Возрождение Феникса. Том 2 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

— Очень жаль.

На этом расходимся. Слуга ведет меня дальше по золотой фэнтезийной лестнице и последующему светлому коридору в столовую, где за огромным лакированным столом сидит одна дама. У окна за учебником и тетрадкой устроилась самая красивая девушка из всех, виденных мной на Земле. Либо ее красота просто резонирует с моими личными предпочтениями, неважно.

Ух. Даже дух перехватывает.

Я скольжу любопытным взглядом по свободному синему платью, не скрывающему грациозный стан, белоснежной коже тонких рук и распущенным пепельным волосам, которые в солнечных лучах искрятся свежевыпавшим снегом. Лицо ее сосредоточено, выразительные голубые глаза смотрят на тетрадку. Примечательная особенность: волосы белоснежные, зато брови — почти чёрные. Эх, где же мои кисти и краски?! Прямо руки чешутся запечатлеть эту безупречность.

Держа спину прямо, девушка пишет что-то за столом. Делает уроки, по-видимому.

Прежде, чем слуга представляет нас друг другу, я громко говорю, наполняя речь эмоциональным обертоном:

— Добрый день, Ваше Сиятельство! Дворянин Арсений Всеволодович Беркутов к вашим услугам.

Княжна — а мне почему-то не хочется, чтобы это создание являлось еще одной супругой князя — поднимает на меня глаза и без удивления произносит:

— Здравствуйте, Арсений Всеволодович. Проходите. Это, похоже, для вас накрыли, — она указывает ладонью на блюда, расставленные прямо напротив нее. — Да, Прохор Ильич?

Какая вежливая! Даже лакея именует по отчеству. Ричарду не мешало бы поучиться у сводной сестры.

— Вы правы, госпожа, — кланяется слуга и наконец представляет беловолосого ангела. — Господин Арсений Всеволодович, перед вами Елизавета Артемовна Бесонова.

Ух, всё-таки княжна. Лиза, значит.

Слуга отходит к стене у двери и там замирает. А я падаю на указанное место. Оглядываю блюда. Что тут у нас? Яичница с беконом и салатом, кусок ржаного хлеба и стакан брусничного морса. Слюнки прямо текут. Вопрос только: как мне есть при даме?

— Арсений Всеволодович, прошу не стесняйтесь, — царским плавным движением Лиза закрывает тетрадку и учебник. — Всё же, мы в столовой, а я использовала этот стол не по назначению. Разрешите поприсутствовать?

— Не стоит спрашивать — это ваш дом.

— Любезно с вашей стороны.

Раз разрешили, я беру вилку с ножиком. Отрезаю кусочек бекона, вилкой закидываю в рот.

— Елизавета Артемовна, вам именно здесь комфортно учиться? — я бросаю взгляд на обложку учебника по эконометрике для студентов университета. Интересно, на каком она курсе? Задаю, правда, совсем другие вопросы. — Столовая — ваше любимое место?

— Мне нравится вид на эти цветники, — кивает княжна на кусты роз за окном. — Он помогает сконцентрироваться. Поэтому летом я занимаюсь тут, что не очень нравится маме Кали.

— Ее Сиятельство Ольгу лучше не злить, — с пониманием киваю и демонстративно поглаживаю щеку. — Я имел честь убедиться в этом.

Уголки ее губ подрагивают в намеке на улыбку.

— И пережили этот опыт? Тогда вы самый везучий человек на свете.

Неожиданно голубое небо разрезает крылатое нечто. Успеваю различить черноволосую голенастую девушку. Вроде бы, это моя недавняя знакомая. Только юкату теперь сменил розовый спортивный костюм. Девушка стремительно уносится вверх, к кудрявым облакам, и теряется в белой пене. Княжна Лиза прослеживает взглядом за летуньей, никак не реагируя. Ни одна длинная ресничка не шелохнулась. Затем она обращает взор голубых глаз на меня и, будто ожидает бурной реакции.

— Кажется, это была княжна Юкими, — равнодушно замечаю, отпивая морс.

С заминкой Лиза кивает:

— Сестра снимает волнение. Сегодня она что-то слишком перевозбудилась, — с намеком она бросает взгляд в мою сторону.

Я, не реагируя, ковыряю яичницу.

— В юном возрасте это распространенное явление.

Княжна внимательно смотрит на меня. И этот взгляд похож не столько на любование, как было с княгиней Аяно, сколько на пристальное изучение. Меня берут сомнения, что сегодня Лиза занималась в столовой только из-за красивых роз.

— Мой брат Дмитрий сказал, что вы победили Ричарда в дуэли, — делает она подачу. — Удивительное свершение для отрока — одолеть носителя крови Бесоновых.

— Не думаю, что исход поединка можно назвать победой.

— Серьезно? — она склоняет голову чуть набок. Белоснежные волосы падают на плечо.

— Битва прервалась, поэтому здесь уместнее слово «ничья», — слегка улыбаюсь. — Разве что только, для Его Высочества Ричарда ничья равна поражению.

— Конечно. Только для слабой стороны ничья — это победа. Для сильной — поражение, — заявляет Лиза. — А Ричард вас превосходил по всем параметрам. Из-за наследственных фракталов. Вы же всего лишь Воин.

— Удивительная дедукция, Ваше Сиятельство. Ведь я не говорил свой ранг, — громко восторгаюсь.

Сам же настораживаюсь. Ах, нехорошие Бесоновы. Вот почему меня потчуют завтраком, а прекрасная Лиза делает уроки рядышком. Княжна точно меня сканирует. Не знаю как, может, очередным фракталом, но княгиня Ольга-Кали явно почуяла неладное, когда влепила свой кулачок мне в щеку, а отпечатка в виде отека на пол-лица и не осталось. А значит, извинялась Кали, чтобы притупить мое внимание.

Пепельноволосая княжна замирает, мы смотрим друг другу в глаза. Любезно улыбаемся.

А это время я экстренно пытаюсь загнать свой магнетизм поглубже под кожу. Фонить он все равно не перестанет, я ж не Маска, но, хотя бы, не выплеснется наружу избыточная психическая энергия. Аррр! Как ненавижу эти игры в шпионов! Не по мне это, не по мне. Эта миссия «Земля», так назовем, прямо мечта Анария-Маски. Притворяйся, собирай сведения, крутись, ври… Ладно, Фалгор, успокойся, а то ненароком брызнешь магнетизмом и пиши пропало. Может, повезет, и у княжны окажется сравнительно низкий порог энергочувствительности, а мелкое дребезжание твоей силы она не заметит. А что с жар-эфиром? Всё нормально, резервуара у меня под него нет, только ментальная скрепа «Зерно», которая помогает аккумулировать крупицы силы из Анреалиума и тут же использовать. А само Зерно не отличить от астрального духа. Точнее, это под силу только опытным псионикам, которые сжевали болотопса на созерцании людских душ. Конечно, фрактал княжны может быть покруче талантов наших псиоников, но тут изюминка именно в опыте, а не в инструменте. То же самое, что с раковой опухолью на коже — пощупать все могут, но только хирург опознает в ней злокачественную. А Бесоновы вряд ли когда «щупали» Зерна.

— Вариантов немного, — между тем находится с ответом Лиза. — Доспех у вас точно есть, иначе бы Ричард с одного удара вас сшиб. Силовыми техниками тоже должны владеть. Значит, уже не Ученик. Дальше — Дмитрий не говорил об объемных атаках… Только раз использовали огонь. Россыпь фаерболов вроде бы. Но думаю, это вышло у вас бесконтрольно, ведь больше стиль Ярило в бою вы не использовали. Думаю, у вас просто есть предрасположенность к огненным техникам.

— Восхищен вашей прозорливостью, — притворно округляю глаза.

— Вы сами сказали — всего лишь дедукция, — довольно улыбается княжна, словно солнце заглядывает в окно. Но радуется Лиза не моей похвале, конечно, а тому, что выкрутилась.

— Верно, что ж, я не смею больше вас отвлекать от учебы, — отодвигаю пустую тарелку. — Благодарю за завтрак. Думаю, мне пора. Всего доброго, Ваше Сиятельство!

Я всё гадал, отпустят ли меня. Но Лиза кивает благодушно.

— Рада знакомству, Арсений Всеволодович, — княжна даже поднимается следом за мной и протягивает ручку. Нежная и тонкая, она оказывается крепкой, словно гранит. — Прохор Ильич проводит вас до машины.

* * *

Десять минут спустя, как Арсений уходит, из коридора доносится звонкий стук каблуков.

— Ну, чего, Лизонька? — резвым шагом входит в столовую княгиня Ольга, она же — свирепая поляница Кали. — Просканировала мальчишку глазами Жамбы?

— Просканировала, мама Кали, — задумчиво отвечает княжна.