Шаг в триста лет в прошлое (авторская редактура) - Михаил Леккор
– Я бы не взял, – смалодушничал под напором будущего тестя, – да ведь она сама приедет.
– Ты меня совсем из Москвы изгоняешь, – вдруг сказала Даша капризно, – из родного дома.
– А коли дочь, – понял правильно Дмитрия князь, – так у кого осечек не бывает. Хотя я и от внучек не откажусь. Но внука дай!
– Ну давай, сын, выпьем за это!
– Вот и ладненько, – между тем говорил о своем князь, – отпишешь мне, как построишь. Надо рухлядь Дашину переправить, да слуг направить. Что б ей ни в чем недостатка не было! И сами мы, может быть, летом приедем.
Отдохнув, снова помолчав, князь заговорил немного о другом, хотя по этой же теме – продолжении рода:
– Но, конечно, первая причина – это Даша. Пришла ей пора мужчину иметь и детей рожать. Так меня заела, аж не могу! Мой характер, – и с гордостью, и с досадой договорил он и насторожился.
Дмитрий к такому варианту не был готов. Женится еще на княжеской дочери он мог. Но вот стать князем Хилковым…
Дмитрий выжидательно посмотрел на князя, изобразил на лице большое внимание.
– Верю, все у вас будет хорошо, и род князей Хилковых еще прогремит в истории страны.
Он принял из рук слуги тарелку с супом и вопросительно посмотрел на него.
Дмитрий встал и твердо сказал:
Князь Александр к таким фортелям был приучен. Он не испугался, просто сказал:
Дмитрий пьяно ухмыльнулся, представив вкус жаркого. Они пошли в столовую. В коридоре их перехватила, а точнее ожидала Даша.
Дмитрию приданое понравилось. Особенно завод. Да и крестьяне очень даже в тему. Отправлю всех в Питер. Пусть дураки и трусы повизгивают да постанывают, что де опасно и страшно. Прибыльно там да богато.
Дмитрий с сожалением посмотрел ей в след. Потом настороженно на князя Александра. Пожалуй, он впервые так жестко, можно даже сказать грубо, повел себя с любимой дочерью. Судя по характеру, не самодурствует, специально прогнал, чтобы поговорить с будущим зятьком.
Князь пришел к такому же мнению, но не обозлился, а, наоборот, развеселился. Осторожно подошел к двери и резко открыл ее на себя.
Он даже удивился энергии князя, внимательно посмотрел.
– В Питербух всех повезешь? – проницательно посмотрел на Дмитрия князь.
– Государь хвалит меня, за этот год ни разу не ругал. И не только потому, что пороху стали давать больше. А потому, что я, извини, не посоветовавшись с тобой, сказал, что ты теперь много работаешь в Яузе, когда бываешь в Москве. И все, я стал для него своим человеком. Вот я думаю, а если у меня еще дочь выйдет за тебя, а?
Они выпили. Довольно крепкое вино ударило в голову. Дмитрий, с утра еще не евший, заметно опьянел.
Так вот же муж, – подчеркнул отец, – и искать не надо. Кстати, князь Дмитрий, боюсь, будут у нас трудности. Царь Петр, скорее, будет рад исчезновению рода, а не его распространению. Сумеешь ли с ним переговорить?
– А, мы, Дарьюшка, говорили о вашей женитьбе. Все, как ты хотела!
Даша стояла в интересной позе: на карачках, с прижатым ушком там, где было отверстие для ключа. Пойманная на горячем, она не смутилась, только слегка покраснела. Какой она была красавица!
– Туда! – решительно махнул он рукой, – и дом буду строить, царь велит, чтобы новая столица была красива и богата.
Наконец заговорил:
Глава 16
И в самом деле, активность, с которой Дмитрий выполнил щекотливое задание по набору кадров, царю явно понравилось. К тому же он искал новых сотрудников. Самые преданные соратники и учителя – Гордон и Франц Лефорт – умерли, а оставшиеся тянули только на уровень помощников. Деятельных, активных, талантливых, но помощников. Впрочем, Петр, которому было около тридцати лет, стремительно мужал и умнел. Учителя ему, по большому счету, были уже не нужны, он сам решил все вопросы и знал ответы на все вопросы. Или, по крайней мере, знал, где искать. И все же сейчас было хорошее время для продвижения в друзья царя.
Дмитрий мысленно потирал руки. На него падали мелкие проблемы, которыми остальные заниматься не хотели – мороки много, а денег мало. И поэтому он был всегда на слуху у царя.
И, тем более, он радовался там счастливчикам, которые всеми правдами и неправдами сумели в титулованную знать.
Ближний кружок самых близких царю людей был простонароден или, как Дмитрий, входил в число мелких дворян. Вообще-то Петру это было, кто его люди, с низов или верхов, но иногда задевало. «Породистые» люди, цвет и честь страны до сих пор к нему не очень-то стремятся.
Петр уже видел лист бумаги, но читать ее не собирался. Одно дело Дмитрий, свой человек, другое дело князь Хилков, которого он до сих пор недолюбливал и его просьбу читать не собирался. Так, пусть по коллегиям месячишко-два проползает, а там посмотрим.
– Господе Иисусе, крест готов целовать.
– Давай, работай. Конечно я за!
Ну раз Дмитрий просит…
Дмитрия подняли на смех: он собирается выращивать в болотах рожь? К нам привозить станут и из глубин страны на повозках и на кораблях из Европы. Дмитрий только саркастически улыбался. Он-то знал, что в окрестностях Санкт-Петербурга в ХХI веке выращивают и зерновые, и овощи, и еще много чего. И болота давно высушены.
– Ай да князь! Что ты ему сделал, он не только за тебя единственную дочь отдает, да еще в свою семью включает?
Он подписался под обращением князя и отдал Дмитрию:
Царь сделал большую паузу, как понял Дмитрий, здесь должен был стоять вопрос, а не оттуда ли бревна? Дмитрий мог бы попытаться запудрить мозги, но это было рискованно, дураком царь никогда не был. Поэтому он сделал вид, что не понял игры в молчанку и преданно уставился на царя.
– Видал я сегодня твои бревна, – отрывисто сказал
