КОМ-3 (Казачий Особый Механизированный, часть 3) - Ольга Войлошникова
— Погоди-ка, — я вытянул у него листок. — Хаген! Глянь-ка.
Дойч подошёл и впился глазами в многажды вымаранную схему:
— Для боя позиция у стрелка, конечно, не самая удобная получается. Часть секторов обзора будет перекрыта, небольших, но всё же.
— Так для боя нам и не надобно! — я встряхнул листком. — В бою я всё равно в кармане сижу. А вот в походе — милое дело! Как иначе мы с тобой своим ходом до Иркутска побежим? — я обернулся к Пушкину, настороженному, словно спаниель на охоте: — Разложить же кресло можно будет? Спать чтоб?
— Конечно! — закивал он.
— Тогда меняйте. Но чтоб к четвергу вот так было, как тут обрисовано.
Счастливый исследователь устремился к группе ожидающих его энтузиастов, а Хаген спросил:
— Фрайгерр Коршунов, вы реально собрались на шагоходе добираться? А если сломаемся? — мы вернулись к столу, за которым разговоры разговаривали. Дойч плеснул себе кофею с крайне озабоченным видом и пошёл чесать как по писанному: — Расход моторесурса двигателя (в мото-часах) и износ ходовых и опорных подшипников (в километрах и тонно-километрах) не на пустом месте в наставлениях записаны. Может быть, перед выходом планово-предупредительный ремонт стоит предусмотреть?
— От молодца-а! — преувеличенно восхвалил его я, и Хаген покосился на меня с подозрением. — А кто же это бы-ыли… на прошлой неделе… в четверг, если мне не изменяет память, все опоры разобрали и кажный подшипник заменили? На новый! А силовые так и вообще — на усиленные. Ну Хаген, ты чего? Ты куда смотрел? Тебе что не доверять «Саранчу» теперь?
Я его подкалывал, конечно. Но дойч вполне ожидаемо принял чопорный вид:
— Это было не в мою смену!
— А то, что те «крестьяне»-механики на новое заменили вообще всё, что могли? Тоже не видел? Ты ж смотрел за ними? Это прям песня была. Да и контур заряжен на всю катушку.
— Это я, конечно, учитываю. Но путь весьма длинен. Признаться, озвученное расстояние с трудом укладывается у меня в голове.
— Так это Сибирь! Широка да неохватна.
— А если всё-таки сломаемся? — вот же зануда!
— А на этот счёт — вон! Вишь, мужики фанерный зелёный ящик прут? — я кивнул в сторону группы, передвигающейся к «Саранче», как короткая многоножка. — Щас они это всё на крышу примотают, поедем с подстраховкой.
— ЗИП?
— Ага. И полный набор ключей. Но всё равно устраивать бешеные гонки не будем. Просто спокойно добежим.
— Что ж, вы меня немного успокоили, фрайгерр Коршунов. Будем надеяться на лучший исход. Главное, в распутице не завязнуть.
— Да не-е, там нормальные дороги. По нашим сибирским меркам нормальные, — поправился я. — Грунтовка, но везде с магическим сцеплением и усилением покрытия, для всякого тяжёлого транспорта пригодна, даже «Святогорам» по ним можно двигаться, не то что уж нам.
Он тонко улыбнулся:
— Как у вас говорят? «Гладко было на бумаге…»
— Хаген, не нуди. Слава Богу, это не боевой выход. К тому ж, второе кресло нам привинтят — оба сядем в кабину. Захочется на свежем воздухе проветриться — пожалте, есть карман. Спасть по очереди сможем. Мы — два пилота, если вести «Саранчу» круглые сутки, да хотя бы со скоростью под восемьдесят, в самую Пасху уже будем дома. А подходящий дирижабль, чтоб ты знал, будет только в пасхальную среду. Да и то придётся с рейса часть груза снимать. Ждать сидеть прикажешь, как кочка на болоте? А мне-то неделя всего каникул дана!
— Об этом я не подумал, — несколько стушевавшись, пробормотал дойч.
Дни до пятницы пролетели пулей. Из ободряющих новостей: у Ивана с Машей всё окончательно сладилось на уровне договорённости родителей, и во второй день Пасхи во всех газетах должны были объявить о состоявшейся помолвке и о предстоявшей свадьбе, назначенной на середину июня.
Кирилл Фёдорович (как говорят, изрядно просовещавшись со своим доверенным кругом лиц) пришёл-таки к мысли, что отдать концессию новой ветке будет неплохой мыслью. Багратион выделялся из рода с приставкой «Уральский», и Даша потихоньку шепнула ему, что ехать свататься можно смело — родители весьма благорасположены к этому браку.
Петя был окончательно принят семейством Гуриели как жених Софии, но тут с объявлениями пока не торопились, благоразумно решив не ставить палок в колёса императорскому дому и пропустить чету Соколовых вперёд. Впрочем, насколько я понял, Иван близко к сердцу принял мой рассказ о детях, заделанных до свадьбы, и не собирался приостанавливать усилий, направленных в эту сторону.
Так что, в отношении того, чтоб троица несколько остепенилась, можно сказать, я сделал всё что мог. И со покойной совестью собирался в Иркутск. Лапушку свою, Серафимушку, уж две недели как не видел. Домой хочу. Домо-о-ой.
В ПУТЬ
В пятничное утро была у нас мысль Хагена в город заслать — карт дорожных прикупить, однако утро прошло в суете сборов. Да ещё команда техников продолжала тут же в ангаре толочься. Опасались, что скрутят, пройдохи, что-нибудь, лишь бы под видом «ускорителя» представить. А у меня в первой половине дня ещё лекции шли.
Чемодан я с вечера собрал, утром под присмотр Хагену оставил вместе с остатками «алхимии», он свой чемоданчик тоже с утра в ангар унёс, потому как тратить лишнее время на обеденное рассиживание в столовой мы не собирались
Закончил, примчался — смотрю, Хаген технарей припряг барахло в «Саранчу» укладывать, сам внутри стоит, а те по цепочке наверх ему передают. И помощь, и под присмотром, хех.
— Ну что, как оно?
— Регламентные работы закончены в срок, фрайгерр Коршунов! Рабочую обкатку произвёл. Наши личные вещи уложены. Сухой паёк и вода на случай непредвиденных задержек запасены на четыре дня, на сегодня в столовой получены: картофельный суп, сосиски с тушёной капустой и компот в походных термосах!
Так-так, набор продуктов отдаёт немецким вкусом. Да и ладно!
— Молодец! Живы будем, не помрём! — я обернулся к техникам: — Всё, ребятки. Сейчас откройте-ка нам ворота, да за нами прикройте — и до сентября свободны!
Только собрался в машину забраться — в ангар забежал Иван.
— О! Успел! — он критически оглядел «Саранчу», Хагена, лазающего у неё
