Трейдер. Деньги войны - Николай Соболев
Матерясь сквозь зубы, я в темноте ползал по зимнему саду, пытаясь вспомнить где у нас могут быть заряженные батареи и даже нашел две штуки. Трясущимися от возбуждения руками подсоединил контакты, дождался прогрева ламп и еле сдерживаясь чтобы не кричать, начал:
— Грандер вызывает общежитие МИТ, на нас напали, вызовите полицию. Грандер вызывает общежитие МИТ…
Приемник в общежитии запитан всегда, теперь лишь бы кто-нибудь оказался рядом и услышал.
— Грандер вызывает общежитие…
— Общежитие Грандеру, что у…
Блин! Лампа погасла — батарея сдохла. Сжав зубы и роняя капли пота, я поменял батареи и забубнил снова:
— Грандер вызывает общежитие, на нас напали, телефон перерезан, вызовите полицию.
— Общежитие Грандеру. Принял, вызываю.
Фффух… Но в ту же секунду за окнами мелькнули две тени, завесили стекло полой пальто и долбанули локтем.
Посыпались осколки и неразборчивые ругательства. Не дожидаясь, когда налетчики очистят раму, я ломанулся в дом и запер за собой дверь, подперев брусом.
Блин, если эти дебилы порушат мне оборудование — убью нахрен!
Одновременно во входную дверь ударили тяжелым, но Ося с Панчо заранее подтащили туда комод и диван. Зазвенело в кухне, туда метнулся Ося и с ходу шарахнул из дробовика. Это Америка, тут принято стрелять в налетчиков без затей.
— А-а-а! — завопили за окном, откуда раздался звук падения тела.
И тут же ночь разорвали вспышки выстрелов.
В стеклах появились дырки со лучами трещин во все стороны — одна, вторая, и осколки посыпалось на пол. Лопнула лампочка в люстре, за ней вторая. Блин, надо было замотать головы чтоб не посекло острым…
Громыхнул дробовик Панчо, еще одно тело выпало наружу. Из лаборатории слышалась возня.
— Vafanculo! Mario, spara!
Нападавшие пошли ва-банк — загрохотала «Чикагская шарманка», автомат Томпсона. Привалившись спинами к кирпичным стенам, мы тупо смотрели, как в комоде и диване появляются линии рваных дырок. Остатки люстры со звоном обрушились вниз, жалобно взвыла пружина патефона, вдребезги разлетелась стопка пластинок, усеивая пол кусками шеллака. Н-да, ребята, а пулемета нам и не дали…
Ося ловко развернулся, выстрелил в окно и упал обратно. На улице завопили и ответили из нескольких пистолетов 45-го калибра.
Опять звякнуло на кухне и к пороховой вони примешалась проклятая апельсиновая струя. Я ужом скользнул в коридор как раз вовремя, чтобы увидеть, как налетчик перекинул ногу через подоконник и скрючился, чтобы пролезть в окно. Там он и застрял после двух моих выстрелов.
Мать моя женщина, Америка, законность, идеальные условия для бизнеса!
В дверь из лаборатории ударили тяжелым, брус скрипнул и подался на полдюйма.
Где, блин, полиция???
Пуля ударила в косяк и осыпала меня ворохом колючих щепок. В гостиной залпом грохнули два дробовика.
Дверь в лабораторию вылетела одновременно с дверью в ванную, и в обоих показалось по два человека.
Хорошо, что у меня два пистолета — я палил в обе стороны, не заботясь о прицеле, на такой дистанции хрен промахнешься. И только когда дострелял до железки, понял, что завалил всех.
Пока перезаряжался, подсчитал — противник уже потерял семерых. А их вряд ли больше двадцати человек. Стрельба с улицы малость стихла — тоже перезаряжаются?
Рыбкой нырнул в гостиную, распоров штанину и голень осколком:
— Парни, залпом по машинам!
Улицу освещали фары трех авто. Зря это они — нам удобнее, но мы успели сделать только по паре выстрелов, как снова загрохотал томми-ган. Но еще двоих или троих мы точно зацепили.
— Mario, spara! — заорали снаружи.
Следующие секунды мы залегли на пол под градом падающих на нас осколков, щепок и стекляшек — гангстеры врубили огневую мощь на полную.
Кавалерия из-за холмов подоспела в самую решительную минуту — в конце улочки взвыла сирена, за ней вторая. От дома с пробуксовкой рванула машина — рефлексы у этих ребят что надо, чуть помедлив, стартовала вторая, а третья, дымя пробитым радиатором, осталась на месте.
Как и четыре тела — двое скрючились у переднего и заднего колеса, один, видимо, навернулся прямо с крыльца и лежал с нелепо задранными ногами. И еще один катался по земле, держась за колено и заглушая трели сирен своим ором.
Сквозь разгром, освещенный фонариками полицейских и переносками, я добрел в одну из спален, где врач делал перевязки Осе и Панчо. Зацепило обоих, и обоих в левую руку, не считая мелких царапин. Кровные братья, блин, и еще скалятся:
— Панчо, ты видел, как этот босяк стрелял? Ладно мы с тобой, ветераны гражданских, но чтобы с двух рук?
— Ося, он же ам-би-декстр.
— Кто???
— Джонни.
— Тьфу на тебя и на твое каменное сердце, — не обращая внимания на врача балагурил Ося. — Еще немного такой жизни, и черным кошкам будет незачем перебегать нам дорогу…
Раз шутят, значит, все в порядке. А вот в лаборатории наоборот — все, все что нажито непосильным трудом…
Колба осциллографа вдребезги. Спасший нас радиопередатчик вдребезги пополам. Слава богу, целы вакуумный насос и стеклодувная печь. Но, блин, сколько денег придется ввалить в ремонт, чтобы домовладелец не выставил нас на улицу…
Ночь мы провели в общении с детективами, врачами, коронером* и криминалистами. Утром явились уборщицы, стекольщики, электрики и столяры. Кругом ранняя осень, в Новой Англии она теплая, но жить с окнами настежь, когда повсюду гуляет ветер, как-то неуютно.
* Коронер — специальный следователь, определяющий причины смерти.
Утром же потянулись доброхоты с помощью, Генри Хикс с невозмутимой китоновской рожей предложил открыть подписку на восстановление и первым внес десять баксов. Чуть позже Элайя притащил кучу газет, где уже вышли репортажи и заметки о «войне на Честнат-стрит». И если респектабельная Boston Herald ограничилась фактами, то желтая Boston American вышла с заголовком «Золотой мальчик участвует в гангстерских разборках». И гадом буду, не они одни такие умные, вся воспитанная Херстом пресса с удовольствием ухватится за жареное.
А нам нужна тишина и хорошая репутация. И что делать? Оправдываться или разубеждать — все равно, что тушить костер бензином. Вот бы перебить какой другой новостью…
Я меланхолично листал газеты, пока меня не привлекло имя в заголовке небольшой статейки в подвале на шестой или восьмой странице. Обычная история — некогда человек неплохо взлетел, но сейчас испытывает большие проблемы. Большинство его патентов истекли, выплаты за них прекратились, а новые разработки никак не могут их заменить.
И дело уже к
