Афганский рубеж 2 - Михаил Дорин
— Смотрим, идут на нас. Там в цветных одеждах, тут в чёрных. Страх, паника, расстройства желудка и кровавые сопли полезли, — рассказывал Кеша, жестикулируя руками.
Красавица с каждым словом Иннокентия придвигалась к нему всё ближе и ближе. Ещё чуть-чуть, и большая грудь девушки поглотит нос моего лётчика-оператора.
— Иннокентий, продолжайте, — улыбалась девушка.
Пока я уплетал большой кусок мяса, Иннокентий не забыл и меня представить прекрасным дамам.
— А вот мой командир, Александр Клюковкин. Это он руководил всей операцией.
— Кеша, секретную информацию не распространяй, — сказал я, но официантка только похихикала.
— А мы вас знаем, Александр. Что ж вы так, Леночку нашу обидели. Красоточку из штаба помните? — произнесла девушка.
Так! Что там за проблемы начались у Лены?
— Чем обидел?
— Ну, как. Уехали по-английски, так сказать, не прощаясь. А она вас ждёт! Переживает! Места себе не находит.
Только сейчас понимаю, что в столовой воцарилась тишина. Все следят за развитием моей истории. С другой стороны, пока официантка здесь и расположена к разговору, можно воспользоваться ситуацией.
В столовой опять стало шумно, но девушка не отходила от нашего стола. Кеша дошёл до кульминации сегодняшнего боя.
— Минутку, Иннокентий, — сказала девушка и повернулась ко мне. — Сашенька, ну вы сходите к Леночке. Она вас очень ждёт.
— Что ж, обязательно загляну. Кстати, может у вас добавка будет? — подмигнул я.
— Для вас и Кеши, всегда!
Девушка пошла в сторону раздачи пищи, но её позвал кто-то с другого ряда. И был в своих намерениях более настойчив.
— Девушка, мне мясо положено? — услышал я вопрос от парня к девушке.
— Положено.
Парень поднял вверх тарелку и показал официантке.
— Ну, — не поняла претензии официантка.
— Так нет его. Не положено мясо, — возмутился наш однополчанин.
— Не положено — не ешь. Делов-то! — ответила ему официантка и пошла дальше.
После ужина, мы пошли до палатки, но покой и здесь только снился. На входе меня уже ждал Марат Сергеевич и, главная любовь в жизни предыдущего Клюковкина, красотка Тося.
Иванов подозвал меня. Я противиться не смел начмеду. Тут же начала свою «бомбардировку» Антонина. Видимо, сильно она обиделась на мой уход в Торске.
Вроде и кофту подарил, и помог отмыться от помёта, и кран починил. Нет же, ей надо больше. И вот симпотная она. Очень привлекательная. Нравится она мне. Но только внешне! Её маниакальное желание женить на себе Клюковкина убивает. Возможно, если бы она вела себя по-другому, то всё было бы иначе.
— Вот и он! Я вам говорила, что он здесь и не приходит на прививку, — начала на меня показывать Тося.
Губы надула, а глазами так и стреляет в мою сторону. Смотрит за реакцией.
— Антониночка, я знаю, что Клюковкин тут. Он сегодня был занят.
— Чем он так занят? Полётами? Мир спасает? В свободное время должен прийти и сделать прививку. Причём сегодня был последний день.
Нет, я должен был бросить вертолёт в поле и прийти в медсанбат. Кажется, от любви Тосю заносит.
— Он саботирует противоэпидемические мероприятия. Это является грубым нарушением!
— Ой, не кричи. Голова болит. Вот тебе, Антонина, твой Клюковкин, а я пойду, — сказал Марат Сергеевич и нырнул в палатку.
Однозначно, сейчас с замполитом Кислицыным будут проводить спиртование организма. Мы остались вдвоём с Антониной.
Она смотрела на меня напыщенным взглядом, надув щёки и сложив руки на груди.
— Что, нечего сказать, Сашенька? — ехидно улыбнулась Тося.
— Есть. Тебе так нравится смотреть на мою голую задницу? Неужели она такая привлекательная?
— Не льсти себе. Попа как попа.
— Значит, ты её оценивала, — улыбнулся я, и Тося зарычала.
От злости начала топать ногами и пинать песок.
— И твоя кофта мне не нужна. Я её постирала. Ещё поглажу и верну. Мне от тебя подачек не надо. Я сильная личность! — воскликнула Антонина и прошла мимо меня, толкнув в левое плечо.
Но вместо этого чуть сама не отскочила назад, начав клониться вбок.
— Тось, погоди. Давай ты уже меня оставишь в покое. Столько парней вокруг. Можешь упустить того, кто…
— Мне никто не нужен… другой, — произнесла она и ушла.
Совсем уже у девушки розовая шторка на глаза упала. Никаких других парней не видит.
Только я собрался пойти в сторону палатки, как мой слух уловил знакомый звук.
В такие моменты не дышишь, а мир вокруг останавливается. Начинаешь видеть всё в какой-то замедленной съёмке.
Я запомнил расположение каждой неровности, каждой палатки и беседки. И знал, что нужно делать, когда в воздухе слышится этот звук.
Этот характерный вой оглушает, а шуршание подлетающих к тебе реактивных снарядов или просто «эрэсов», совпадает с ударами сердца.
Первый взрыв произошёл в двухстах метров. Попали в какие-то бочки. Пламя выплеснулось вместе с горючей жидкостью.
Я бросился к Тосе. Она стояла как вкопанная в этом взрывающемся маленьком филиале ада.
— Ложись! — крикнул я, но Антонина совсем потерялась.
Позади неё был небольшой ров. Туда бы ей прыгнуть, но она по-прежнему металась из стороны в сторону.
Разрывы шли один за одним. За спиной крики и топот ног. Всё это происходит в течение каких-то мгновений.
Делаю рывок в сторону Антонины. Остаётся несколько метров. И тут меня будто что-то сбивает с ног. Мир закрутился вокруг. В ушах звенит.
Пытаюсь сообразить, всё ли у меня целое. Невольно ощупываю себя.
Пыль вокруг, запах горелого, и сквозь звон в ушах пробиваются чьи-то крики. Начинаю ползти вперёд, чтобы добраться до Тоси. Пытаюсь её отыскать рукой в этом облаке пыли.
Хватаю чей-то рукав. Подползаю ближе. Антонина лежит неподвижно.
Глава 16
Взрывы прекратились. Пыль постепенно рассеивалась, но запах гари продолжал ощущаться. Вой, свист и шуршание «эрэсов» сменились криками раненых. Осмотревшись, я не увидел убитых. Кто-то держался за голову, мучаясь от временной контузии. Кому-то оказывали первую помощь.
Я быстро осмотрел Антонину и понял, что медлить нельзя. Белый халат девушки стал грязно-алого цвета. Кровь текла тонкой струйкой по щеке и ладони, а с правой стороны одежда была порвана. Глаза закрыты, а тёмные волосы испачкались в песке. Дыхание ощущалось, но оно было очень слабым.
Никакого транспорта рядом не было. Медсанбат недалеко, но до него нужно ещё добежать. Пока буду искать машину, уйдут драгоценные
