Алексей Борисов - Смоленское направление - 4
Утром, построившись во дворе, каждый получил "красноармейскую книжку" с вклеенной фотографией, проштампованной печатью партизанского отряда ?1 Хиславичского района и записью выданного обмундирования. Рассматривавшие фото, обратили внимание, что на снимках они в форме, хотя фотографировали их без неё. У Вениамина шрам на лбу от осколка, а на карточке его уже нет. Но всё это было неважно. На шапках-ушанках красовались красные звёздочки, а значит, плен позади и они не каждый сам по себе, а в составе боевого подразделения. Перед строем Савченков зачитал приказ о создании партизанского отряда. После окончания построения началась учёба. Чтобы понять, какой это адский труд, достаточно было посмотреть графу "грамотность и общее образование" в красноармейских книжках. У сержантов, за исключением Николая (у него за спиной был техникум), пять классов образования. Рядовой состав в лучшем случае закончил трёхлетку. Те, кто призывался из сельской местности, а их было подавляющее большинство, с трудом умели читать. Правда, был среди них и уникум - Володя Соколовский из Конотопа. Он закончил десятилетку, успел поработать техником-гидрологом и в октябре сорокового попал под призыв. В армии Володя стал радиотелеграфистом при зенитной батарее. Его я сразу отвёл в сторону. Остальные знали стрелковое дело, танкист мог пальнуть из пушки и водить танк, сержанты имели представление об автоматическом оружии, а вот сапёров, маскировщиков и топографов не было. С чего начинать, я даже не представлял. Жизненно необходимо было научить людей выживать в условиях партизанской войны, а это огромная по масштабу наука. И даже освоив её, партизан остаётся бессилен, если за спиной нет надёжной базы, и отсутствует система логистики. Но и это не всё, выживать - недостаточно. Необходимо наносить урон врагу, а для этого должен быть умелый командир, грамотный штаб, разрабатывающий операции; разведка и многое другое. И если посмотреть на созданный партизанский отряд Савченкова, то пока это было пустое место. Тем не менее, мы начали. Мы - это я, Петер Клаусович и Дайва. Дистергефт рассказывал о топографии, учил читать карту, на пальцах объяснял, как стрелять из орудий. Я проводил общефизическую и медицинскую подготовку для всех, а так же отобрал четверых человек, посвящая их в основы сапёрного дела. Дайва, благодаря своим занятиям до войны, освоила за месяц принципы работы на радиостанции, и теперь передавала знания Володе Соколовскому. Очень помогали диафильмы и учебные кинофильмы, естественно отредактированные. С их помощью бойцы узнали многие премудрости по ведению боевых действий в лесу, организации засад, планированию и осуществлению диверсий, проведению допроса и выживанию в экстремальных условиях с минимальной медицинской помощью. Для командного состава были подготовлены с десяток разработанных операций по диверсиям в тылу противника. Тут было нападение на гарнизон деревни, засада на дороге, уничтожение механизированной колонны, вывоз зерна с элеватора и многое другое. Каждому был выдан справочник по вооружению, на тот случай, если достанутся трофеи. Не хватало только времени.
В четверг я отправился в Прилепово на встречу с Савелием. Силантьевич был в приподнятом настроении, много шутил и показал мне наградной "маузер", выменянный совсем недавно в одной из деревень его "дружиной". На месте боёв, местное население много чего насобирало. Я бы не удивился, если бы в каком-нибудь сарае стоял запрятанный танк, но прилеповским эмиссарам предложили только снаряды. Савелий дал добро на покупку, а чего нужным вещам пропадать? По крайней мере, как он считал, в его умелых руках от боеприпасов толку будет больше, чем оно будет ржаветь под навозом в овине. Показ пистолета сопровождался пояснением. Несколько дней назад он вместе с младшим лейтенантом Васей, взорвали немецкий грузовик и сделали это настолько дерзким способом, что вызвало у меня зависть. По дороге на Починок, не доезжая моста, Савелий Силантьевич выставил на обочине прохудившийся бидон из-под молока. Всё было представлено таким образом, словно он слетел с телеги, когда повозка объезжала яму от воронки. Остановившись неподалёку, Савелий остался наблюдать, а Василий вернулся назад, чтобы предупредить любого местного жителя следовавшего по дороге, что не стоит прикасаться к бидону. И как оказалось, сделали это не напрасно. Минут через двадцать, из леса на дорогу вышли мальчишки. Местная ребятня проверяла силки на зайцев и повстречалась с Васей. Пока они хвастались перед ним своими трофеями, выпрашивали махорку и торговались (Василий захотел купить парочку "ушастых"), проехал грузовик. Хозяйственный водитель притормозил у бидона, заметил впереди метрах в двухстах бричку, рассмотрел на стенках сосуда большую букву "М" и, смекнув что к чему, решил проверить. Приподнял бидон за ручку - тяжёлый, сообщил об этом напарнику. Тот вылез из машины уже с кружкой наготове. А вот когда отдали запор на крышке, раздался взрыв. Семидесятишестимиллиметровый осколочно-фугасный снаряд рванул так, что машину опрокинуло набок, и из кузова вывалился груз. Шубы, тулупы, шапки, валенки, рукавицы; связанные в тюки и просто разбросанные по снегу украсили поле. Наблюдавший за всем этим Савелий Силантьевич спешно направился к месту происшествия, а навстречу ему побежали Василий с мальчишками. Кое-что из вещей, пока не загорелась машина, успели загрузить на бричку, большое количество перенесли к лесу, а то, что осталось - занялось пламенем. Пацаны схватили, кто что смог и бегом в деревню, звать на помощь. Савелий с Васей тоже поехали, только по своим делам. Народная молва донесла, что в Хлыстовке можно купить пулемёт. До конца осени сорок первого оружием на Смоленщине торговали многие деревни. Там, где шли бои, местные жители поспевали раньше трофейных команд. Делали это не из корысти, отнюдь, крестьяне хоронили павших бойцов Красной армии. Оставленное на полях сражений оружие прятали, а когда становилось невмоготу, продавали или меняли на хлеб. Наличие огромного арсенала на руках местных жителей немцев не сильно беспокоило, пока не стали появляться партизаны. Всерьёз они озаботились этой проблемой после крупномасштабных диверсий на железнодорожном узле Смоленска, а пока купить что-то компактное и стреляющее можно было без проблем. Главное, сделать это в тайне. Сложнее было с серьёзным оружием. Пулемёт не иголка, в стоге сена не утаишь, посему и наличие его было редкостью, дефицит, так сказать.
Поездку за пулемётом и планировал с самого начала Савелий, а пошалить на дороге, так, если выпадет лишняя минутка. Время было, и периодически выставляя бидон по пути следования, они выжидали по полчаса и ехали дальше. На третий раз, когда надежд, что их хитрость удастся уже не осталось - ловушка сработала. Добравшись до Хлыстовки, Силантьевич долго и упорно опрашивал деревенских баб, а те словно в рот воды набрали. Вроде всего пять дворов, всё про всех знают, а кто пулемётом торгует - не ведают. Мужиков, два дедка не в счёт, с которыми можно было потолковать за стаканом добротного самогона, не было. Старики, может быть, и столковались бы с Савелием, да младший лейтенант больно подозрительно выглядел. Плюнув на всё, Силантьевич поехал обратно. Едва они выбрались за околицу, как на дороге им повстречалась одинокая женщина. Бричка остановилась, мужчины пожелали долгого здравия незнакомке, а та попросила проследовать за ней к лесу, намекнув, что в курсе, зачем пожаловали гости.
За сваленным в кучу хворостом стоял пулемёт на колёсном станке, с привязанными к нему вожжами. Рядом с ним находился пацан лет четырнадцати, державший на поводке здоровенную псину. Из-под ремня сторожа торчала рукоять револьвера, и, судя по тому, что с правой руки варежка была снята, воспользоваться оружием для него было секундным делом. Женщина показала рукой на пулемёт, предлагая посмотреть товар. Василий бегло осмотрел, проверил ход на станке, покрутил барашек винта, затем откинул горловину, потрогал пальцами ствол, провёл рукой по кожуху, поднял-опустил прицел. Савелий попросил всё осмотреть внимательнее. Пацан протянул пустой мешок, который положили на снег. Щёлкнул предохранитель, и когда Василий извлёк затвор, Силантьевич кивнул головой, мол, достаточно. За "максим", в котором кожух был пробит в нескольких местах и замазан заледеневшей грязью, запросили тысячу рублей. В нагрузку отдавали ленту, снаряжённую тремя десятками патронов. За эти деньги на рынке можно было купить полтонны картошки. Силантьевич естественно покрутил пальцем у виска и уже собирался идти к бричке, как услышал тихий всхлип. Из-за дерева выглядывали две детские фигурки, закутанные в платки.
- Отдал я, Николаевич, тысячу, - сказал Савелий, - в лаптях детки. Кору грызут. Я как посмотрел на них - сердце сжалось. А кожух подмандим, неужто не сделаем?
- Сделаем, Савелий Силантьевич. Пулемёт важнее тысячи, ты всё правильно сделал. Довёз-то как?
