Александр Михайловский - Рандеву с «Варягом»
Заигрывание Англии с Японией губернатор Циндао считал делом опасным, чреватым в самом ближайшем будущем нашествием желтой расы на колониальные владения европейцев. Поэтому фон Труппель был рад разгрому Японии. Ведь, победив Россию, эти желтолицые черти станут облизываться и на его Циндао, который, во многом благодаря стараниям фон Труппеля, превратился в кусочек фатерланда. Этого допустить было нельзя. И новая могучая русская эскадра в этом ему поможет…
Капитан цур зее сидел за столом и старательно выписывал на листке бумаги подробное донесение в Берлин. Зашифрованное по всем правилам и отправленное по телеграфу с пометкой «Срочно», оно через несколько часов ляжет на стол сначала адмиралу Тирпицу, ну а потом и самому кайзеру Вильгельму. Капитан цур зее не зря ел свой хлеб на службе у любимого кайзера и фатерланда!
12 ФЕВРАЛЯ (30 ЯНВАРЯ) 1904 ГОДА, ПОЛДЕНЬ.
ВЛАДИВОСТОК.
КРЕЙСЕР «РОССИЯ».
Капитан 1-го ранга Николай Карлович Рейценштейн.
Где-то далеко за бортом глухо ухали взрывы. Нет, это не японцы внезапно приступили к Владивостоку, а крепостные саперы проделывали во льду канал, взрывая лед пироксилиновыми шашками.
Вечером 28 января по телеграфу поступил приказ наместника Е.И.В. на Дальнем Востоке адмирала Алексеева — срочно вывести крейсера Владивостокского отряда в море. Вот и звучат взрывы, а матросы баграми выуживают из полыней стеклянистые глыбы. Самое тяжкое было обколоть ото льда борта кораблей, но теперь это уже сделано. Еще немного, и черный, парящий на морозце канал дотянется до открытой воды в заливе Петра Великого.
Известия извне доходили до Владивостока скупо. Короткие сухие телеграммы из штаба 1-й Тихоокеанской эскадры глухо доносили до Владивостока накал событий в Желтом море. Разгром японского флота у Порт-Артура, чудесное спасение «Варяга» с «Корейцем» и вызволение «Маньчжура» из шанхайской западни. Газеты же, которые исправно почитывал новоназначенный командир ВОКа, напротив, изобиловали самыми невероятными подробностями. Пора и владивостокцам покинуть уютные причалы и выйти в море, навстречу переменчивой судьбе. Как-никак первая война за четверть века, если не считать подавления восстания «боксеров». Господа офицеры торопились на эту войну как на праздник, настроение в отряде было приподнятое. Всем мерещились ордена, чины, досрочные производства… А то, и вправду сказать, в те времена, когда Россия воевала, не водились на флоте сорокапятилетние лейтенанты и тридцатилетние мичманы…
В адмиральском салоне флагманского броненосного крейсера «Россия» собрались те, кто, может быть, уже завтра поведет корабли в бой. Командир крейсера «Россия», капитан 1-го ранга Андреев Андрей Порфирьевич, командир крейсера «Рюрик», капитан 1-го ранга Трусов Евгений Александрович, командир крейсера «Громовой», капитан 1-го ранга Дабич Николай Дмитриевич, командир крейсера «Богатырь», капитан 1-го ранга Стемман Александр Федорович. Кроме них на кораблях отряда еще более трех с половиной тысяч матросов и офицеров. Боевой корабль — это не просто нагромождение технически совершенного железа. Это еще и люди, которые, между нами говоря, могут быть крепче стали, а могут оказаться и мягче воска. А посему, как говорил Суворов, каждый воин должен знать свой маневр. А на море тем более.
На боевом корабле команда в бою, да и не только в бою, должна действовать как один человек. Поэтому все то, что будет сказано здесь, конечно за исключением чисто секретных вопросов, командиры кораблей потом повторят своим офицерам. А те будут обязаны провести беседы с матросами.
Эта часть шифрограммы наместника так разительно отличалась от всего, что знал Русский Императорский флот, что Рейценштейну было как-то не по себе. Офицер — он для матросов почти небожитель, снисходящий к ним только в особых случаях. Но, с другой стороны, если кораблю суждено погибнуть, то все в этом случае будут равны перед Престолом Господним — и командир, и последний палубный матрос, и кочегар.
Капитан 1-го ранга это тоже понимал. Как и то, что зачастую выжить удается только предельным напряжением сил. Это война, а русский флот серьезно не воевал уже более полувека. Состарились и сошли в могилу уцелевшие в Крымской войне соратники адмиралов Нахимова и Корнилова. Кроме того, это первая война на море, когда во главу угла поставлено триединство: «Скорость, броня, огонь». Николай Карлович и не подозревал, что вскоре эту формулу возьмет на вооружение совсем иной вид сухопутных войск. Сейчас же он вместе со всем личным составом должен выполнить поставленную наместником боевую задачу.
«Личный состав», «боевая задача» — эти неведомо откуда взявшиеся слова будоражили воображение. Слова эти были не от мира сего, который, как заношенный заячий тулупчик, расползался по всем швам. И носить его уже неудобно, и выкинуть жалко. Эти слова будто пришли оттуда, где тревоги военного времени — дело совсем обыденное.
Капитан 1-го ранга был фанатиком военного флота. Вся его жизнь была связана с морем. Вроде бы банально, но Николай Карлович совершенно не представлял себе, что он будет делать, выйдя в отставку. Доживать свою жизнь бессмысленным и никому не нужным стариком, нет уж — увольте, лучше мгновенная смерть на мостике боевого корабля от вражеского снаряда.
Все, командиры отряда в сборе. Последним, в адмиральский салон вошел капитан 1-го ранга Стемман. Все собравшиеся, конечно, понимали, что не зря уже больше суток на фарватере звучат взрывы. Но заявление о выходе отряда в боевой поход все равно прозвучало как гром среди ясного неба. Капитан 1-го ранга Рейценштейн решительным жестом пресек возникший ропот.
— Господа, господа, отсиживаться в гавани до весны нам никто не даст. Или вам хочется, чтоб вся слава досталась Порт-Артурскому отряду и тем кораблям, что пришли к нам из Америки? И не дай бог, если наместник выведет в море броненосцы — стыда же потом не оберемся — броненосцы крейсируют, а крейсера весны ждут. Как мне доложили, канал уже пробит, припасы и топливо погружены, команды на борту. Это так? — Командиры крейсеров утвердительно кивнули. — Господа, выходим в море через полтора часа, порядок в ордере следующий: первой пойдет «Россия», за ней «Рюрик», потом «Громовой», замыкающим — «Богатырь». Поскольку, наверное, уже все разведки мира проинформированы о нашем намерении покинуть базу, то нам нужно будет приложить некоторые усилия, чтобы скрыть от адмирала Катаоки наш истинный маршрут. Да-да, господа, не делайте удивленные глаза, как сообщил мне наместник, город и порт просто кишат иностранными шпионами. Любой встреченный вами на улице китайский кули, подобострастно отбивающий вам поклоны, может оказаться кадровым офицером японской разведки. Кроме них существуют и европейские коллеги японцев, работающие на американцев, англичан, немцев, французов и бог знает еще на кого. Самые опасные из них — британские шпионы, поскольку они немедленно делятся добытыми ими сведениями с японцами. И, как вы понимаете, затея с подрывом льда не осталась ими незамеченной. Токио ждет-с информации — куда мы направимся. А посему, приказываю, после выхода из базы иметь скорость десять узлов, взять курс на пролив Лаперуза — пусть смотрят с берега на наши дымы. С наступлением темноты отряд должен будет потушить ходовые огни и повернуть в направлении Сангарского пролива, увеличив скорость до пятнадцати узлов. Наша задача — начать крейсерство вдоль восточного побережья Японии, от Сангарского пролива до Окинавы. Особое внимание обратить на Токийский залив.
Теперь попрошу еще немного внимания. Прошу вас осознать тот факт, что на Россию напали. Напали внезапно, вероломно и без объявления войны. От победы иди поражения в этой войне, возможно, зависит очень многое. Возможно, что и само существование нашей страны. Ибо, вы все знаете, что за спиной Японии стоят Великобритания и САСШ, англосаксонские владыки половины земного шара. И даже та помощь, которую неожиданно получил наш флот, — капитан 1-го ранга Рейценштейн поднял глаза к небу, — может оказаться недостаточной перед лицом японо-англо-американского союза. Чем быстрее мы разгромим Японию, заставив ее безоговорочно капитулировать, тем меньше риска, что в войну успеет вмешаться еще кто-то. Каждый должен с максимальной отдачей и до конца выполнить свой долг. Попрошу довести это до всех господ офицеров на ваших кораблях и потребовать от них провести соответствующие беседы с подчиненными им нижними чинами. Ставьте в пример крейсер «Варяг», чья команда пошла в бой, как один человек, в результате чего крейсер смог продержаться до подхода помощи. И да поможет нам Бог, господа офицеры. Военный совет окончен. Попрошу по прибытию на свои корабли немедленно доложить мне о готовности к походу.
12 ФЕВРАЛЯ (29 ЯНВАРЯ) 1904 ГОДА, ПОЛДЕНЬ.
