Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян - Василий Сергеевич Панфилов
Правда, поначалу были попытки научить его «схемам», но Игорю-Владимиру это претило – «невместно». Причём дело тут не в княжеском титуле – титулованные особы воровали вполне лихо, а просто… Невместно.
Одно дело – упереть какие-то суммы, предназначенные для развлечений или постройки очередного дворца или… ну вы поняли. И совсем другое – зарабатывать на жизнях боевых товарищей.
– Вот что, господа, – начал Игорь/Владимир, – пригласил я вас потому, что торговец Браймах продал мне плохой овёс. Поскольку рекомендовали его мне вы, то и отвечать – вам… Стоять! – резко осадил он дёрнувшихся было купцов. – С вас десятикратный штраф стоимости овса, ну и сам овёс, разумеется.
– Не имеете права!
– Мы сейчас на каких землях находимся? – оскалил зубы поручик.
– Померания, – помертвевшим голосом ответил бледнеющий скандалист и сглотнул слюну. Толстые щёки подрагивали, а ноги явственно подгибались.
– Признаёте моё право на суд?
– Признаём, ваше светлейшее высочество, – опустился на колени бледный предводитель торговцев.
– Ну и вот мои слова: вора наказать штрафом, заставить привезти хороший товар и после выпороть плетьми с объявлением.
Началась суета – пока разыскали профоса[60], пока оповестили уланов о предстоящем развлечении… На широком лугу собрались все желающие и не желающие, то есть торговцы. Зачитали суть дела, затем огласили приговор…
– Эт правильно, – раздались голоса в толпе, – напоганил, так отвечай. Из-за его овса поганого лошадки могли загибнуть, а через них и мы.
– Лупи так, чтобы не покалечить, но кожу рассекай, чтоб рубцы на всю жизнь остались, – негромко приказал князь. Да, можно сказать, что сейчас он начал ощущать себя именно князем Грифичем, Владимиром Игоревичем, а не… попаданцем.
Свист плети, звучный удар – и жуткий вой наказываемого торгаша. Лица уланов стали презрительными – они прекрасно видели, что профос скорее ставит своеобразное «клеймо», а это пусть и унизительно, но не настолько больно. После второго удара торговец обмочился. После пятого наказание закончилось, и жулика отвязали от столба. Его тут же подхватили… товарищи. Впрочем, после сегодняшнего позора – не факт, что он останется в купеческой среде.
Закончив, поручик вернулся к себе в палатку и переоделся. По какой-то причине после таких вот происшествий он чувствовал себя грязным.
– Тимоня, приготовь-ка мне одёжку чистую да польёшь.
– Сей секунд, – отозвался верный Санчо.
Помылся целиком – щёлок-то не проблема, да и стояли у реки.
– Вот чего ты привычку в холодной воде мыться взял? – ворчал Тимоня. Отношения слуги-господина в русской культуре заметно отличались от европейских, и такое поведение было скорее нормой. Поручик не ответил – это уже привычный ритуал.
Он и раньше не слишком-то боялся холодной воды и простуд, а после провала в прошлое стал намного крепче ещё и в смысле здоровья. Ну а после занятий на развитие экстрасенсорики и вовсе забыл, что такое болячки. Даже знакомые всем кавалеристам чирьи[61] перестали выскакивать. Мало того – ещё и кожа очистилась! Ну и как тут не верить в магию, если столько…
Надел подштанники и опорки на босу ногу, вышел из палатки на солнышко. Несмотря на осень, до холодов было ещё далеко – Европа. Вроде бы хорошо, но вот ощущение незавершённости осталось. Взял в палатке жвачку на основе смолы, пожевал несколько минут и выплюнул. Вот теперь всё – чистый.
Вздохнув, принялся одеваться – дел ещё было полно. Если во времена мира офицеры не слишком утруждали себя, то в походе, да когда на тебе висят две не самые простые должности… Проблема ещё и в том, что это не канцелярия – не получится высидеть положенные часы, график работы что у командира эскадрона, что заместителя комбата, что у квартирмейстера – рваный.
Штаны, портянки, сапоги… Вообще-то было положено носить чулки, «как в Европе», но почти сразу Игорь перешёл на портянки – удобней, да и дешевле намного. Надел рубаху – шёлковую из-за «вшивого» поверья[62], натянул камзол…
– Да иди уж, княже, – бесцеремонно сказал Тимоня, – всё одно без тебя дела не переделаются.
В палатке, которую он приспособил под делопроизводство, командир пробыл недолго – почти тут же прибыл вестовой от полковника.
– Звал, Прохор Михайлович? – обратился поручик к подполковнику, едва зайдя в палатку.
– Да, князь, – серьёзно ответил мрачноватый Рысьев, покусывая обвисший ус, – мне намекнули на… одну операцию… Хотя, тебе-то точно можно. Не уверен, потому как в этом и сами командующие не уверены, но кажется, что нам предстоит рейд к Берлину.
Парень присвистнул и выругался матерно.
– Вот-вот, я так же отреагировал, – понимающе усмехнулся его командир, – ясно же, что нами начнут затыкать все дыры. Так что…
– Да ясно, – выдохнул попаданец, – подготовить материальную часть так, чтоб всё было, но ничего при этом лишнего – чтоб движение не замедлялось. Сделаю.
Начинать дела пришлось с тех самых торговцев – штраф за коллегу они заплатили, да и овёс поставили качественный. Полученные деньги Игорь-Владимир не стал класть в карман (хотя вообще-то, такое считалось вполне законным заработком), а пустил на нужды полка.
В самом же полку он устроил проверку и закономерно обнаружил кучу косяков. Ну и поскольку матчасть требовалось приводить в порядок и избавлять от гор хлама, не объявляя о походе, то…
– Это что такое? – шипел поручик на смотре. – Как маркитанты уже путешествуем. Гвардейский обоз, мать вашу!
Уланы засопели – сравнение с гвардейцами, известными сибаритами и барахольщиками, им не слишком льстило.
– Навести порядок, чтоб ничего лишнего не было, а нужное – было. Все всё поняли?
Несмотря на уверения в понятливости, офицер основательно прошёлся по пунктам и составил список основных требований, вручив каждому из ответственных людей. Ну а поскольку избавляться от барахла желательно было без особого ущерба для уланских кошельков, то исполняющий обязанности квартирмейстера вызвал тех самых купцов-поручителей.
– Уланы избавляются от трофеев, – рублеными фразами начал он речь, – и ваша задача – помочь нам в этом, дав справедливую цену за барахло.
Торговцы потели и молчали – после того происшествия с плетьми они почему-то стали относиться к нему предельно серьёзно. Усмехнувшись уголком рта, поручик добавил:
– В убыток работать не прошу – прибыль у купцов должна быть. Но и скупать за бесценок не стоит.
– Сделаем, ваша светлость.
Глава восьмая
Судя по всему,
