Александр Афанасьев - Под прицелом

– Возвращайте их на базу. Немедленно!

На базе в Пешаваре координатором операции был бригадир Ричард Дорн, он являлся единственным офицером в Индии, достоверно знавшим о том, что находилось в «Груммане», сбитом русскими. Ситуация, без сомнения, была чрезвычайной. Он немедленно связался через спутник с Лондоном, с лордом Роули, ответственным чиновником министерства обороны, «контролирующим» операцию.

Время в Лондоне было совсем неподходящим, разница с Индией составляла несколько часов, поэтому пришлось ждать, пока лорда Роули разбудят. На это ушло едва ли не сорок минут. Наконец, в трубке раздался недовольный бас лорда Роули:

– Генри, вы отдаете себе отчет в том, который у нас час?

– Сэр, дело не терпит отлагательства! Только что мне стало известно, что русские сбили самолет с грузом у самой границы!

– Какой самолет с грузом? – спросонья не понял лорд Роули.

– Североамериканский, сэр! Самолет с грузом Альфа!

В трубке раздалось нечто похожее на хрип.

– Надеюсь, вы шутите…

– Ничуть, сэр.

– Как это произошло?

– Информации пока мало, сэр. Это сделали русские, либо зенитной ракетой дальнего действия, либо их самолеты нарушили границу.

– Черт… Это и в самом деле плохо, мой мальчик…

Лорд Роули на другом конце провода окончательно пришел в себя.

– Что сейчас предпринимается?

– Сэр, с ближайшей базы подняты все наличные силы поиска и спасения, какие там есть. Я приказал не приближаться к месту катастрофы, просто оцепить его и ждать.

– Это правильно…

– Сэр, нам надо привлечь североамериканцев.

– Зачем?

– Это их груз, мы в любом случае не обойдемся без них. У них есть особые группы, подготовленные к действиям в такой ситуации.

– У нас они тоже есть и подготовлены не хуже.

– Сэр, русские сбили самолет, это открыто враждебные действия. К месту падения наверняка выдвигается группа русского спецназа. Нам понадобится вся помощь, какая только возможна, и, кроме того, пусть русские имеют дело не только с нами, но и с североамериканцами.

Лорд Роули подумал. Если привлечь североамериканцев – хуже все равно уже не будет, а вот если не привлечь… тогда поднимется скандал, груз-то и в самом деле их. Чертовщина какая-то…

– Под вашу ответственность, Дорн… – изобрел он удачную формулировку, позволяющую в случае чего прикрыть задницу. – Держите ситуацию там, а я попробую разобраться с ней тут. Где ближайшие североамериканские силы, способные прийти вам на помощь?

– Сэр, авианосная группа во главе с Хьюго Лонгом сейчас стоит на траверзе Карачи.

– Хорошо, вот их и привлеките. Докладывайте мне каждый час. Лично!

– Да, сэр…

Североамериканские соединенные штаты, поскольку считали себя самой сильной державой мира, держали и крупнейший в мире флот – двенадцать авианосных групп к описываемому периоду. Дело в том, что Северная Америка, равно как и Великобритания, – это, по сути, мировой остров, и от морских коммуникаций он зависит жизненно. Это тебе не Российская империя, занимающая большую часть Евроазиатского континента и совершенно не зависящая от мореплавания.

Флот – это показатель могущества, и даже Россия содержала три океанских флота с десятью ударными авианосными соединениями для поддержания претензий на звание великой державы. Флоты ходили друг за другом, прикрывали друг друга, затевая своего рода карусель. Взаимоотношения между флотами были разные. Североамериканцы дружили с британцами, британцы с японцами. Более-менее сносные отношения были у британцев с немцами и у русских с североамериканцами – но именно сносные. Каждая из сторон постоянно проверяла крепость нервов другой, например, русские самолеты часто прорывались к авианосным североамериканским ордерам, вынуждая поднимать истребители на защиту. Североамериканцы не прочь были лихо пройтись над русской палубой да еще сфотографировать. Русские в этом не отставали. Кстати, обычные моряки, летчики с авианосцев и адмиралы при встрече часто обменивались такими фотографиями, заполученными в результате удачных рейдов, с ехидными надписями, многие такие фотографии висели в кают-компаниях кораблей. Останавливали друг друга просто – если одна из сторон выпускала пушечную очередь впритирку к самолету другой стороны – это означало, что шутки кончились и пора убираться отсюда. Шуток не понимали только японцы, их летчики иногда шли на таран, часто случались разные инциденты, которые заминали. В целом, японцев считали кончеными психами и старались не связываться с ними. Тем более что семь авианосных групп в Тихом океане, больше, чем у любой другой державы здесь, – это было реально много.

После Первой мировой войны прошло немало времени, и если раньше война флотов представляла собой войну броненосцев, то теперь Вторая мировая война, если, не дай бог, ей случится произойти, должна была стать войной авианосцев. Авианосными кораблями все флоты насыщались очень интенсивно, шло самое настоящее соревнование, и конструкции появлялись самые разные.

Русские делали весомую заявку на лидерство, продав Священной Римской империи два своих старых авианосца и спустив на воду два громадных суперавианосца, способных нести почти двойную по сравнению со стандартным авианосцем эскадрилью. Таким образом, формально у русских были те же десять авианосцев, но если эти два считать за четыре, то по количеству авианосцев русские почти сравнялись с североамериканцами. Русские первыми ввели в моду не разделывать старые авианосцы, а переоборудовать их в нечто подобное вертолетоносцам и использовать для поддержки активных десантных операций. Русские же сделали еще одно «открытие» – десантный корабль можно быстро и просто построить на гражданской верфи, взяв за основу арктический контейнеровоз или танкер. Кроме того – у русских был совершенно уникальный, созданный специально для авианосцев, однодвигательный истребитель «С-56», который мог не просто складывать крылья – он складывался в транспортном положении так, что перевооруженный только на него авианосец удваивал свою самолетовместимость.

Североамериканцы не отставали. Они первыми придумали боковую, посадочную полосу для самолетов – хотя британцы всегда оспаривали приоритет в этом вопросе. Дело в том, что при наличии боковой полосы авианосец мог одновременно и принимать, и отправлять самолеты, а если самолет не зацепил авиафинишер – он мог спокойно дать форсаж и уйти на второй круг, не рискуя врезаться в другие стоящие на палубе самолеты. Североамериканцы были первыми и в создании специализированных судов морской пехоты – тяжелые десантные корабли типа «Триполи» покупали и итальянцы, и австро-венгры, и немцы. Кроме того – североамериканцы первыми и единственными в мире создали мини-авианосцы (корабли контроля моря) на базе эскадренных миноносцев типа «Спрюэнс», более новых типа «Эрли Берк» и вертолетоносцы на базе эскадренных миноносцев типа «Кидд». У первых была всего одна-единственная взлетная дорожка, ангар на шесть самолетов короткого взлета-посадки или вертолетов и за надстройками – еще и ангар для двух противокорабельных вертолетов. Надстройка была сдвинута к корме примерно на три четверти длины корпуса. Кроме того – пара установок ПВО типа «Фаланкс» и одно орудие калибра сто двадцать миллиметров. У вертолетоносцев, сделанных на базе эсминцев класса «Кидд», наоборот – надстройка сдвинута к самому носу судна, а за надстройкой – длинная вертолетная площадка, на которой одновременно могут базироваться два тяжелых десантных вертолета, еще два дожидаются своего часа в ангаре, из которого поднимаются на лифте.

Коньком британцев был «Харриер». Единственный в мире самолет, способный на вертикальный взлет-посадку, доведенный до ума и производимый в массовых количествах, его закупали все, кроме Российской империи, даже североамериканцы бросили свои разработки и закупили «Харриеры». Русские тоже производили раньше аналог «Харриера», даже похожий на него внешне, но технические характеристики его были настолько удручающими, что производство свернули, и теперь в русском авианосном флоте имелись только морские версии обычных, полноценных истребителей. Британцы же со своими «Харриерами» могли переделывать в авианосец почти любое судно. Кроме того, они отработали систему «Воздушный крюк» – это когда «Харриер» зацепляется на крюк, поднимается краном, запускает двигатель, из такого положения отцепляется и летит. Странная, на первый взгляд уродливая система – но она работала, и даже процент аварий при таком вот «взлете» был небольшим.

Германские конструкторы разработали первый в мире авианосец, переделанный из линкора. Потом германо-римские авианосцы стали походить на авианосцы других флотов, но все равно отличительной чертой старых германских авианосцев осталось обязательное наличие мощной артиллерийский части. Новые же, построенные в Священной Римской империи, выделялись тем, что на них была высокая и длинная палуба, был трамплин, и не было… острова! Остров, или правильнее в этом случае называть – рубка управления, как раз была на носу, под трамплином, что делало германские авианосцы абсолютно узнаваемыми.