Магия и пули - Анатолий Федорович Дроздов
– То есть будете меня пытать?
– Не хотелось бы, но если вы проявите упрямство…
– Пытать пленника – недостойно для офицера. Или в Германии иные представления о чести?
– Ради рейха я на это пойду, – набычился немец. – Что до чести… Об этом не узнают. Вы с княжной исчезнете, а мои подчиненные сохранят тайну.
– Хм! – Федор загасил окурок в пепельнице. – Предлагаю поступить иначе. Тайны я раскрою, только вы их купите. Риск должен быть оплачен.
– Как же офицерская честь? – усмехнулся фон Бюлов. – И зачем платить, если мы узнаем даром?
– В том-то дело, что не все, – улыбнулся Федор. – На вопросы я отвечу, только вот всей правды не скажу. А вы не знаете, чего спросить. Могу ввести и в заблуждение – у вас нет возможности проверить. Сведения, полученные в ходе пыток, – источник ненадежный. Что до чести, то она, бывает, продается, только стоит дорого.
Фон Бюлов некоторое время размышлял.
– Сколько вы хотите? – наконец спросил.
– Двести тысяч франков.
– Ну, у вас запросы! – изумился немец.
– Сведения того стоят. Как скажу, поймете.
– Вы ведь можете соврать.
– Чтобы обрести себе петлю? Я ведь напишу расписку, а она улика. Стоит передать ее русской контрразведке… Не скупитесь, фон Бюлов! Не поверю, что у вас подобный вариант не предусмотрен.
– У меня нет с собой нужной суммы, – фон Бюлов развел руками. – Да еще наличными.
– Я приму и чек. Но открою вам секреты, обналичив его в банке.
Немец вновь задумался.
– Предлагаю так, – сказал решительно. – Тридцать тысяч вы получите сейчас. Остальное – чеком. Но сначала вы расскажете секреты. Слово офицера.
– Я могу взглянуть на деньги? – спросил Федор.
Фон Бюлов открыл ящик письменного стола и достал из него три пачки стофранковых билетов в банковской упаковке. Бросил их на стол перед Федором. Тот взял одну и, изображая алчность, пролистнул большим пальцем корешки. Затем взял другую. Немец наблюдал за ним с презрением во взоре.
– Кинет непременно, – хмыкнул Друг. – Он и эти отберет. После закопает нас с тобой.
– Знаю, – буркнул Федор. – Пусть расслабятся фашисты.
Бросив пачку на столешницу, оглянулся на охранников. Те стояли, опустив оружие к полу. А чего тревожиться? Русский только что продался с потрохами.
– Что же, все нормально, – объявил Федор, положив на стол последнюю пачку. Его скованные руки при этом оказались возле пепельницы. – Слушайте секрет. В Париж я прибыл по заданию Военного министерства для закупки оружия для Российской армии. Речь идет о… – он сделал паузу.
Фон Бюлов вытянул шею к собеседнику. В следующий миг тяжелая, мраморная пепельница взмыла над столешницей и с силой впечаталась в тевтонский лоб. Немец охнул и обмяк на стуле. Федор вскочил и развернулся лицом к охранникам. Среагировали те почти мгновенно: вскинув пистолеты, начали стрелять. Федор успел поставить Зеркальный щит. Несколько мгновений в кабинете гремели выстрелы, а затем пальба начала стихать. Один за другим подручные фон Бюлова, получив свои пули обратно, оседали на ковер. Наконец, рухнул последний.
– Дебилы, мля! – сплюнул Федор, переняв выражение Друга. – Видели же щит. Нахрена было палить?
Он подошел к телам. Ткнул каждого в бок ботинком. Убедившись, что готовы, Федор возвратился к фон Бюлову и стащил немца на ковер. Тот, упав, негромко простонал. Федор наскоро обыскал шпиона и дважды выстрелил фон Бюлову в грудь из его собственного «Браунинга». Несмотря на очевидные нестыковки, при большом желании французская полиция могла теперь списать трупы немцев на перестрелку между ними.
– Вот и все секреты, – сообщил, бросив пистолет на пол. Вернулся к телу Жана и, порывшись у него в карманах, вытащил два маленьких ключа – явно от наручников. Сняв с себя браслеты, бросил их на тело. Воротившись вновь к столу, рассовал пачки денег по карманам. На мгновение задумавшись, подошел к месту, где сидел германский офицер, и проверил ящики стола. И не зря, как оказалось. Обнаружил две пачки сто франковых билетов и еще стопку россыпью.
– Так и знал, что врет, – буркнул, рассовав деньги по карманам. – Закажу еще один аэроплан у Ньюпора.
– Лучше бы моторы, – посоветовал Друг. – Сам аэроплан сделать не проблема. А вот моторы в России изготовить не получится.
– Можно так, – согласился Федор.
Его внимание привлек сейф, встроенный в одну из тумб стола. Ключи нашлись на цепочке во внутреннем кармане фон Бюлова. В железной утробе хранилась всего лишь кожаная папка.
– Возьми! А вместо нее положи немного денег. Иначе подозрительно будет, отчего сейф пустой, – подсказал Друг.
Без сожаления расставшись с ассигнациями – легко пришли, легко и ушли, Федор двинулся к выходу. Увидав его на крыльце, Варвара выскочила из автомобиля и побежала навстречу. Федор глазом не успел моргнуть, как она прислонилась к нему. Скованные руки не позволили его обнять.
– Федор Иванович! Дорогой…
Она заплакала.
– Что ты, милая? – он погладил вздрагивающие плечики. Затем извлек из кармана ключ и снял с нее наручники. Зашвырнул их далеко. – Все в порядке. Жив, здоров.
– А они? – вымолвила Варя, справившись с рыданиями. – Я ведь слышала: стреляли.
– Все мертвы, – ответил Федор.
– Это вы их?
– Мой Зеркальный щит. Их убило собственными пулями. Все закончилось, родная. Отправляемся в Париж.
Отстранившись, он достал платок и отер слезы с девичьих щек. Варя обняла его шею и поцеловала в губы. Он в ответ чмокнул ее в щеку.
– Залезай в автомобиль, – сказал Федор. – Я надеюсь, что смогу им управлять. Не сложней аэроплана.
Повозиться все же довелось. Мотор у «рено» заводился с помощью «кривого стартера», то есть специальной ручкой, торчавшей впереди между колесами. Пригодилась помощь Друга – он в этом разбирался. Федор взялся за нее двумя руками и резко повернул. Еще теплый двигатель тут же и «схватился» обоими цилиндрами, плюнув дымом из трубы. Федор сел на водительскую скамейку.
– Руль справа. Все не как у людей, – прокомментировал Друг.
Федор включил передачу. Коробка скрежетнула шестернями, он чуть подгазовал, и «рено» неспешно
