Дженнифер Маккуистон - Пламенная нежность
Патрик легонько дернул сестру за косичку и сдвинул набок ее кружевной чепец:
– Нет, моя феечка. Я вернулся из-за вас. Мне так жаль, что вам пришлось справляться тут без меня. Папа гордился бы, увидев, как старательно вы заботились о маме.
– Я так рада, что ты навестил нас нынче вечером! – Мэри прижалась к брату, словно боясь, что он вот-вот растворится в воздухе.
Элеанор кивнула:
– Да, с твоей стороны было бы жестоко заставить нас томиться ожиданием до завтрака! – Девочка скорчила рожицу. – Нам пришлось бы чинно сидеть на стульях и глядеть на тебя, но поговорить мы не смогли бы.
– И я рад, что пришел. – Это было сущей правдой. Ведь Патрик почти позабыл, какое это счастье, когда два детских голоса звучат наперебой, а четыре маленькие ручки нежно обнимают его. – Кстати, у меня для вас новость. Я привез домой жену. Вы встретитесь с нею за завтраком.
– Жену-у? – На Патрика уставились две пары одинаковых карих глаз, а два ротика одновременно открылись от изумления. – Но… зачем?
Поколебавшись, Патрик ответил честно:
– Она должна помочь мне отразить обвинения, касающиеся моей роли в гибели Эрика.
Мистер Чаннинг решил, что такого объяснения сестричкам будет достаточно, и предпочел не распространяться об остальном. Он буквально видел, как сестрички пытаются осознать случившееся, и вдруг понял – девочки считают брак чем-то волшебным, вроде сказок о зачарованных принцессах, прекрасных принцах и чистой любви. Наверняка и Джулиана когда-то считала так же… И осознав вдруг, что она немногим старше его сестер, Патрик вновь почувствовал укол совести.
Господи, какой же он негодяй!
Вчера вечером он едва не накричал на нее, когда она мужественно призналась ему в том, что тяготило ее сердце. Видит Бог, это было нелегко! И сегодня весь день игнорировал Джулиану, не удостоив даже улыбкой, а ведь эта малость могла бы существенно помочь ей освоиться в ее новом качестве в Соммерсби… Патрик сказал сестрам сущую правду – Джулиана уже помогла ему противостоять обвинениям и устроила его воссоединение с семьей. И как бы ни был он зол на нее вчера, как бы ни раздражала она его порой, приходилось признать: если бы не Джулиана, неизвестно, когда он вернулся бы в Соммерсби. А он отнесся к ней как скот!..
– Кто она такая? – спросила любопытная Мэри. – Она красивая?
– Очень красивая. Возможно, вы помните ее… это мисс Бакстер. Она была в прошлом году у нас на празднике. И на папиных похоронах тоже…
Элинор склонила голову к плечу и насупилась:
– Это та леди, что сказала, будто ты застрелил Эрика?
Патрик зябко поежился. Когда почти год назад он спасался бегством – и от собственного горя, и от вполне реальных преследований, – Патрик даже не задумывался о том, что знают его сестренки, что понимают…
– Она тогда ошиблась, Элли. И очень, очень об этом сожалеет.
Мэри же молча улыбалась брату. Когда он уезжал, у нее как раз выпали два передних молочных зуба и на их месте едва показались новые… а теперь они уже выросли и казались чересчур крупными для ее мордашки. Да и взгляд Мэри казался слишком взрослым, явно не по годам…
– Ну, ежели она любит тебя так же, как мы, то… думаю, она нам понравится, – произнесла наконец девочка.
– Но она не заставит тебя снова от нас уехать? – подозрительно спросила Элинор.
Патрик понятия не имел, что может произойти поутру, однако не желал сознаваться в этом сестричкам. А при упоминании о любви внутренне содрогнулся. Нет, Джулиана его не любит, это ясно как день. Ему крупно повезет, если со временем она научится его выносить…
– Ну, я сильно сомневаюсь, что она пожелает, чтобы я вновь уехал.
Вдруг карие глазки Мэри предательски заблестели:
– А ты уже был на могиле Эрика?
Патрик растерялся.
– Нет пока, моя феечка… Я же совсем недавно приехал.
– Тебе непременно нужно его навестить. Он лежит у озера – недалеко от того места, где вы оба любили рыбачить. Папа говорил, что его нужно похоронить в Чиппингтоне, но мама настояла, чтобы Эрика погребли у озера. Она сказала, что… что там ему будет лучше и мы в любой момент сможем его навестить…
И девочка вздохнула так, что сердце Патрика заныло. Тогда он спешно уехал, понимая, что его присутствие на церемонии погребения нежелательно, и все это время полагал, что прах брата захоронили в их фамильном склепе на кладбище в Чиппингтоне, где покоились многочисленные предки нынешних Хавершемов.
Фамильный склеп был холодным и мрачным. В отличие от их любимого озера.
Мэри улыбнулась:
– Весной я посадила там цветочки.
– А я пыталась поймать рыбку, – заявила Элинор. – Но так и не смогла вспомнить, как правильно насадить на крючок наживку, хоть ты мне и показывал…
– Я пойду к Эрику нынче же, – пообещал Патрик.
Несмотря на овладевшую им усталость, Чаннинг решил не откладывать визит на могилу брата. Кто знает, что ожидает его завтра…
К тому же он многое задолжал Эрику.
Кто-то заскребся в дверь, и от этого звука Джулиана, вздрогнув, пробудилась. Какое-то время она испуганно озиралась, не понимая, где находится. Но тут к ней на колени вспрыгнула Констанс, к тому же глаза Джулианы мало-помалу привыкли к яркому свету, и она все вспомнила.
Она в Соммерсби. В комнате Патрика.
Джулиана уснула, свернувшись калачиком в огромном кресле, не желая расстилать постель до возвращения супруга. Она горела желанием узнать, чем закончилась его беседа с ее отцом. Когда же в комнате совсем стемнело, Джулиана зажгла все лампы, какие ей удалось отыскать, еще подумав, что Патрик бы этого не одобрил: ведь она видела, как он старательно экономил керосин и масло… Но чтобы промыть ранку на плече Констанс, ей необходим был яркий свет – впрочем, на поверку ранка оказалась не более чем царапиной. К тому же, подумала Джулиана, нелишне будет продемонстрировать Патрику, что ему теперь не пристало экономить, что быть графом Хавершемом вовсе не зазорно… и что у него ничуть не меньше прав получить все эти привилегии, чем у кого-то еще!
Когда Джулиана слегка приоткрыла дверь, в щелку тотчас просунулся мокрый нос Джемми. Терьер жалобно поскуливал. Выглянув в темный коридор и никого там более не обнаружив, Джулиана спросила у пса:
– Неужели твой хозяин тебя покинул?
Джемми заскулил еще жалобней и едва ли не ползком преодолел порог комнаты. Джулиана погрозила псу пальцем:
– Раз уж ты вошел, то изволь вести себя прилично! Не нападай больше на Констанс, в противном случае я не отвечаю за то, что она может с тобой сотворить!
Впрочем, Джемми не обнаруживал никакого желания вздорить с болонкой. Грязный нечесаный терьер жался к юбкам Джулианы, старательно отводя взгляд от белоснежной крошечной собачки.
– А ну сидеть! – приказала ему Джулиана.
Джемми тотчас покорился.
Констанс неторопливо приблизилась к нему, принюхиваясь. Бедняга Джемми воспринял ее приближение со всем достоинством, на которое только был способен перепуганный трехногий пес. Собаки обнюхались, то и дело оскаливая зубы. Наконец Констанс отошла от терьера. Похоже, болонка была удовлетворена: непрошеный гость не представлял для нее опасности и, кажется, не претендовал на расположение ее хозяйки. Болонка вспрыгнула на постель и улеглась. Джемми же предпочел угнездиться в кресле – в том самом, где недавно спала Джулиана. Запрыгнув на него, пес повозился, устраиваясь поудобнее, и наконец затих.
Джулиана с облегчением выдохнула. Что ж, в отношениях животных налицо несомненный прогресс. Чего нельзя было сказать об отношениях Джулианы с мужем, который отсутствовал вторую ночь кряду…
Где его носит? Может быть, он спит в другой комнате? Джулиана знала, что прошлую ночь Патрик провел под дверью их гостиничного номера. Поутру, отперев дверь, она обнаружила его дремлющим в коридоре – он всю ночь охранял покой жены от возможных грубых посягательств. Однако сегодня за дверью Патрика не обнаружилось. В особняке царила тишина, свидетельствующая о том, что все домочадцы и гости уже отошли ко сну.
Но если бы Патрик был в доме, разве Джемми пришел бы к ней?…
Джулиана подошла к окну и стала вглядываться в темноту. В свете полной луны хорошо различалась лужайка перед домом. Джулиана помнила, что лужайка была разбита на пологом склоне, спускающемся к озеру, поэтому идеально подходила для игры в крокет, чего нельзя было сказать о состязаниях лучников. Дующий с озера ветер подхватывал стрелы, поэтому они зачастую летели мимо цели.
По крайней мере, Джулиана горячо всех уверяла именно в этом. Потому что сознаться в том, что она плохо видит мишень, Джулиана не смогла бы даже под страхом смерти.
Вдруг ее внимание привлекло пятнышко света – оно двигалось на восток. Джулиана заметила его чисто случайно – ей мешали отражения светильников в стекле, поэтому она торопливо задула все лампы и возвратилась к окну, силясь разглядеть, что же происходит на лужайке. Но даже если бы сияло яркое солнце, она своими близорукими глазами не сумела бы рассмотреть, кто именно бродит под окнами. Зрение частенько играло с Джулианой злые шутки, заставляя видеть то, чего на самом деле не было. Вот и тем роковым ноябрьским утром ей показалось, как кто-то стремглав убегал с места преступления…
