Сергей Арсеньев - Пионер Советского Союза

Так, звонок был, но Александр Степанович этого, похоже, даже и не заметил. Всё так же быстро-быстро пишет что-то. Мне плохо видно отсюда, но, кажется, он на странице литературы пишет сейчас. Ох, Алевтина даст ему потом по голове! Он же журнал испортил!

Ну, раз учитель не замечает ничего вокруг и команды расходиться не даёт, класс и сам потихоньку разбредаться начал, звонок ведь был. Я тоже собрал портфель, помог Ленке собрать свой и мы с ней вышли в коридор, вслед за ребятами, оставив физика записывать гениальные озарения Ленки и собственные комментарии к ним.

Ненормальная. Хорошо, это последний урок сегодня был. По дороге к дому я всё время пилил бестолковую сестру. Зачем так-то? Не могла попроще найти чего, что ли? Устройство муравейника бы рассказала или историю пиратства в Карибском море. Степаыча заболтать и этим можно было, не рассказывая о том, что полярные шапки на Марсе из замёрзшей углекислоты состоят.

Ладно, как говорит Ленка, «проехали», чего уж теперь. Надеюсь, это всё на болезнь спишут. Память потеряла — так мало ли, что там в голове у неё сдвинулось.

Вот, пришли мы, значит, домой, переоделись, пообедали грибным супом и грибами жареными. Чёрт, надоели эти грибы уже, и зачем мы набрали их столько? Это два дня назад с ребятами в лес ходили, вот и насобирали. Насилу допёрли, кстати. И у меня и у Ленки корзины битком набиты, мы даже уминали в них эти опята несчастные, чтобы влезло побольше. А как в корзины больше не впихивалось, так я ещё и рубашку снял свою, мы и рубашку набрали. Это от жадности всё. Пёрли домой, пыхтели, мучились, а потом ещё до ночи все эти опята перебирали и мыли. Теперь есть их приходится, не выбрасывать же. Нафига мы столько их набрали?

А как пообедали да тарелки помыли за собой (чёрт, неудобно как, воду греть на плите приходится, чтобы посуду помыть), так и пошли. Куда пошли? Туда, ясное дело. В будущее. Сегодня великий день, свершилось! Сейчас Ленка меня на улицу выведет, обещала твёрдо. Ой, чего-то страшно мне даже немного.

Поднялись мы на наш двенадцатый этаж, Ленка дверь в квартиру открыла ключом, я уж хотел к ней в комнату пройти, как обычно, но она останавливает меня, за рукав хватает:

— Погоди, Сань, — говорит.

— Чего? — не понял я.

— Ты это, не смейся только, хорошо?

— Над чем?

— Понимаешь, тот сайт, ну ты мне показывал, я почитала.

— И чего? Разве неправда написана?

— Правда. И я ещё сама потом поискала, ещё больше нашла.

— И что?

— Я не права была, Сань. Дура я была набитая, всяким козлам верила. А ведь всё не так было, совсем не так, теперь я знаю. Столько вранья придумали, ужас! Но правда… правда всё равно всплывёт, нужно лишь искать её, правду.

— Так что случилось-то?

— Увидишь. Только не смейся, Сань, это не смешно совсем.

С этими словами Ленка рукав моей рубашки отпустила и кивнула в сторону своей комнаты. Донельзя заинтригованный, я сделал несколько шагов, прошёл в дверной проём и в изумлении остановился.

У Ленки над кроватью картина висела, там такая избушка заснеженная была нарисована, ёлки, зайчики какие-то, забор покосившийся. В смысле, раньше картина висела, теперь её не было. От картины только рамка и осталась, рамку я узнал. Нарисованный же домик Ленка из рамки вытащила и куда-то дела, а вместо него…

В резной деревянной рамке, за чистым стеклом на стене над Ленкиной кроватью висел парадный, с двумя звёздами Героя на груди и с маршальскими погонами на плечах цветной портрет товарища Сталина…

— Хай, подруга! — рядом со Светиным столиком останавливается девчонка в мини юбке лет так четырнадцати. В руках она держит два запотевших стеклянных бокала, края которых украшены дольками апельсина, смотрит на Свету, улыбается и говорит: — Это ты, что ли, Светулик?

— Ммм… Наверное, я. Только я не Светулик, а Света.

— Да ну. Света — отстойное имя. Совковое какое-то. Уж лучше Светулик, не так позорно.

— А ты кто?

— Меня Виолеттой зовут. Занира попросила присмотреть сегодня за тобой и поучить тебя всему, а то ты тут новенькая. Держи.

— Что это?

— «Голубая лагуна». Настоящая, не подделка.

— А что это такое?

— Ты что, из деревни, что ли? Коктейль это, тундра. Пей, давай.

— Коктейль? — Света из любопытства втянула в себя через трубочку капельку содержимого бокала. — Бхе! Бхе!! БХЕ!! Что это?! Блин, что за дрянь?!

— Ты чё, Светулик? Лагуны никогда не пробовала?

— Не пробовала. И больше не хочу.

— Ну и дура. А мне нравится. И не крепкий совсем, градусов десять, не больше, сразу не поедешь с него.

— Десять градусов? Градусов?! Эта дрянь что, ещё и с алкоголем?

— Естественно. А тут всё с алкоголем. Без алкоголя разве что вода в туалете.

— И вы пьёте это? Вы же дети!

— Скажешь тоже, дети. Мне скоро четырнадцать, а у нас тут и восьмилетки уже вовсю вискач чистый фигачат.

— Вискач? Виски, что ли?

— Ну да. Не, ты и впрямь как тундра. Откуда ты такая взялась, чудо? Где тебя Занира подобрала?

— Где надо, там и подобрала.

— Ладно, мне пофигу. Давай, допивай и пошли потанцуем.

— С кем?

— Со мной. Я и ты.

— В смысле?

— В прямом. Танцы же. Гляди, мальчишки уже вышли некоторые.

Обернувшись, Света и впрямь увидела, как танцуют три пары мальчишек. Именно так. Три пары. Мальчишек. То есть мальчик плюс мальчик. Танцуют, обняв друг друга за плечи и за талию. А вот к ним и пара девчонок присоединилась, но они тоже танцуют друг с другом, на мальчишек ноль внимания, фунт презрения. И тут ещё в сумраке зала начала негромко играть музыка:

Тренти-бренти-тренти-та!Это кто ж такой,Весь от носа до хвостаОчень голубой?!

Инкубаторским ребёнком Света не была, она вращалась в обществе сверстников и многое понимала. Знала она, и что означает слово «голубой». Не «голубой океан», скажем, а просто «голубой». Когда это слово не прилагательное, а существительное. Только вот раньше с истинными «голубыми» сталкиваться ей пока не приходилось. Ну, или они искусно маскировались. Здесь же местные «голубые» маскироваться даже и не пытались. Вон, одна пара мальчишек уже целуется взасос. И всё нормально, никто и вида не показывает, что это неправильно. Более того, танцевавшая рядом с ними пара девчонок замедлила темп и… тоже начала целоваться.

Свете так неприятно было смотреть на эту картину, что она машинально взяла со стола бокал и отхлебнула от него хороший глоток, прямо через край, не через трубочку. Прокашлявшись, Света смогла точнее оценить окружавшую её обстановку.

Голубое ухо,Голубое брюхо,Голубой чубчик!Как дела, голубчик?!

Голубой! Голубой!Не хотим играть с тобой!

Блин. Ведь такая хорошая, добрая песенка. И они так испохабили, извратили её. Свете ужасно, просто до слёз стало обидно за чудесную песенку из старого советского мультфильма. Автор ведь совсем не это имел в виду, когда сочинял её! Совсем не это!! А они… Так… гадко и мерзко.

Это новая Светина «мама» Занира привезла сегодня сюда Свету. Сюда — это в молодёжный ночной клуб. Отдохнуть и развеяться. Хотя от каких таких трудов Свете нужно было отдыхать — непонятно. Она и так спала целыми днями, больше ей делать нечего было. У неё даже книжек не было никаких, кроме дурацких журналов-каталогов косметики. На отличной бумаге, с великолепными фотографиями и количеством поясняющего текста, рассчитанным на интеллект среднего трилобита.

Не бывало до сих порГолубых собак.Ты позоришь целый двор,Ты — бесспорный брак!

Тут Света поняла, отчего ребята в этом «клубе» так странно распределились. В правой стороне зала оказались одни мальчишки, а в левой — только девчонки. Сначала Света думала, что ребята позже перемешаются, но теперь ей стало ясно, что перемешиваться никто и не собирается. Всем вполне хватало своей половины зала.

Ну, и с Занирой Свете тоже всё стало кристально ясно. А то она всё думала, зачем это всё ей? Ведь Занира предоставила в полное распоряжение Светы две огромные комнаты, напичканные электроникой. Правда, компьютер (очень мощный компьютер, ему впору корпоративным сервером работать, а не игрушки простенькие запускать) к Интернету подключен не был. Вероятно, Занира всё ещё опасалась того, что Света как-то попытается выйти на связь с внешним миром и попросить помощи.

Кстати, Света так бы и сделала. Хоть бы вот на официальный сайт ФСБ залезла, да там в открытом форуме на весь мир и заорала бы, что её похитили. После такого, наверное, какие-то меры ФСБ и приняла бы, ибо неизвестно, сколько человек этот крик о помощи прочесть успели.