Н. Сомов - ТРИНАДЦАТЫЙ ИМПЕРАТОР, часть2
Некоторое время мы обсуждали различные детали, разбирая не озвученные ранее моменты. Кажется мне удалось вдохновить Константина Петровича на работу и заставить его поверить в необходимость и реальность порученного ему дела. Однако, обретя твердую землю под ногами, Константин Петрович обрел ещё больше вопросов. Но, в конце концов, основные неясные моменты прояснились и я смог перевести дух.
- И последнее. Обращением лиц прошедших гражданскую службу друг к другу будет гра. Сокращение от гражданин, - пояснил я.
- На мой взгляд, звучит несколько непривычно.
- Если вам удастся придумать нечто более звучное и приятное уху, то я буду вам благодарен.
Попрощавшись, наконец, с главой Гражданской Службы я понял, что обеденное время безвозвратно мною упущено, а до следующей аудиенции осталось всего несколько минут. С тяжелым вздохом, чувством выполненного долга и урчащим желудком я позвонил в колокольчик. Пока мне несли обед на три персоны (вот-вот должны были прибыть ещё два моих гостя), я занялся разборкой старой переписки с ожидаемым Курским губернатором Владимиром Ивановичем Деном.
Конечно же, генерал не забыл нашей последней встречи, как не забыл и моего прожектерского наказа представить свои соображения по искоренению воровства, взяточничества и вымогательств, достигших к тому времени небывалого размаха среди курского чиновничества. Чего только им не предлагалось! Присутствовало, кажется, все: от вешать и ссылать, до повышать жалование и выдавать премии. Губернатор увлекся решением столь непростого вопроса и, поддерживаемый моими письмами, после нескольких заходов, предложил мне обширнейшую программу изложенную почти на сорока листах. Неделю назад я, наконец, закончил правку его соображений, к тому же у меня родилась одна прелюбопытнейшая идейка.
- Ваше Величество, Михаил Евграфович Салтыков прибыл для аудиенции, - доложил секретарь.
Отзвучали слова приветствия, были приняты мною самые искренние соболезнования, уже даже внесли обед, а Дена все ещё не было.
- Черт-те что! - я посмотрел на часы. Десять минут как шел четвертый час дня, а губернатор Курска так и не появился. Это было совершенно невозможно, ведь точно знал, что он ещё позавчера прибыл в столицу. Что могло настолько задержать его чтобы он не явился на встречу со своим императором?
- Андрей Александрович, - кликнул я своего секретаря. - Немедленно разузнайте куда пропал Ден, ему назначено, а его все ещё нет, - выразил я Сабурову искреннее изумление таким поворотом.
- К сожалению, передвижение по дворцу уже пятнадцать минут как строго запрещено, - развел руками секретарь. - Его превосходительство Оттон Борисович Рихтер распорядился, - пояснил он.
- Не понял, - протянул я. - Что происходит? Немедленно вызовите ко мне Рихтера!
Я встал со своего кресла и выглянул в окно. Все тихо. Не было никаких выстрелов, да и Салтыков недавно прошел совершенно спокойно. Неужели опять дурацкая тренировка охраны?
- Вот так вот, Михаил Евграфович, ни вам приятного обеда, ни своевременной аудиенции, - отвернувшись от окна, с улыбкой, сказал я Салтыкову.
- О, в таком обществе не зазорно и подождать, - ответил мне любезностью тот.
В приемной раздались быстрые шаги. Спустя секунду дверь распахнулась. На пороге стоял Рихтер собственной персоной.
- Оттон Борисович, потрудитесь объяснить, что происходит?! - Поинтересовался я недовольно. - Почему дворец перекрыт, а мне не сообщили ни слова?
- Ваша Величество, кажется, только что была раскрыта какая-то совершенно нелепая попытка покушения, - словно оправдываясь за чужую глупость как-то неловко доложил начальник моей охраны. - Задержанный допрашивается и, как только мы выясним, как он проник во Дворец, были у него сообщники или нет, работа будет возобновлена в штатном режиме. Я явлюсь к вам с докладом тотчас же! - уже по-военному четко закончил Рихтер.
- Что ж, Оттон Борисович, работайте. Только распорядитесь пропустить ко мне Курского губернатора Дена. Он, должно быть, не успел дойти ко мне, когда вы запретили движение.
- Как-как вы сказали? - от удивления Рихтер даже пропустил титул.
- Распорядитесь пропустить ко мне Курского губернатора Дена, - думая, что барон не расслышал, громче повторил я.
- Но ведь именно он и задержан по подозрению в покушении! - воскликнул Оттон. - Так вот как он проник во Дворец!
- Я хотел бы узнать о попытке покушения более подробно и желательно в первых лицах. Приведите его сюда немедленно! - Приказал я обретя дар речи. - Выполняйте! - завидев колебание Рихтера, повторил приказ я. А день так хорошо начинался!
Спустя каких-то пять минут Ден стоял передо мной с заведенными за спину руками, а под заплывшим глазом сиял уже лиловый фонарь. Караульные крепко держали губернатора с двух сторон, еще по двое встали у меня и у него за спиной, не оставляя Дену даже малейшего шанса добраться до меня.
- Рассказывайте, Владимир Иванович, что приключилось! - Понимая, что произошло какое-то недоразумение, распорядился я.
- Простите старого дуралея, Ваше Императорское Величество, - повиснув насколько позволили державшие его охранники, подавленно начал каяться в своих грехах Ден. - Приключилась вся беда от глупости моей, да горячей заботы о вас. Ведь как меня весть о покушении и мятеже встревожила! Места себе в губернии не находил. Все порывался в столицу с курскими полками мчаться, а сам за упокой души сына вашего и во здравие императрицы молебен за молебном стоял. А письмо ваше получил - совсем расчувствовался, - сбивчиво объяснял, как в воду опущенный, губернатор.
- После приезда в столицу, часа не проходило, чтоб не думал о том, как мятежники к государю прорвались. Все на охрану дрянную грешил! Вот тут-то меня и угораздило попробовать их испытать. Ну, точно черт меня дернул! Отправился я на аудиенцию, а сам ножик за голенище сунул, так чтоб не видно было, - подняв на меня виноватые глаза, продолжал каяться Ден. - Во Дворец меня пропустили легко. Назвался караульному, тот отыскал меня в списке, потребовал сдать все оружие и только. Ножик я, разумеется, сдавать не стал, - уточнил рассказчик.
- Да вот незадача! Ножик неудобно положил. Из кареты вышел, прошелся - колет лезвием! Дошел я почти до самой приемной - никто не остановил. Не много пройти оставалось, да мочи терпеть больше не было. Остановился я ножик поправить за шторкой, да тут меня по голове и огрели, по самое не балуйся, - повинился Ден. - А дальше вы у них спрашивайте, - кивнул на Рихтера губернатор.
- Отпустите его, - сказал я, а Рихтер взмахом подтвердил мой приказ охране. - Владимир Иванович, ты хоть умный, но иногда такой дурак! Зная тебя и твои выходки, я мог бы догадаться и раньше. - со вздохом сказал я задержанному. - Ещё раз что-нибудь подобное у меня отчебучишь, я тебе второй фингал, для симметрии, собственноручно поставлю! - Для наглядности я погрозил ему кулаком.
- Почту за честь, Ваше Величество, - Ден поклонился, потирая затекшие руки.
- Можете быть свободны, - отпустил я охрану. Но не тут-то было!
- Нет! - решительно возразил мне Рихтер. - Хватит уже! Пусть двое стоят в кабинете. Останься вы в кабинете один на один с злоумышленником протащившим нож за голенищем и я за вашу жизнь не поручусь! - Рихтер пристально оглядел Салтыкова и Дена, те аж поежились.
- Ну, полно вам, Оттон Борисович, - попытался успокоить я, разгоревшееся в Рихтере служебное рвение.
- Нет! Пока за вашу охрану отвечаю я, тут всегда будет присутствовать охрана! - не поддался он.
- Быть может господа, согласившиеся на обыск, смогут остаться со мной с глазу на глаз? - попытался найти компромисс я. Обсуждать важные дела в окружении лишних ушей, пусть и преданных охранников, не хотелось.
- Пусть так, - согласился Рихтер. - Но в приемной будет двойной пост охраны, - выставил дополнительное условие он. - Вы позволите? - Подскочившие охранники прохлопали Салтыкову все тело, начиная от сапогов и заканчивая рукавами.
Как и ожидалось, ничего крамольного не обнаружилось и, наконец, нас оставили наедине. Я подошел к журнальному столику и взгромоздился на стоящий рядом диван.
- Прошу вас, господа, берите стулья и присоединяйтесь, - пригласил я к накрытому столу Дена и Салтыкова. - К сожалению, по вине одного актера, еда давно остыла, но, уверен, все ещё весьма недурна.
Когда все насытились, а посуду унесли, аудиенцию, в конечном счете, можно было считать начатой. Нам подали чай и мы расположились за мои столом и приставленным к нему небольшим столиком.
- Михаил Евграфович, Владимир Иванович, - обратился я к гостям. - Вы, верно, догадываетесь, зачем я вызвал вас к себе? Готов подтвердить или опровергнуть ваши догадки прямо сейчас, - я откинулся на спинку кресла как любил, когда перед основным разговором нужно было сделать прелюдию. - Но сперва хочу заметить что мне весьма понравились ваши Губернские рассказы, Михаил Евграфович, я получил огромное литературное удовольствие от их прочтения, но вместе с тем я крайне расстроен столь скотским бесправием народа и своеволием чиновничества. Скажите, - я посмотрел Салтыкову-Щедрину прямо в глаза, - ваши персонажи имеют реальных прототипов, которых вам приходилось встречать на службе? Не так ли?
