Анатолий Матвиенко - Танки генерала Брусилова
Адмирал не знал, что во время побоища хитрый «Скат» пробрался к минным полям и слегка изменил картину. Поэтому «Асахи», на котором находился сам адмирал, подорвался, чем вызвал смятение в строю остальных беглецов.
Строй снова нарушился. Главное, мощные броненосные корабли отныне не были организованным соединением, способным вести сосредоточенную стрельбу по русскому отряду.
В излюбленной еще по турецкой компании тактике Макарова под шумок перестрелки между крупными надводными кораблями к арьергарду японской эскадры отправились миноносцы и миноноски, повторив шокирующий торпедный удар. Уцелевшие в мясорубке русские подлодки переместились ближе к минным заграждениям у порта Чемульпо и там выпустили последние торпеды по сбросившим ход кораблям.
Поглощенные перестрелкой японские капитаны вряд ли заметили серию взрывов чуть севернее по побережью. Там испытывалось новое изобретение Макарова, которое он назвал «брандер-тральщик».
Три старых тихоходных парохода водоизмещением от одной до двух тысяч тонн, с которых заранее ссажена почти вся команда, выстроились клином, скованные толстенными цепями, и направили форштевни прямо на побережье около устья реки Имджинган, щедро заполненное минами. От взрывов моментально разворотило борта и днища, но странные суда продолжили двигаться вперед и не сразу остановились, когда вода залила топки, пройдя несколько кабельтовых на остаточном пару и по инерции. Лишь у самого берега они изволили затонуть, оставив над водой трубы и стеньги.
Секрет Макарова, как и многие другие его находки, не таил особых премудростей. Брандеры имели полные трюмы плотно связанных бревен. Пусть негоже разбрасываться судами, зато проход к берегу открылся за считаные минуты, обозначенный буйками с прошедших катеров.
Следующее изобретение тоже выглядело внешне весьма неэстетично и, будь продемонстрировано в Санкт-Петербурге, всенепеременно вызвало бы волну осуждения от сухопутных адмиралов, привыкших показывать государю эдакое красивое. Плоскодонные и не слишком мореходные баржи с разгону проскакивали проход в минах и садились на мель носом к урезу воды. Затем разворачивались особые снасти, собранные на носу барж наподобие рулонов, протянутые чуть ли не до суши и оставшиеся на плаву благодаря кожаным мехам. Прямо с палубы на эту снасть съехал танк, провалился в воду чуть не по башню, но не заглох, слава богу, и благополучно выбрался на берег. Через час на плацдарме окопался пехотный полк с ротой танков, минометами и пулеметами.
На следующие сутки здесь, на берегу реки Имджинган, между Кэсоном и Сеулом, разыгралось главное сражение, а давешний морской бой оказался лишь прелюдией. «Петропавловск», «Варяг» и другие сильно поврежденные корабли легли на дно, заперев флот Урио на внешнем рейде Чемульпо. Вдобавок пространство вокруг порта наполнилось минами, что борщ клецками, а «Цесаревич» и «Ретвизан» остались следить, чтобы никто не вздумал там тралить.
«Бородино», «Наварин» и пару крейсеров поменьше перебрались к месту высадки, поддерживая десант орудиями главного калибра. У сухопутных войск, понятно, ничего равного на вооружении быть не может.
Вдоль гор с северо-запада к Кэсону подступил корпус Брусилова, даже не пытаясь атаковать позиции, которые японцы готовили полмесяца. Паровые тягачи подтянули поближе четыре дивизиона шестидюймовых гаубиц, которые неторопливо и последовательно принялись гвоздить по квадратам. Со стороны гор подтянулись дивизии генерала Линевича, захлопнув котел с третьей стороны.
21 марта десантированные войска, отбив попытки собранной у Кэсона армии форсировать реку и прорвать окружение, а также атаки со стороны Сеула, перешли в наступление и через трое суток захватили столицу. К концу месяца пал и Кэсон. Затем корейская дивизия вышла к побережью в районе Сувона, полностью блокировав Чемульпо с суши.
В войне наступило затишье. Русская армия, усиленная четырьмя пехотными дивизиями из преданных Суджону солдат, была изрядно измотана боями и не могла развивать наступление на юг. После сражения в заливе Чемульпо от Порт-Артурской эскадры в строю сохранилось менее половины кораблей. От двадцати двух субмарин – лишь восемь да три в длительном ремонте. Остальные, включая «Мако» и ее командира со смешной фамилией Дудкин, нашли упокоение в водах Желтого моря, Корейского пролива и залива Чемульпо.
Армия микадо, потеряв в Корее свыше ста двадцати тысяч человек, включая экипажи попавших в окружение кораблей, не могла и помышлять о наступлении. Затянув пояса и приступив к массовой мобилизации, они рассчитывали восполнить численность и нанести реванш.
Еще хуже обстояли дела с японским флотом. Его так быстро не нарастишь. Почти ежедневные потери в Корейском проливе хотя бы одного транспорта на протяжении месяцев здорово снизили тоннаж грузового флота. К тому же команды судов начали саботаж, опасаясь плыть на смерть. На них обрушились репрессии.
В России поначалу наблюдался всплеск патриотических настроений. Как же, Япония первой начала военные действия, торпедировав русский транспорт в нейтральных водах. А что де-факто японцев приперли к стенке, угрожая захватом Кореи, пропаганда умудрилась перебить гневной риторикой против Страны восходящего солнца.
Вторая ура-патриотическая волна прокатилась после капитуляции войск в котле у Кэсона и взятия Сеула. Русское оружие давно не знало таких побед. Затем либеральная пресса, пользуясь свободами, полученными после Октябрьского манифеста 1905 года, начала будоражить народ: зачем русские люди погибают в странной войне на чужой земле? Официально сообщено о восемнадцати тысячах погибших, слухи же разнеслись самые невероятные. Так как Брусилов, Алексеев и Линевич никак не тянут на Суворова, умевшего воевать не числом а уменьем, стало быть, наших полегло не меньше, чем самураев. У них сколько, сто двадцать тысяч? Сиречь православных полегло не менее полутораста.
Понятное дело, после падения Сеула накал ненависти в отношении России у ее иностранных друзей выплеснулся через край. Британия официально заявила о признании премьер-министра Ли Ванена законным правителем Кореи, а Суджона и русских – оккупантами. Мощное британское соединение двинулось к японским берегам, демонстрируя флаг. Американцы никуда не послали вооруженные силы, однако также шумели весьма громко. На фоне этих неприятностей даже сдача Чемульпо не принесла ни радости, ни облегчения. Поэтому торжественная церемония чествования русских генералов и адмиралов в Сеульском императорском дворце прошла на достаточно минорных нотах.
По ее окончании Алексеев, Брусилов и Макаров собрались в задании восстановленного русского посольского представительства.
– Позвольте мне, господа, обрисовать нерадостную диспозицию. Мне как самому молодому ошибки простительны, поправьте, – взял слово Алексей Алексеевич. – На Государя ныне со всех сторон наседают – прекратить войну в Корее. Казна трещит, Европа недовольна, питерские либеральные проститутки изволят тявкать. В любое время готов зашевелиться революционный сброд и позвать пролетариев на баррикады в духе 1905 года.
– Можно добавить на ваше полотно полведра черной краски, но сильно картина не поменяется. Ваше здоровье, господа. – Макаров хрустнул огурчиком. – Со дня на день можно ждать приказ зачехлять пушки и заказывать бал в Порт-Артуре.
– Полагаю, так и ныне будет. – Адмирал Алексеев тоже приговорил стопку под огурец. – Сначала прекращение огня, потом переговоры, на которых британцы навяжут свое посредничество и начнут выставлять условия: русские из Кореи уходят, японцы остаются в удержанных ими местностях, власть делится между Сунджоном и Ли Ваненом, пленные возвращаются со строек в Маньчжурии и освобождаются, как и эскадра Урио, оставшаяся в Чемульпо. Кстати, Степан Осипович, как там с кораблями?
– Завтра выведем броненосцы и крейсера. Большую часть мелочи в течение недели. Начали работы по подъему «Петропавловска», «Варяга» и японских броненосцев, которым хозяева успели открыть кингстоны. Уповаю, что корабли, поднявшие Андреевский флаг и зачисленные в Тихоокеанский флот, Государь не отдаст.
– А с подводными?
– Десять в строю в Порт-Артуре и восемь во Владивостоке. Прибыли две новейших лодки, их дней за десять можно спустить на воду.
– Получается, Степан Осипович, у нас только конец апреля и май остался, чтобы будущий мир сделать для самураев не шибко приятным. Ваше высокопревосходительство, завтра же надо идти к Суджону и требовать теперь уже не русское, а корейское наступление на юг. Мы только поддержим. У него четыре вроде как кадровые дивизии, две сколачиваются прямо сейчас с трофейным японским оружием. Корея не слишком велика. Я предлагаю, не дожидаясь высоких переговоров, рассечь южную часть надвое, продвигаясь вдоль железной дороги от Сеула на Масан. Дней за десять выйдем к проливу.
