещё нет, а армии уже большие. А индивидуальная подготовка сильно дорого, массово её пока не сделаешь, вот и не хотят замарачиваться. Потом прикинул, у кого из мастеров заказать пять железных щитов и пять пар наручей. Помечтал о таких, как в фильме «Хищник». Подумал, что в принципе и такие наручи можно соорудить. Да, придётся слишком изрядно помучиться, но надо очень хорошую и лёгкую сталь. Пришёл к выводу, что пока это нереально. А…жаль.
Чтобы не зацикливаться на боли, пошёл делать проверку в хозяйстве, где не всё оказалось в порядке. Пришлось раздавать «оплеухи и тыкать носом», больше всех досталось Насте. Признал, что толку с девчонки не будет. А Марии уже давно надо нормальную помощницу, так как сама всё не успевает. Проверил у неё учетные книги. Я обучал её вести хозяйство и делать записи ручкой с пером из томпака. Изготовил его сам, правда, не такое совершенное, как должно быть. Пока дальнейшее развитие держал при себе, намереваясь наладить производство чернильных ручек. Или продать, когда совсем будет трудно с деньгами.
По поводу баклеров и металлических частей наручей, решил обратиться к Ивану Ивановичу Ливенцеву тульскому металлозаводчику. С утра был туман, и я в сопровождении Фёдора направился на заводик. Температура из-за тумана видать чуть повысилась. Вдыхая и выдыхая морозный воздух, я почувствовал себя несколько лучше. Рука болела и опухла, отливая огромным синяком.
Разговор вышел трудным. Купцу не нравились мои «завышенные требования к товару», как он выразился.
– А вы понимаете, что это оружие? И от этого будет зависеть моя жизнь – вспылил я. И заработать видно хочет, но так без напряга. Вот и кочевряжится. Похоже, что зря я к нему обратился.
– Купите пару хороших пистолей и наймите хорошую охрану – отвечает Ливенцев. – И что у вас с рукой, голубчик?
– Упал – так и хотел сказать, очнулся гипс и куча бриллиантов, но меня бы он точно не понял. И так меня считают «очень странным» и это мягко сказано.
Разговор продолжался в том же духе, и я уже хотел уйти. Но купец всё же сдался, но потребовал пятидесяти процентную предоплату. Составили договор, на котором я настоял, с описанием товара. Отдал двести пятьдесят рублями ассигнациями, так как серебра у меня не было. Цена вышла и ещё такой большой, и потому, что я заказал изделия из хорошего кованого железа двойной закалки. И это простые и небольшие конструкции столько стоят? Просто ужас.
У меня деньги просто «улетают» в неизвестном направлении. Огромная сумма, полученная мной, тает как снежный ком. Ещё немного и придётся опять какой-нибудь аукцион устраивать. Но вот я сомневаюсь, что купцы выложат такую сумму. Лампы в продажу поступят перед новогодними гуляниями, когда все покупают подарки. Так купцы решили на заседании. В принципе правильно, выставят сразу много и разных. Но наличных денег у купцов, почти и нет. В финансовом плане год для них и не только, выдался очень и очень тяжелым.
И так вместо денег всякие суррогаты гуляют по Туле. Чуть ли не у каждого купца свои деньги, кошмар и ужас. Особенно от этого страдают бедные обыватели и крестьяне.
На следующий день, наняв возок и загрузив туда одну из больших печей, отправились с Куликом в Москву. Я подумал и решил отказаться от предложения Гольтякова. А то как-то дороговато для меня это получается. Укутались в шкуры и шубы как капуста, только глаза торчат, и помчали. Ничего интересного по дороге я не увидел. Только бесчисленные повозки, сани и возки, снующие туда и обратно. Ими управляли бородатые и усатые мужики, заросшие по самые глаза, одетые в овчинные тулупы и разнообразные шапки. Знакомые извозчики перекликались между собой, не обращали внимания на мороз. Пар застывал у них на лице маленькими сосульками, превращал их в сказочных Дедов Морозов. Для экскурсантов моего времени это было бы самое-то, если можно бы попасть сюда, а потом и обратно. Ну, разве, что вшей ради сувениров привезли бы.
Москва встретила нас «нахохлившись и нахмурившись». Почему-то улицы были плохо почищены, и прохожие карабкались по сугробам. Наше движение совсем замедлилось. Само движение транспорта совсем не регулировалось. Каждый ехал, как хотел или как мог. Кругом, здания в два и три этажа с окнами, напоминающими витражи, и с рекламой на фасаде о том кто и что продаёт. Многие окна закрыты ставнями для экономии тепла.
Вот скоро тут Мальцев развернётся, и начнётся всеобщая перестройка. Изредка видны трубы каминов, голландок и очагов со струйками
