Хамелеон 3 - Константин Николаевич Буланов
— Жаль, — только и смог что произнести Озеров, которого впереди явно ожидали отнюдь не самые спокойные дни в его жизни.
[1] АБТУ — Автобронетанковое управление.
[2] ПТО — противотанковое орудие.
[3] ЗИС-16 — советский автобус, запущенный в серийное производство в 1938 году
[4] Додж Д5 — легковой автомобиль бизнес-класса 1937-го модельного года.
[5] Крайслер Империал 80 — легковой автомобиль люкс-класса 1926−1930-го модельного года.
Глава 11
Малый танк тяжелого бронирования
— Давай, Семён! Хвастайся! — произнес Геркан, предварительно пожав руку давнему знакомому, «в гости» к которому он наведался уже на вторую неделю своего пребывания в новой должности. Правда, на сей раз гостил он не на 174-ом заводе, а на выделившемся в отдельное предприятие 185-ом, где оказалась собрана основная масса инженерных кадров-танкостроителей для устройства этакой научно-производственной площадки по созданию новых боевых машин.
С одной стороны, подобный подход позволял ускорить появление на свет новых танков и САУ, поскольку инженерные кадры более не отвлекались на решение многочисленных проблем массового производства. С другой же стороны, вся новая техника отныне создавалась без учета мнений технологов тех заводов, на которых впоследствии предполагалось массово производить новые боевые машины. И это стало огромнейшей проблемой, ибо даже на находящимся за забором 174-ом заводе, никак не желали запускать в серию те же самоходки СУ-5–1 и СУ-5–2, с 76-мм и 122-мм дивизионными орудиями соответственно. Пусть и созданные с максимальной унификацией с Т-26, они всё же требовали претворения в жизнь ряда новых уникальных технологических решений, нового инструмента, лекал, литьевых форм и прочего, прочего, прочего. Тогда как руководству 174-го завода, не справляющегося который год кряду даже с выпуском своей стандартной продукции, всё это вставало натуральной костью в горле, со всеми вытекающими отсюда негативными итогами. А ведь именно сейчас, когда Т-26 полностью морально устарел, как танк, сам Бог велел сменить его в заводских цехах на те же САУ или самоходки ПВО с артиллерийскими тягачами, покуда на вооружение не будет принят новый общевойсковой «стальной боец». Но кто бы стал слушать мнение на сей счет какого-то там Геркана, ежели имелся план пятилетки, отступать от которого без спущенной сверху бумажки было смерти подобно? Впрочем, этот новый танк прежде предстояло воплотить в металле и после пару лет тестировать для выявления всех недочетов конструкции. Благо, давнее вмешательство Александра в танкостроительный процесс сдвинуло с мертвой точки многие разработки на несколько лет раньше, нежели это произошло в известной ему части истории. Потому пожинать плоды, и своего, и чужого, труда он смог начать также с некоторым опережением былых сроков.
И ярким примером тому служил малый танк тяжелого бронирования конструкции Гинзбурга, что появился на свет именно что в металле в апреле не 1938-го, а 1937-го года. Правда и получился он не таким, каким мог бы стать при руководстве АБТУ товарищем Павловым Дмитрием Григорьевичем, который, по всей видимости, вдохновлялся новейшим французским тяжелым танком B1bis с 60-мм круговым бронированием, когда влезал со своим «особым» мнением в этот проект. Но поскольку ныне эту должность всё ещё занимал Озеров, а на воззрения непосредственного разработчика оказывало изрядное влияние его прежнее сотрудничество с Герканом, нынешний Т-111[1] повторил броневую защиту такого Т-24, каким в самом начале его видел Александр. То есть с толщиной бортовой брони в 45-мм и 60-мм защитой вертикальных листов в носовой части корпуса. Правда брони уже новейшей марки 8С — высокой твердости, для которой именно 60-мм являлись предельной толщиной без потери её защитных свойств. Да и орудие на нем стояло не 45-мм и даже не 76-мм «окурок», а массогабаритный макет длинноствольной 76-мм танковой пушки Грабина, полноценный серийный образец которой предстояло ожидать еще не менее года, поскольку первые опытные экземпляры только-только были поданы на полигон для прохождения испытаний.
— А и похвастаюсь! — усмехнулся в ответ Гинзбург, приветствуя Александра в своем кабинете. — Благо, действительно имеется чем! Чай не баранки с чаем тут уплетали за обе щеки, а работали в поте лица!
— Слышал, слышал я о твоем толстошкуром малыше, — согласно покивал головой прибывший на 185-ый завод Геркан. — Хотя, какой он малыш. Ты же его сотворил в размерах Т-24, а не Т-26! — был бы он чуточку менее воспитанным, то непременно обвинительно ткнул бы пальцем прямо в лицо визави. Во всяком случае, какому-нибудь случайному наблюдателю со стороны могло показаться именно так. Уж больно экспрессивно была высказана претензия.
— Ну, все же чуточку покороче, — едва заметно свел главный конструктор танкового завода большой и указательный пальцы левой руки, дабы продемонстрировать размер той самой «чуточки».
— Ага, аж на целых 25 сантиметров короче! Достижение, однако! — совершенно не стесняясь, рассмеялся в ответ Александр, поскольку точно знал, что никакой обиды на этот смех со стороны собеседника не последует.
— Да хоть и так! — на пару секунд показательно надулся Семён, но вскоре тоже усмехнулся и махнул рукой на забавляющегося приятеля. — Всё, какая-никакая, а экономия веса, вышла. Правда, как бы я ни старался сделать его легче Т-24, никак не смог достичь данного результата. Даже более того, он оказался тяжелее нашего старого танка на целую тонну.
— Что я могу на это сказать? Чудес не бывает. И я это прекрасно понимаю, — одобряюще похлопал товарища по плечу Александр. — Но вот чего я никак не смог понять, на кой черт тебя дернул запихивать в него какой-то непонятный двигатель. Вы его, вообще, откуда откопали такой? — Пусть у него в голове и имелось огромное множество информации по технике, вооружению, политике, экономике и много чему еще, объять вообще всё, он явно не мог. Потому, как и любой другой обычный человек, нередко натыкался на совершенно неизвестные ему факты и случаи.
— Сами сделали, — вопреки ожиданию, не с гордостью, а с горечью произнес создатель Т-111. — Еще для колесно-гусеничного Т-46[2], который создавался на смену Т-26 и работу над которым ты уже не застал. Но, ни этот танк, ни его двигатель в большую серию так и не пошли. Собрали всего 5 штук, да и закрыли этот проект из-за обнаружившейся бесперспективности оного. Однако наработки-то сохранились. Потому директор завода настоял на использовании в Т-111 максимально возможного количества собственных разработок. Тут ведь, сам понимаешь, и премии всем причастным пойдут, и на техническое перевооружение завода можно будет замахнуться. Вот и пришлось проигнорировать М-17, в пользу нашего МТ-5[3]. Хотя, справедливости
