Олигарх 3 - Михаил Шерр
И я действительно успел. На самое важное, что еще оставалось сделать для тетушке на этой бренной земле, на отпевание. Оно было как она пожелала в посольской церкви и очень скромным: князья Ливен, чета Карпухиных и мы с Иваном Васильевичем и Федором.
По тетушкиному завещанию я стал английским бароном и унаследовал её лондонский дом, всё свои деньги она завещала своим английским слугам, дворецкому и камеристке, и нашему химическому гению.
В доме я решил ничего не менять и оставить всё и всех как было. Быстро закончив все официальные дела, я через три дня опять поднялся на борт «Дежнева» и мы, не мешкая, направились домой, в Россию.
Мне очень хотелось прийти Усть-Лугу до первого июня, так как будет ровно год мы ушли в Америку.
Еще в Англии Федор рассказал мне совершенно поразительную вещь о англо-саксонском менталитете.
После небольшого замешательства, вызванной нашими достижениями в мореходстве, была короткая пауза, а затем в газетах и среди «профессионального» сообщества, наступило спокойствие, а затем появилось мнение, что ничего не произошло.
В наших пароходах нашли кучу всяких недостатков, а самое главное в зачет идут только рейсы между Бристолем с Ливерпулем и Нью-Йорком.
Поэтому пусть сделанные в Италии пароходы с русскими экипажами где-то там плавают, это не мировое достижение, вернее это не совсем правильное достижение.
Я поэтому поводу только посмеялся и подарил нашим капитанам какой-то французский коньяк, которого якобы осталось всего еще две бутылки. Мировая морская история все равно расставит всё на свои места.
Но и на самом деле деле это очень хорошо, мне совершенно не хочется чтобы ускорялись англичане и американцы, разрыв у нас, я имею Россию и эти ведущие мировые промышленные державы, итак слишком велик и мне в одиночку их не догнать.
В полдень первого июня 1832-ого года мы зашли в свою родную гавань. То, что я там увидел у меня даже вызвало слезы умиления: нас ожидал новый арктический пароход с ледокольным носом. Фактически это был первый в мире настоящий ледокол в моем понимании. На его бортах красовалась надпись «Челюскин».
Но главный сюрприз ждал меня на берегу: моя супруга с нашими детьми. Известие о вашем прибытие в Англию пришло два дня назад и Соня поспешила в Усть-Лугу.
Мне хотелось всё бросить и заниматься только женой и детьми. У меня, когда я их увидел, было такое ощущение, что сердце сейчас выскочит из груди.
Но надо достойно завершить своё огромное дело, наш на самом деле исторический переход вокруг света на двух паровых судах.
Под нашим бдительным контролем к вечеру пароходы были разгружены. Кроме Сони в Усть-Луги нас ожидал гвардейский караул, которому было предписано принять у меня всё, что мы привезли от барона Врангеля.
К вечеру пароходы были разгружены, грузы и почта Российско-Американской компании были отправлены в Петербург, пассажиры тоже все отбыли восвояси. За пару дней капитаны проведут послерейсовую инспекцию, а потом экипажи будут отдыхать.
У меня тоже будет небольшой отдых, хотя под парами стоит «Челюскин» и надо проводить его ходовые и ледовые испытания.
Соня попросила меня не задерживаться на Нарвской мызе и сразу ехать в Петербург, где меня с нетерпением ожидало очень много людей.
По дороге Соня начала мне рассказывать наши новости.
Главным был рассказ о Машином замужестве. Сергей ей очень понравился, но она, как и я, очень удивилась, что он решился сделать ей предложение. Как тебе от любви не сорвало крышу, а не увидеть, что девушка тебе не ровня, невозможно. Одна охрана чего стоит, а Соня продолжала опасаться поляков и всех держала в тонусе.
Пока детей они еще не ждут и сейчас уже уехали на Кавказ, куда на днях был переведен полк Сергея. Анна Андреевна готовится снова стать мамой, У Николая и Вероники родилась девочка и она мечтает по примеру некоторых жен капитанов ходить со своим мужем.
А вот с княжной Татьяной у нас проблема, она хочет тоже выйти замуж и только авторитет Матвея у Германа, который категорически запретил ему делать предложение до моего возвращения, сдерживает влюбленных. Ведет он себя идельно, но без подобострастия. Татьяна очень серьёзно занимается биологией и хочет пойти куда-нибудь учиться.
— Ты знаешь, Алексей, она иногда за день успевает прочитать такое количество страниц, что даже оторопь берет. Ты бы видел её счета: книги, журналы, учителя английского, французского, немецкого, итальянского, испанского, шведского, латыни, греческого, даже арабского.
Я недоверчиво покачал головой, вот уж никогда не подумал бы.
— А скрипку свою забыла?
— Да ты что? Каждый день играет. У неё нет ни секунды свободного времени. Ничего светского её не интересуют, хотя уверена она везде бы произвела бы фурор.
— А матушка как?
— Они с Джо тебя ждут. Он приплыл с Николаем и сейчас изучает Россию. Ты не представляешь какой Павлушка хорошенький, по-русски так забавно лопочет.
— Они у нас квартируют?
— Конечно.
— А Бенкендорф приезжал?
— Вчера приезжал, тебя просил сразу же к нему приехать.
Кто бы сомневался, не удивлюсь если дома меня уже будет ждать официальное приглашение и к Государю.
— Сонечка, а скажи как дела у Матвея, как обстоят дела с холерой? — страшная болезнь уже пришла в Европу и начала собирать свою жатву. В Великобритании она унесла несколько тысяч жизней.
Правда есть небольшое отличие от той картинки, что я знал пл своей прошлой жизни. Заноса из России практически нет. А болезнь всё равно есть. На континенте все трагичнее, особенно во Франции. Но подробностей я не знал. Было не до того. Знал только одно, что в Англии пока кипело не очень. Карантины выставляют. Но пока не жесткие, нас свободно в Лондон протпустили, а уж обратно тем более.
— В Польше хуже всего было и оттуда зараза к нам лезла, но быстро границу закрыли и через две недели лучше стало. Но это тебе Матвей расскажет, — Соня особо про эпидемию разговаривать явно не желала и это хорошо, значит всё неплохо.
— А бунты были? — про это я в любом случае должен был спросить, нравится жене или нет.
— Были в Литве и попытки на юге и в Польше. Закревского Государь в отставку отправил, — на этом Соня решительно пресекла все разговоры на не желательные ей темы. Она как тигрица набросилась на меня и мы стали целоваться и ласкаться. Мы ехали в отдельной карете и это было вполне камильфо.
К утру мы были дома, успев с Соней даже и немного отдохнуть в дороге, все наши кареты были комфортабельные, содержались в отличном состоянии и на любой можно было без особой подготовки отравляться в дальние края. Городские варианты были естественно не такие, а намного проще.
К моему удивлению дома никто не спал, даже маленькие дети, абсолютно все ждали моего прибытия. Такого приема я не ожидал, улыбались и радовались все, казалось что, даже стены излучают радость. Жалко только не было Маши, но служба есть служба, тем более что сразу же после венчания новоявленный зять получил повышение и был произведен в следующий чин.
Среди ожидающих меня был и кандидат в следующие зятья, он тоже улыбался, но и некоторой опаской, опасается все таки, а вдруг я ему заявлю, ты что стервец задумал, не по себе сук рубишь.
Я ему улыбнулся, так же как и всем. Герман сразу же заулыбался во весь рот, а Татьяна ободряюще на него посмотрела.
Несмотря на ранний час завтрак был накрыт. Сразу же начался общий разговор обо всем и ни о чем, я был просто на седьмом небе, душа моя ликовала, как же хорошо дома в кругу своей семьи, где тебя все любят и рады видеть.
Но больше всего меня поразило, то как сам рад всех видеть в добром здравии и что оказывается я тоже очень люблю свою семью, особенно сестер и даже матушку.
Пара часов пролетела незаметно, Анна Андреевна посмотрела на часы, встала из-за стола, достала конверт, я сразу же увидел на нем итмператорский вензель и протянула его мне.
— Через два часа Государь ждет тебя в Зимнем дворце.
Как мне не хотелось этого делать, но дело есть дело.
К назначенному часу я был в Зимнем, меня сразу
