Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги! - Антон Викторович Вильгоцкий
– Послушайте меня, мои братья! – начал я. Подождал, пока все шепотки смолкнут и в аудитории наступит полная тишина. – Я знаю, что всем нам сейчас живется нелегко, что нам было бы намного лучше, если бы большинства реформ моего отца не было вообще…
После этих слов у многих в глазах я прочитал искреннее изумление, но я не дал вылиться ему в начало обсуждения.
– Я не прошу вас умирать за непонятно что и кого. Вы все мои братья – не по крови, а по духу. Подумайте хорошенько, чего вы хотите от жизни? Быть может, вам хочется копаться в земле всю жизнь, получая тычки от хозяина? Смотреть, как на ваших глазах забивают до смерти близких и родных? Вы этого хотите?! Нет? Так в чем же вы сомневаетесь? Во мне? Нет, вы сомневаетесь только в себе! В своих силах. И это понятно, ведь вас очень долго убеждали в том, что вы не можете принимать решения и проводить их в жизнь. В том, что вы не властны над своей судьбой. Но я говорю вам: вы можете! Вы можете изменить к лучшему свою жизнь и жизнь своих близких, а значит, помочь России. Потому что и вы, и ваши близкие, и все мы вместе и есть Россия!
Секунда, другая – и аудитория, в которой было чуть ли не полторы сотни человек, взорвалась и ожила. Слова Старшего брата были всего лишь словами, но кто сказал, что словами они должны и остаться?
– И помните, что каждый из вас – это тот камушек на весах нашей силы, который поможет России стать не только сильнее, но и чище!
Потом я взялся за ручку двери и вышел из зала, оставляя за спиной вьюношей, чье мировоззрение еще не заволокло серым туманом бездействия и безнадежности, для которых пока еще существуют только два цвета: белый и черный.
Не теряя больше времени, я пошел к себе в кабинет, где лежали недописанные главы для дополнения учебника тактики…
Отдавшись труду, я совсем потерял счет времени, не заметил даже, как пропустил обед и чуть не «проспал» время своего отъезда, ведь все же ехать по лесу ночью не самое приятное занятие. Тем более что ночи становятся все длиннее, да и заход солнца с каждым днем все раньше и раньше, так что я и мои гвардейцы-телохранители начали собираться часа в три пополудни. Заранее так сказать, с небольшим запасом времени – мало ли какие неожиданности в дороге могут случиться?
Но, как это обычно бывает, мы смогли попрощаться с корпусом только ближе к половине четвертого.
– В гостях хорошо, но дома лучше, – сказал Павел, один из «молодых» гвардейцев, вскакивая в седло вороного жеребца.
– Это точно, а если учесть, что у нас дома еще дел по горло, то почему-то в гостях хочется задержаться подольше, – улыбнулся я.
– Настоящий мужчина не боится трудностей! – с пафосом ответил Павел.
– Но не ищет приключений на свое седалищное место, – добавил я, намекая на то, что некоторые мои гвардейцы сохраняют рыцарские понятия о жизни.
– Да ладно, ваше высочество, ведь я тогда действительно думал, что ее убивают! – покраснел Дмитрий, становясь на свое место в строю.
– Конечно-конечно, дружище, вот только когда она начала кричать тебе, что с ней все хорошо, то ты что сделал? – спросил со смехом я.
– Но я же должен был что-нибудь сделать! А руки у меня заняты были, вот и пришлось…
– Ага, а когда ее муж вбежал следом за тобой, он тебя чуть там и не прихлопнул за твое «вот и пришлось», – улыбнулся я, вспоминая тот забавный и комичный эпизод гвардейской жизни Дмитрия.
Но, как говорится, в этом деле нет особенной разницы, благородная дама или же крепостная: «друг» мужчины не разбирает, какая мадам, главное, чтоб она была!
– Ну что, пора выдвигаться? – спросил я своих друзей.
– Да пора бы уже, а то еще к ужину не успеем, – согласился капитан Нарушкин, натягивая поводья своего коня.
– Что ж, тогда тронулись.
Наша небольшая кавалькада приближалась к воротам корпуса, когда за нашими спинами мы услышали марш кадетов, сопровождающийся песней, если, конечно, ее можно так назвать.
Корпус витязей – это сила,
Мы служим России!
Кто-то скажет: они сопливы!
Тогда покажем, что мы едины.
И лучше б он полез в крапиву!
Быть может, ему и уши надерем!
А может, просто еще споем.
– Да, вот тебе и просвещенные воины, – улыбнулся Михаил Нарушкин.
– Да уж. Такого песнопения я, если честно, не ожидал, но так даже лучше, – сказал я. – Пусть ребята развлекаются.
За нашими спинами еще раздавались молодые голоса, но мы их уже не слышали, отдаваясь целиком и полностью скачке на прекрасных животных, которые достойны называться если не царями всех животных, то уж царевичами точно!
* * *
Октябрь 1707 года от Р. Х. Лесной хутор близ Рыльска
Год для ватаги бывшего стрелецкого десятника Корзня выдался неудачным. Удача покинула главаря банды или, быть может, та вольница на Руси, когда хоть немного удачливый разбойник с десятком «трудяг» за один год мог нажиться так, как не сможет ни один ремесленник в течение жизни, постепенно уходит?
Ответа на этот вопрос никто из «робингудов» не знал, они только чувствовали, что удавка постепенно стягивается все сильней и сильней, ведь рейды солдат по дорогам и лесам все учащаются. Все больше и больше деревьев украшают покачивающиеся трупы разбойников. Сети, раскинутые царскими отрядами полицаев и приданных им фискалов, сужаются, отлавливая десятки представителей «благородной» профессии. Вот эти пойманные «счастливчики» и сопровождают пустыми глазницами обозы и караваны, еще совсем недавно бывшие для них желанной добычей.
Да, непросто найти управу на лихой люд, особенно здесь, на границе с Польшей, в которой шляхта до того привыкла к вольнице, что даже короля себе сама выбирает! Быть может, именно там Корзень со своими ребятами смог бы развернуться, вот только имелась одна проблемка: времени на то, чтобы закрепиться
