Владимир Поселягин - Передовик маньячного труда
Мне пришлось сбрасывать скорость до положенной, так что пока милиционер пытался запустить мотоциклетный мотор я проехал мимо.
Лихач уже давно скрылся, даже гаишник, нарушая скоростной режим, пролетел мимо с напарником и скрылся в далече пока я пересекал поселок. Наконец скоростной заперт вместе с посёлком остался позади и я стал наращивать скорость, но опомнившись, и посмотрел на дочурку, что тыкала пальчиком в кнопки выключенного радио, сбросил скорость и поехал на стандартных девяносто.
Буквально через пять минут дед воскликнул:
– Смотри, что впереди твориться! Дымит что-то… и хорошо так дымит. От немецких танков такой же дым был. Техника горит, – уверенно добавил он.
На ближайшем повороте, когда лес что рос по краям дороги, немного отступил, перед нами открылась настоящая трагедия. При первом же взгляде стало ясно, что лихач на повороте не справился с управлением, на что намекали следы колес идущих юзом, и боком влетел на остановку. По трагическому стечению обстоятельств она находилась на обочине рядом с дорожным ответвлением, ведущим к какому-то населенному пункту. Умудрившись снести бетонную остановку, лихач (а скорее уже гарантированный труп), улетел с высокой кручи, что находилась за остановкой, вниз. Так что машину мы не видели, только изрядный дым он нее. У остановки стояли милицейский мотоцикл, одного гаишника не было видно, видимо спустился вниз, другой сидя на корточках что-то делал среди обломков, откидывая куски в сторону. С другой стороны трассы подъезжала легковушка, горбатый 'запорожец'.
Как раз на наших глазах полноватый водитель остановился, достал какую-то тряпку вроде кошмы и побежал на помощь. Еще из машины вылезла такая же полная женщина и стала тревожно смотреть в сторону дыма, но продолжая оставаться у машины. Больше никого на дороге пока не было. 'Похоже, у меня тут у одного машина оснащена от А до Я. И огнетушитель есть и аптечка', – подумал я, сбрасывая скорость и притормаживая.
Сориентировался я быстро, сразу стал отдавать команды, притормаживая и поворачивая к обочине противоположной той, где произошла трагедия.
– Деда, следи чтобы мелкие не видели что там происходит, им это еще рано, а я на помощь.
Заглушив машину не забыв поставить ее на ручник я сбегал к багажнику. Ругаясь перелопатил вещи пока не нашел большой красный автомобильный огнетушитель и с ним побежал к остановке.
При приближении стало понятно, почему второй милиционер не спускался. Среди обломков, что он поднимал, была видна окровавленная рука. 'На остановке кто-то был', – с замирающим сердцем понял я, глядя на окровавленную детскую ручку.
В это время обернувшийся сержант крикнул-спросил у меня:
– Аптечка есть?!
– Есть, и большая. Я медик.
Оставив огнетушитель рядом сержантом который пыхтя поднимал бетонный обломок, я с той же скоростью рванул обратно к машине. Промедление смерти подобно. Чужой.
Найдя стал доставать небольшой специализированный чемоданчик с красным крестом на боку, который я сам окрашивал и собирал лекарства по своим знаниям. Жаль что я еще не хирург, а то бы еще и хирургический инструмент бы возил. Только и есть что один списанный, но хорошо заточенный скальпель, да пара зажимов.
Когда я бежал обратно, то увидел что водитель 'запорожца' поднявшись из оврага, схватил мой огнетушитель и кинул его кому-то внизу, предположительно второму милиционеру. Потом он подскочил к сержанту и стал помогать ему поднимать обломок бетонной стены бывшей остановки.
Я также подбежал и впрягся в помощь. Плохо было то что это когда-то было цельной боковой стеной остановки, ее, конечно, изрядно покорежило, но она держалась цельной только за счет арматуры, вот из-за этой арматуры нам и приходилось пытаться оттащить ее всю. Проблемы была в том, что поднять мы ее подняли, но убрать в сторону не могли. Арматура уходила в фундамент и хоть частично полопалась, но часть держалась.
– Держите её! – услышал я крик деда. Мы держали, а дед подлез и вытащил тело молодой девушки, потом опять нырнул и уже волоком вытащил паренька лет четырнадцати.
– Все, больше нет никого, – тяжело дыша, выдохнул он. Мы осторожно положили этот рассыпающийся в руках бетонный обломок и стали заниматься пострадавшими. К мальчишке я даже не подошел, мельком глянул и отвернулся, открывая чемоданчик рядом с девушкой, которую я принял за ребенка из-за тонкой кисти. У мальчишки была черепно-мозговая травма не совместимая с жизнью. Проще говоря, если он даже жив, в чем я личной сомневаюсь (вон и сержант, проверив по моей просьбе пульс, только отрицательно покачал головой), все равно ничего не сделаю. Знаний для таких травм маловато.
А вот за девушку я еще могу побороться. Кроме перелома руки и черепно-мозговой травмы, у нее еще было проникающее ранение груди – обломок арматуры ударил под ключицей и из раны текла кровь.
Сержант остался со мной, а мужик убежал вниз к полыхающей открытым огнем машине.
Саму я ее не видел, но языки пламени с моего места видны были. Надеюсь, этот ушлепок сгорел заживо. Дед ушел к нашей машине, а мы с сержантом боролись за жизнь девушки.
– Держи на ране, пока я артерию не пережму, – держав в руках хирургический зажим, велел я гаишнику. Пока тот свёрнутым в тампон бинтом перекрывал рану, пытаясь остановить кровотечение.
– А остальное? – спросил он. Другие раны действительно выглядели страшно.
– Кровотечение в данный момент самое страшное… фу, все остановил.
– А что это она странно дышит? – прислушался тот, пока я готовил инструмент и поливал спиртом руки. Та действительно с заметным трудом дышала, будучи без сознания и булькала горлом.
– Поломанные ребра легкое пробили, оно кровью заполняется. Если в течение часа не доставить на хирургический стол, у нее нет никаких шансов.
Мельком глянув на шум приближающегося чего-то тяжелого, увидел автобус и велел сержанту:
– Тормози автобус, узнай есть там врачи, а то я студент, учусь еще. Знаний маловато.
– Понял, – вскакивая на ноги, ответил он. – Я сейчас!
Сержант убежал, а в это время из оврага выбрались чумазый лейтенант и его помощник, хозяин 'запорожца'. Судя по отчетливому запаху горелого мяса и продолжавших вырываться языков пламени над краем оврага, потушить машину они так и не смогли.
Оглядевшись, тот посмотрел в сторону остановившегося автобуса и удивленно на меня.
– Будет жить? – спросил у меня подошедший лейтенант.
– Шансы не смотря на страшный вид есть. Но чем дольше тянем, тем их меньше, – вымыв от крови руки спиртом, ответил я, после чего используя остатки перевязывающего материала, продолжил перевязку. Когда я бинтовал голову от автобуса в сопровождении сержанта подбежал пожилой кряжистый седоусый мужчина лет пятидесяти-пятидесяти пяти на вид. Тот сразу, можно сказать сходу включился в работу.
Обмениваясь фразами чисто медицинского толка, мы одновременно с работой прощупали друг друга. Его удовлетворили мои знания для студента второго курса (на третий я только собираюсь поступать), я же наблюдал за работой опытного сельского фельдшера на пенсии Степана Никифоровича Степанова, в войну бывшего ротным фельдшером. Используя фактически все, что у меня было, мы смогли закончить с основно работой, включая наложения импровизированных лубков из подручных материалов. Даже голову зафиксировали на доске, привязав ее вместе с телом. Мало ли спина повреждена? К этому времени милиционеры смогли с помощью водителей остановившихся машин собрать носилки с помощью двух палок срубленных в лесу и куска брезента и мы раненую и погибшего мальчика погрузили в почтовую машину, которая ехала в сторону ближайшего населенного пункта, где была районная больница. Сержант остался у места происшествия, лейтенант же поехал на мотоцикле сопровождать почтовскую машину. Заодно сообщить о происшествии и известить все службы.
Степан Никифорович уехал, сопровождая раненую, не забыв свои вещи из автобуса, которые ему принес водитель. А я стал собирать инструмент, убирая его в чемоданчик.
– Весь измарался, – сочувственно сказал сержант, поглядывая, как водители добровольцы используя ведра и лопаты, закидывают все еще дымящуюся машину землей и песком. Воды рядом не было.
– Да ничего, у меня в машине канистра с водой отмоюсь и переоденусь. А одежда на выброс, уже не отстираешь… – щелкнув запорами чемоданчика, я спросил. – Что там с этим лихачом?
– Сгорел, так и не смогли вытащить.
– Он что живой был? – удивился я.
– Да, когда мы подъехали еще кричал. Потом замолк. Бак похоже полный был, вытекать начал ну и полыхнуло, – обернувшись добавил. – Все еще потушить не могут, машину почти надвое разорвало, а все еще горит. Думаю в багажнике канистры были с бензином.
– Наверное пьяный был раз так гнал. У меня на глазах чуть в полный автобус на обгоне не врезался. Думал догнать да морду набить.
