Сумеречный стрелок 8 - Сергей Витальевич Карелин
Увидел коренастого мужичка небольшого роста в красно-золотистом костюме. Волосы приглажены, демонстрируя небольшую залысину. Взгляд злобный.
Сидел он в кресле и бурно жестикулировал, беседуя с Рыковым. В сторонке сидел следователь, записывая его слова.
Как только я зашел, князь повернулся в мою сторону. Под его правым глазом уже налился сливой большой синяк.
— Иван, светлейший князь Олег Волконский, — представил его мне Рыков, и в свою очередь обратился к князю. — Ваше сиятельство, а это граф Иван Астафьев, знакомый вашего обидчика, — махнул в мою сторону Рыков.
— Ну и какого х*я, спрашивается, я должен с ним разговаривать? — грубо ответил князь, смерив меня уничтожающим взглядом.
Да уж, заведенный он конкретно. Если не вытащу Черепова — гнить ему в тюрьме до конца дней своих, если не казнят ещё раньше, как говорил Рыков.
— Он хочет разобраться в происшествии, поговорить с вами, — попытался объяснить ему начальник имперской СБ.
— Бл*дь, ну Серёга, зачем этот спектакль? — отвернувшись от меня, он обратился к Рыкову. — Я уже все рассказал… Тебе… Ему… — он махнул в сторону следователя, который записывал каждое слово князя.
— Я тоже рад видеть вас, ваше сиятельство… — отвесил я легкий поклон. — Я услышал от вашего обидчика то, что произошло на самом деле, и уверен, что случилось недоразумение.
— Недоразумение — это вы, граф, раз такое говорите! — вспыхнул Волконский. — Ваш друг напал на меня, совершил покушение. Если б не моя охрана… В общем, я подал заявление, и главный судья в курсе. Суд назначен на завтра. Так вот — о чем мне с вами разговаривать? Почитайте то, что было с моих слов.
— Секунду. Сергей Николаевич, можно вас? — обратился я к Рыкову и он поднялся.
— Серег, не ведись, — резко ответил Волконский. — Не удивлюсь, что это такой же бандит. Может, и его надо судить? Проверь лучше.
Рыков вздохнул и вышел из-за стола. Мы оказались с ним в коридоре.
— Теперь ты видишь, Иван? Так что натворил твой некромант делов будь здоров, — серьезно сказал Рыков, пристально глядя мне в глаза. — И как бы ты не хотел это слышать… За все надо платить.
— Я услышал от своего друга информацию, которая бросает тень на князя. Он не стал это говорить, побоялся, — ответил я. — Так что предлагаю провести проверку на камне правды. И Черепова тоже проверим, раз уж на то пошло.
— Да ты чего говоришь? Князь и так взбешен, а когда я скажу ему, что в его словах сомневаются… Тут вообще все пойдут под раздачу.
— Но мы за справедливость, верно? — уточнил я. Рыков обдумал сказанное, затем неохотно кивнул.
— Ну ладно, давай попробуем, — и выставил указательный палец в предупредительном жесте. — Но учти, если что не так — тебе не помогут ни знакомство с Надей, ни со мной. И это я не пугаю.
— Уже учёл, — кивнул я.
Я понимал реакцию князя. Поэтому пришлось подключаться Лее. Она укусила князя, впрыснув немного «успокоительного», и тот, к удивлению Рыкова, согласился.
Мы расположились в отдельной комнате. Начальник имперской СБ поставил на пол артефакт в виде пирамиды на трёх лапах, который не давал подслушать разговор, и положил на стол камень правды, который являлся к тому же записывающим устройством.
Сначала мы с Рыковым опросили Черепова, и Сергей Николаевич удивленно вскинул брови, услышав, что Волконский собирается уничтожить единственную особь девятихвоста. Монстр находится в Красной монстрологической книге, то есть как бы под угрозой исчезновения.
И совсем уж удивился, когда Волконский подтвердил это.
— Князь, вы хотите сказать, что наняли команду профессиональных искателей, чтобы истребить редчайшую рыбу, которую вы хотели продать по частям на черном рынке? Притом зная, что императору нужен с этого существа ингредиент?
— Да, — глухо ответил Волконский. — Я это не говорю, а утверждаю. Жабры в этой твари самое ценное. Зачем делиться с кем-то?
— Да ну, — Рыков покосился на меня. — Иван, я чувствую подвох. Расскажешь? Почему он так начал вести себя?
— Мой питомец его немного утихомирил, — пришлось мне признаться. — В нем сыворотка правды. Можете проверить.
— А вот возьму и проверю, — нахмурившись, ответил Рыков и достал из кармана коробочку. Из неё вытащил прибор, выглядевший как цилиндр, налепил себе на виски пару красных кругляшей.
— Сейчас мы всё проверим, — пробурчал он, затем активировал цилиндр, аккуратно приложил к шее князя, и я заметил, как внутри появилось несколько капель крови.
Какое-то время Рыков смотрел в стену, изучая только ему видимую картинку.
А потом снял пластыри, убрал цилиндр обратно в чехол и, спрятав в карман, удивлённо посмотрел на меня:
— Ну, Иван, удивил ты меня, конечно. Действительно, сыворотка правды, причем чистейшая. А что у тебя за питомец такой?
— Сумеречный паук, — ответил я, понимая, что деваться некуда. Все равно узнает. — Но это строго между нами. Не хочу, чтобы ещё кто-нибудь узнал об этом.
— Ничего себе! Интересно, как ты его приручил. Если захочешь, потом расскажи, — удивился Рыков. — Понимаю тебя. Чтобы завладеть глазами сумеречного паука, некроманты убивают друг друга.
— Да, поэтому лучше никому об этом не говорить, — кивнул я. — Могу забирать Черепова? Инцидент исчерпан?
— Да, конечно. Теперь можно, — озадаченно взглянул на замершего на стуле князя Рыков. — А с ним что делать?
«Передай ему, что ещё примерно пять минут, и токсин рассосется в крови», — ответила Лея.
— Пять минут и очнется, — ответил я Рыкову.
— Тогда пошли, распоряжусь, чтобы отпустили твоего приятеля, — предложил он мне, и мы вышли из помещения, где Волконский остался сидеть на стуле, а взгляд его был направлен в стену.
Через пару минут щелкнул замок двери в камеру Черепова. Некромант поначалу не поверил, что его отпускают, а потом подскочил и обрадовался.
Всю дорогу, пока мы ехали на такси обратно к дому, который он снимал, некромант осыпал меня благодарственными словами и рассказывал, как следователь заставлял его подписать повинную.
— И еще, Ваня, надо идти сегодня вечером, — обеспокоенно взглянул он на меня перед тем, как зайти во двор съемного дома. — Чтобы опередить группу Волконского. Мне кажется, что князь не откажется от своей затеи, просто сделает это тише, чем раньше. Так что надо и жабры
