Влад Савин - Восход Сатурна
-Врешь, Саныч! Африка, девятнадцатый век! Что-то не похоже на дикие негрские государства..
-Не дикие и не негрские. Тип жителей не похож на типично африканский - фотографии сохранились, на них люди со смуглой, но явно светлой кожей, похожие на армян или грузин; министры - в шитых золотом мундирах с эполетами, тронный зал во дворце правителя - как в Лувре или Эрмитаже, парад войск в столице - четкие квадраты полков с ружьями на плече. Ну а государство там возникло, в чем юмор, в самом начале девятнадцатого века, причем при активном участи европейцев! Тогда король одного из тамошних племен, Имерины, принял на службу нескольких авантюристов и миссионеров, закупил через них ружья, создал и вымуштровал армию - и объединил весь остров под своей властью, создавая государство по образу и подобию европейских.
-То есть, как Ирак и Америка - с поправкой на прошлый век?
-Ну, в отличие от Саддама, самую первую войну с французами в 1883-85, Мадагаскар сумел выиграть! Французы отступили, удержавшись лишь в немногих, но важных бухтах - причем даже французские военные признавали в общем удовлетворительную боеспособность островитян, вооруженных современными винтовками и пушками. Однако когда в 1895 французы пришли снова, то встретили гораздо более слабое сопротивление. В первую войну почти два года они так и не смогли отойти от берега, где их поддерживал флот. Во вторую - через несколько месяцев они приняли капитуляцию мадагаскарской армии возле столицы Антананариву.
Сами французы объясняли свой успех лучшей подготовкой. Действительно, если в первый раз они лезли нахрапом, не подумав о многом необходимом, да еще поставив во главе генерала мягко говоря, не блещущего - то теперь они подготовились очень серьезно, со всем вниманием учтя опыт первой попытки. Однако бесспорно также, что и сопротивление им было оказано в этот раз - намного слабее. И причина тому, как ни парадоксально - желание правителя подготовиться к новой войне.
До того промышленность, ремесла, торговля, культура естественным образом сочетались с первобытно-общинной жизнью основной массы населения. Не было даже своей национальной монеты - расчеты велись в "у.е."=деньгах соседних английских или французских колоний: для торговцев вовне это было удобнее, а внутри был натуральный обмен. Однако правитель, ожидая что для будущей войны потребуется много денег - решил срочно ввести капитализм и объявил приватизацию. Отныне каждый подданный был повинен платить налог в денежном виде - причем взымался он гораздо жестче и неукоснительнее, чем в прежние времена. Если прежде, при всех недостатках родо-племенного строя, простой крестьянин был уверен, что ему все же не дадут пропасть, то он узнал теперь, что отныне его голод и бедствия - лишь его проблемы. Как и то, где он добудет несколько монет налога, когда придут сборщики с солдатами; никакие отговорки не принимались. В деревнях появились батраки - чего не было раньше. Люди бежали от налогов в леса - их ловили солдаты и расправлялись самым жестоким образом. Все для войны - все для победы. К тому же, первым приватизатором правитель объявил себя, не забыв и о своем ближнем окружении - если сам правитель все же искренне радел о благе государства, то не все из его родни были такими; частыми были злоупотребления, и открытое воровство. Легко понять, как отнеслись к нововведению в народе - но даже торговцы и ремесленники жаловались, что чрезвычайные налоги, введенные в ожидании войны, для них непосильны, и не могли быть уверены, что их собственность завтра не отнимут - именем правителя и государства. И в глазах народа эти непопулярные нововведения связывались с чужой культурой и верой, люди не видели разницы между французами и собственной властью и армией. Тем более, что денежной единицей в указе правителя был объявлен французский франк (монета будущего врага!).
Французы пришли как раз в разгар этих событий. Конец истории печален и показателен. Правитель умер во французской тюрьме - но весь остров поднялся в восстании раньше, чем французы успели полностью разоружить армию. Возможно, бунт зрел уже давно, и последней каплей стали даже не французы, а отсутствие облегчения с их приходом. Любопытно, что сразу исчезли все внутренние противоречия: знать и чиновники в большинстве примкнули к повстанцам, а попытки французов стравить между собой различные племена, сформировав из них местную полицию, полностью провалились - всю войну Франции пришлось вести силами собственных солдат.
Особую жестокость событиям придало то, что Франция всерьез пыталась превратить Мадагаскар в свое подобие Австралии - поощряя колонизацию, раздавая земли на острове переселенцам. А там, где за солдатами идут гражданские колонисты - аборигены становятся просто лишним элементом. Для мадагаскарцев же любой пришелец был врагом: отныне непримиримое различие шло даже не по нации - по культуре и вере: убивали за белую кожу, европейскую одежду, крест на груди. А островитян расстреливали за обряды по старой вере, за обучение чтению и письму на национальном языке: за спинами французских солдат были гражданские, которых должно было защищать от диких туземцев. Первое время партизаны были достаточно хорошо вооружены: отмечены случаи применения ими пулеметов - которые не состояли на вооружении прежней армии Мадагаскара, но не были и захвачены у французов! По обвинению в контрабанде оружия французские власти арестовывали американских и немецких торговцев - значит, не все обвинения были сфальсифицированными. Шла война на истребление - народ на народ. Французы воевали за цивилизацию, мадагаскарцы - за возврат к вере и ценностям предков.
Восстание длилось 20 лет - с 1896 по 1916, вспыхивая и затухая, в разных частях острова. Чтобы его подавить, губернатор генерал Галлиени (тот самый, кто позже станет героем Парижа в 1914), придумал особый способ. Идея была в обложении всех совершенно непосильным налогом, который взимался с предельной жестокостью - чтобы не оставалось никаких излишек партизанам. Партизанская война тоже имеет свою экономику: если патроны можно взять у убитого врага, да и бои все же не каждодневно - то кормить бойцов надо всегда. Но теперь крестьяне не могли дать ничего - спасаясь от голода и французов, они бежали в лес. Поначалу это увеличило накал борьбы и число партизан - но затем начал сказываться избыток лишних ртов; все попытки сеять поля среди леса срывались французскими летучими отрядами. Партизаны умирали от голода, вместе с семьями - чаще, чем от пуль. По оценкам французов, население острова с 1896 по 1905 сократилось с 5 миллионов до двух с небольшим. Однако Галиени, уезжая в 1905, мог рапортовать о подавлении восстания "в основном" - еще десять лет тлели искры.
Такая вот история. И ведь то, что творили французы, это однозначно, геноцид! Посчитайте процент истребленного населения - даже Пол Пот в Кампучии перебил всего три миллиона из восьми! Однако в истории Франция конца XIX - начала XX века осталась исключительно как мирное буржуазное государство, никак не ассоциирующееся с беспощадным агрессором, страна высокой науки и культуры - Жюль Верн, Пастер, Мария Кюри, Ван Гог и Тулуз-Лотрек. Никто не клеймил Францию позором и не требовал международных санкций из-за того, что происходило на ее колониальных задворках - "джентльмен не заглядывает на задний двор к соседу". Это к тому, насколько международное право и общественное мнение тогда отличались от современного.
И если такое творили высококультурные французы, то представьте это же самое в исполнении бешеного адольфа.
-Руки не коротки будут? Мы все ж не Мадагаскар.
-Так я не понял, Саныч, к войне они готовились, или нет? Куда правитель казну дел?
-Готовились. Закупили сколько-то современных винтовок, и пушек, еще чего-то. Но какой прок - если солдаты и народ сражаться не хотят? Не видели разницы, между захватчиками, и своим же правителем, как звали его.. Райнилайаривуни.
-А французы значит, лопухнулись. Не могли послабление дать, хоть на первое время? Пока всех разоружат, порядок наведут.
-Так они же своим землю уже обещали. Ну как Гитлер солдатам - поместья на востоке, и русских рабов. И превосходство белой расы, опять же.
-Так они же тоже белые были. Ну почти.
-Так не французы же.
-А после все же начали драться насмерть?
-Когда поняли, что с ними, как со скотом. Но было уже поздно. В общем, представьте - сорок первый год, и в перестройку с приватизацией.
-А ведь на нас, выходит, тогда лишь из-за ракет наших напасть не решились. Побоялись все же - что прилетит в ответ.
-Да сво.. Горбачев! А ведь верили.. И Боря, ....! Ну почему раньше не сдох, козел!
-Товарищи командиры, при девушке не выражаться! Не на палубе.
