Три танкиста при Бородино. 1812 - Алексей Соболев
Почему так? Да потому что масса такого экрана будет меньше 5-миллиметрового листа той же площади. Да и против ядра кованый прут 12 мм есть кованый прут 12 мм, а не лист 5-6 мм, который еще и взять-то явно негде. И нельзя забывать, что машина у танка хоть и паровая, но мощностью далеко не как у Черепановского паровоза [6]. Не просто ж так частью корпус был обшит фанерой. Но тут, раз уж дело дошло до настоящего участия в боевых действиях, защиту танка надо усиливать и не только по бортам и крыше, но и фанерную корму. Так, что идея отправить казачков вперед была встречена крайне позитивно. Пока танк чапает до Москвы, сколько-то экранов уже сделают. А там приклепают к корпусу и вот вам пожальте противоядерный вуаля! И шмаляйте, господа хранцузики, пока не обоср... ой... не устанете! Парле ву, мусью, по-нашему?... А ведь придется... И матом...
Чтобы сильно не привлекать внимание, к танку спереди подпрягли двух лошадок, явно удивлявшихся тому, что груз есть, а веса в нем нет. Потому понукаемые Женькой лошадки бежали вперед споро и жизнерадостно. А сам танк укрыли накидками из серой мешковины. Такая маскировка нужна была не от врага, а от своих же сограждан, которые уже прознав про героический рейд просто не дадут покоя своими славицами танку и его экипажу. А так - телега и телега. Ну, да, странная телега. И шо такова? Езжайте дальше в ту сторону, там за нами еще более странная телега катит. Но, разумеется, никакой еще более странной телеги сзади не было, а парочку особо любопытных подобным макаром спровадили.
Что касается самих лошадей впереди танка, то они поначалу пугались необычно шумящей телеги, но после попривыкли. К тому же их упряжка была чисто номинальной и максимальный вес который обе лошади везли - собственные упряжные хомуты и одна на двоих оглобля. Курорт, прям, лошадиный, а не работа ломовая, вот всегда бы так, да...
- Э-э-х, доро-о-оги, пыль да ту-у-уман... Холода, тревоги, да степной бу-у-урья-я-ян...
- Что за песня такая хорошая, Илья Васильевич?
- Так и называется "Эх, дороги", Шура... У нас считается одной из трех лучших песен о войне, которая случилась у нас в 1941-1945 годах.
- А какие еще две?
- "Соловьи" и "Вставай страна огромная"...
- Напоете?
- "Соловьи" да, а вот "Вставай страна огромная" нет.
- Отчего так?
- Во-первых, текст довольно специфичный, с упоминанием технических устройств нашего времени, а во-вторых, она слишком уж родная нам.
- А "Соловьи"?
- Пронзительная, как и "Дороги". Очень солдатская. Обе вне времени...
- Напойте...
- Потом. Вечером у костра, как-нибудь.
- Хорошо, только обещайте!
- Обещаю!
- Корнет Шурочка! Чем вы пытаете нашего лейтенанта?
Друзья сочли, что раз они в одной команде, то знать секрет корнета Азарова должны все. Шура с этим согласилась, но не полностью. Ее инкогнито было раскрыто только гусарам, а к бывшим разбойникам пока еще присматривались и хотели узнать какие они будут в деле.
- Ой, не спрашивайте Алексей Васильевич. Но хорошим.
- И Илья Васильевич вас не обижает?
- Хм... Обидеть Шуру может каждый, не каждый может убежать. А у меня по бегу с нормативами плохо, корнет. - засмеялся Илья на игривый вопрос Плетнева заданный им Шурочке.
- С чем, простите, плохо?
- С положенной Уставом скоростью пешего бега. - засмеялся Илья.
- Ах, вон оно что! - Плетнев засмеялся тоже и поскакал вперед.
Танк и сопровождавшие его гусары споро двигались вперед, со скоростью примерно 10 километров в час. Двигались бы и быстрее, но лошадям и такая скорость поддерживаемая постоянно была в тягость. Поэтому и было, в итоге, отведено время на всю дорогу сутки.
Вскоре показалось село Кубенское [7], а дело уже было к ночи. Танк в сопровождении гусар доехал до заставы и там их ждал казачок-особист Иван с известием от графа следовать к церкви Симеона Столпника на Поварской улице, а оттуда их спроводят в ближние мастерские, где уже начали ковать прутья для экранов. Затем танкисты и гусары оставили Ивана дожидаться обоза, а сами перекусив, отправились дальше. В ночь просвечиваемую фарой. Торопились очень.
Утром на заставе на окраине города их уже ждал Кузьма...
- Доброго здоровьичка, господин лейтенант! И вам здравия, господа!
- Здорово, дружище! Веди, куда надо.
- Лошадок спереди, наверное, отпрячь надо? - спросил Илью Ржевский.
- Согласен. Мешать на поворотах будут.
- Грушицкий и Панов! Отпрягите лошадей спереди. Берите их за поводья с собой.
- Хомуты и оглоблю на танк?
- Да, пригодятся кому нашим.
Лошадок отпрягли, хомуты и оглоблю закинули на танк, привязали. Лошадей повели гусары. Процессия снова тронулась и примерно через час была у ворот церкви. Встретил их дьячок храма и, троекратно перекрестившись с увиденного танка, сразу повел прибывших в кузнечные мастерские. А там уже все было готово к монтажу первых, сделанных заранее, экранов.
***
- Вы барин не серчайте, если размеры чуть меньше или больше. Торопились мы, особо не вымеряли. - извиняясь сказал мастер назвавшийся Лукой Андреевичем.
- За это не переживайте. Вершок туда-сюда роли не сыграет.
- Да какие вершки? Помилуйте, барин! Пару частей больше или меньше когда [8].
- А, ну так-то совсем не страшно. Не переживайте Лука Андреич...
- Ишь вы какой...
- Какой?
- Со всем уважением. Благодарствую, барин! Расстараемся пуще прежнего!
И мастер поклонился и с очень довольным лицом пошел обратно в мастерскую. Илья не понял в
