Выжить дважды - Светлана Малеёнок
Кавалькада медленно продвигалась вперёд. Дикие животные в панике бросались под ноги верховым тропам, те шарахались, всхрапывали, и стоило большого труда успокоить их. Ехали уже несколько часов, но дышать становилось всё труднее. На противоположной стороне реки горел камыш. Земля под ногами содрогнулась, и далеко сзади что-то сильно громыхнуло. Люди в испуге оглянулись, но кроме дыма ничего не увидели. Глот, до этого уверенно бежавший впереди, резко остановился и, подняв морду вверх, стал принюхиваться. Агайя подъехала к нему на своём тропе и, соскочив со спины животного, присела на корточки рядом с хищником.
- Нам надо ехать! Нет времени на его капризы, — бросил подъехавший сзади Варм.
Агайя подняла на него грустные глаза и тихо сказала:
- Он не знает, куда идти, я тоже не знаю. Опасность окружает нас со всех сторон. Мы погибнем.
- Но звери-то куда-то бегут!
- Они больше никуда не бегут, — тихо ответила девушка и, успокаивающе поглаживая своего тропа, снова села верхом.
Варм огляделся. Везде, куда только хватало глаз, метались звери. Не бежали, как раньше, в одном направлении, а беспорядочно бегали из стороны в сторону, не зная, где искать спасения.
К дочери и зятю подъехал Шестиног. Он давно уже научился понимать Агайю без слов. Поэтому просто спросил:
— Что, настолько всё плохо?
Девушка не успела ответить, как земля под ногами опять содрогнулась. Тропы с налитыми кровью глазами гарцевали, пытаясь сбросить седоков. Агайя наклонилась к уху своего скакуна и что-то зашептала ему. Через несколько секунд троп успокоился. Агайя подъехала к каждому животному и проделала ту же процедуру, что и со своим.
Женщины, спасённые в схватке с братьями Шестинога, тихо плакали, но по-прежнему ничего не говорили. Кассандра подъехала к Агайе и хотела было к ней обратиться, как заметила, что та опять впала в транс.
— Ей лучше не мешать, — произнёс Шестиног, ни к кому конкретно не обращаясь. — Если кто сейчас и сможет найти выход к безопасному месту, то это только она. И, посмотрев на Глота, добавил:
— Даже животные не видят спасения, что же говорить о нас.
Люди продолжали сидеть на тропах, сдерживаемые от паники только заговором Агайи. От едкого дыма у всех начался кашель. Глот сделал бросок в сторону, и тут же у него в зубах забился какой-то зверёк. Сомкнув покрепче челюсти, хищник быстро прекратил его мучения. Добыча тут же была брошена, и Глот схватил следующую жертву. Одна из женщин завизжала, другая принялась её успокаивать, поглаживая по плечу и с испугом смотря на приступ ярости запаниковавшего зверя.
Каждый успокаивает себя, как может, — философски прокомментировала происходящее Кассандра.
Тем временем Глот перестал сеять вокруг себя смерть и улегся на землю. При малейшем сотрясении почвы он рычал и ощетинивал костяные пластины, покрывающие его тело.
— Зачем он это делает? — спросила Кассандра у Варма.
— Чтобы казаться больше, — ответил охотник. — Обычно они так делают, если встречают противника, равного себе по силе. Например, во время брачных турниров или при встрече с человеком.
— Я не знаю, действует ли этот приём на других Глотов, — сказал подъехавший к ним Шестиног, — но по мне, так он больше похож на костяной шар. Вот только мог бы голову втягивать и лапы.
Несколько неуместная в их положении дискуссия
