Александр Калмыков - На пути "Тайфуна" - 2
Самая трудная часть операции была завершена, и нам осталось ждать. Мы дали немцам шесть часов, предполагая, что за это время они уберутся с нашего пути.
Наконец, ожидание закончилось, и прозвучала команда "по местам". Комбат крепко пожал мне руку, и напутствовал нас словами. - Ну танкисты, давайте. Если что случиться, мы примчимся к вам на помощь.
Бойцы были готовы, они только и ждали приказа. Почти все вооружены немецкими автоматами, и на каждом танке поедет по одному пулеметному расчету. У всех в карманах, подсумках, за поясом, и в валенках распихана куча гранат - как наши, так и колотушки. У каждого красноармейца по две фляжки, причем естественно, во второй вовсе не вода, а дезинфицирующее средство на случай ранения в виде раствора спирта.
Десант на броне! Звучит очень романтично, и со стороны выглядит весьма колоритно: покрашенные в белый цвет танки мчаться, не разбирая дороги, а на них восседают одетые в красивые маскхалаты бойцы, все до одного вооруженные автоматическим оружием. За этой грозной, несущей смерть армадой, остаются только покореженные немецкие пушки и разбросанные там и сям трупы фашистов, с навечно застывшим выражением ужаса на лице.
Наверно, так оно и есть, но начало экспедиции было еще менее романтичным, чем поездка на дачу в час пик по загруженной трассе.
Хотя я расположился на самом престижном месте, сразу за башней, да еще на подстеленном ватнике, но уже через минуту такого сидения мне стало неудобно. К тому же бойцы, оседлавшие мой танк, все время ерзали, и постоянно пихали меня своим оружием. Хорошо, что мудрые люди догадались приделать поручни для десанта, иначе нам осталось бы только цепляться друг за друга.
Но вот двигатели, до сих пор тихо урчавшие, взревели, и колонна тронулась. Перед нами лежит темнота, которую нарушают только красные стоп-сигналы впереди идущих машин. Сразу за речкой начинается лес, но там нас уже ждут, и помигиванием фонариков направляют по извилистому пути среди деревьев.
Впечатлений от этой поездки у меня появилась много, и все они весьма неприятные.
Начну с того, что тряска не просто сильная, а совершенно невероятная. Подстеленный ватник и толстые штаны помогали мало, и вся нижняя часть моего тела наверно, превратилась в сплошной синяк. Однако не меньше неприятностей доставили копоть и гарь из впереди идущих машин. Казалось, весь воздух насыщен снежной пылью, сажей и смрадным выхлопом. Теперь я понял, почему Яковлев радовался хорошему горючему и отсутствию пыли. Ситуации хуже, чем сейчас, я просто не представлял.
Хотя, к примеру, немецкие конструкторы как-то додумались направить на своих Тиграх выхлопную трубу вверх. Из-за этого поездки фрицев на танках становились лотереей, в которой невезучим выпадала судьба отравиться угарным газом.
Зажмуриваясь от летящих мне прямо в лицо ошметков снега, и боясь отпустить поручень, чтобы закрыться от них рукой, я все же заметил, что лесок уже заканчивается.
Дальше идет открытое пространство, освещаемое лениво висящими в небе немецкими ракетами. Теперь все зависит от наших артиллеристов. Ближайшие километры мы будем идти под прикрытием огненного вала, и если наша разведка не подвела, то особых трудностей здесь не возникнет.
Вражеские позиции уже были пристреляны, так что первый же гаубичный залп накрыл их с ювелирной точностью. Сразу же, не дожидаясь, пока немцы прочухаются, танковая рота рванула вперед. Не опасаясь минных полей, которых здесь быть не могло, мехводы выжали полный газ, развив предельно возможную скорость, и направили машины на боевой курс.
В немецких окопах кроме часовых и дежурных расчетов пулеметов никого не было, да и тех в основном уничтожили артобстрелом. Наше нападение действительно оказалось для фрицев сюрпризом, как мы и рассчитывали. Поэтому, пролетев через вражеские траншеи, никто из десантников не сделал ни одного выстрела. Впрочем, даже если бы мы заметили врагов, то прицельный огонь был бы совершенно невозможен. Танк вообще устройство, не предназначенное для комфортной езды, а что касается тридцатьчетверок, то с их подвеской трясет просто неимоверно. Теперь только я полностью осознал, почему танковый десант желательно вооружать автоматическим оружием - целиться на ходу все равно не получится.
Орудийные залпы стихли, едва мы подъехали к переднему краю противника, и кроме рокота моторов и лязга гусениц тишину нарушал только скрежет немецких пушек, которые давили наши танки.
Проскочив окопы, мы еще минут десять мчались по хорошо наезженной снежной дороге. Водители выжимали из танков, все, что только можно, и вскоре колонна рассредоточивается в роще, не доезжая до села. Мы пока не выдаем своего присутствия, хотя трудно надеяться, что в немецком гарнизоне не подняли тревогу.
Собрав взводных, я быстро их опрашиваю, - раненые и убитые есть?
Оказалось, несмотря на быстрое подавление вражеской обороны, у нас убило одного сапера, и еще один десантник свалился с машины. Жив ли он, и где сейчас находится, никто не знает. Первый убитый, которого я увидел за последний месяц, произвел на меня тягостное впечатление. Пусть я никогда раньше его не видел, но все-таки терять боевых товарищей тяжело. Похоронить бойца мы сейчас не можем, и пришлось оставить тело у дороги, рассчитывая, что его вскоре подберут наши.
Остановка была недолгой. Артиллеристы уже начали обстрел деревни, причем Яковлев лично корректировал огонь. Под таким надежным прикрытием два взвода танков ринулись вперед, а третий начал обходной маневр справа. Мурзик с Громобоем остались в роще, и прицельным огнем выбивали замеченные огневые точки. Здесь же находились расчеты наших минометов, но их очередь еще не настала.
На главную улицу села танки выскочили без помех. Пехотинцы сразу попрыгали с них на землю и начали зачистку домов, а броневые машины прошли дальше, вслед за огненным валом рвущихся снарядов. Дальше они разделились. Три танка вместе с ЗСУ остановились на центральной площади, развернувшись в разные стороны, а остальные выехали на околицу, и там повернули пушки назад, держа крайние дома под прицелом.
Бой затих также быстро, как и разгорелся. Взошедшее солнце осветило развалины домов, в которых фрицы пытались держать оборону. Наблюдая за ходом боя в бинокль, мне казалось, что бойцы гонят пленных, но когда мы въехали в село, оказалось что у немцев никого в живых не осталось. Уточнять этот вопрос я не стал, впрочем, другого выхода у нас и не оставалось. Ждать подхода наших частей мы все равно не собирались.
Яковлев озабоченно осмотрел танк с разбитой подвеской, и констатировав, что его придется оставить, обратился ко мне. - Потери подсчитал?
- Восемь человек, из них трое убитых.
- Потери десять процентов в живой силе и технике, - нахмурился командир, - а ведь нам еще сорок километров нужно пройти, да еще без артиллерийского прикрытия.
- Ему хорошо, - мелькнула у меня раздраженная мысль, - его танкисты все целы, а у меня с самого начала столько погибших.
Теперь у меня появилось сомнение в том, что мы можем дойти до цели. Но еще больше сомнения вызывал вопрос, сможем ли мы вернуться обратно.
Глава 5
- Сможем, - уверенно ответил Леонов. Похоже, я высказал свои мысли вслух. - В крайнем случае, прорвемся к партизанам. У них есть и связь с большой землей, и самолеты они на своих лесных аэродромах принимают.
Так как ждать подхода своих мы не собирались, то раненых пришлось оставить в селе, выбрав для них хорошо натопленное помещение. Двое из них могли держать оружие, и были в состоянии самостоятельно отбиться от небольших шаек немцев, которые еще могли оставаться здесь.
Доверив проблему отлова спрятавшихся немцев тем, кто придет после нас, мы расселись по местам. Танки завелись, снова окутавшись густым дымом, смешавшимся с еще не рассеявшимся утренним туманом, и походная колонна тронулась дальше. Начавшийся небольшой снежок ухудшил видимость, и машины ехали с открытыми люками. Хотя во время стоянки смотровые приборы тщательно очистили, по уже после нескольких минут движения по грунтовой дороге, они забились до полной потери видимости. Сначала такая судьба постигла замыкающие танки, на которые грязи летело больше всего, но потом досталось и головным. Поэтому все командиры машин сидели на башнях, не обращая внимания на то, что внутрь танков сыпется снег. Случись что с танком, отвечать придется в первую очередь командиру экипажа.
Впереди нас ждало несколько километров свободной дороги, где не было ни одного немца, но дальше была река Полисть, через которую нам как-то следовало перебраться. Конечно, у нас собой есть саперы, которые могут наладить переправу в любом месте. Они взорвут лед, соорудят мостик, постелят на скользкий берег ветки или доски, и все. В смысле, и наш поход завершится в самом начале. Пока мы будем возиться с переправой, немцы подтянут противотанковую артиллерию, и нам останется лишь вернуться обратно. Хотя может, нас успеют окружить, и отступить мы тоже не сможем. Единственное, что может нам помочь выполнить задачу, это найти какой-нибудь мост, и прорваться через него на правый берег.
