Юрий Грозный, Император Русский - Виктор Карлович Старицын
— Что же Великий хан Угэдэй? Как он на это смотрит?
— Угэдэй болеет, и болеет тяжело. Он долгое время злоупотреблял вином и хмельным айраком. Не до этого ему.
— Ну, что же, это хорошие новости! Завтра приходи ко мне вместе с дьяками Пафнутием, Потапом и Остромиром. И своих подъчих, кто в монгольских делах разбирается, с собой прихватите.
Дьяки с подъячими уже собрались в малой палате Императора, когда вошел он сам. Поздоровавшись, сел во главе стола и вопросил:
— Что скажете дьяки? Как нам использовать свару между Бату и Чагатаем?
— Хорошо бы их стравить между собой, — высказался дьяк Посольского Приказа Остромир.
— Правильно молвишь, — сказал государь, — и драться они должны подольше. Какими силами они располагают?
— По моим сведениям, Чагатай может собрать до 60 тысяч воинов. — Первым высказался Малюта. — Из них 20 тысяч уже воюют в Индии.
— Кроме того, имеется еще корпус Чормагана, а это около 30 тысяч воинов, по поручению Великого хана действующий в Персии в интересах улуса Чагатая. — Дополнил дьяк Воинского Приказа Потап.
— По моему мнению, Чормаган в усобицу между чингизидами без прямого указания Великого хана встревать не будет, — высказался Остромир.
— Вот что я вам скажу, дьяки. Было мне видение. Умрет в скорости Угэдэй. — Это Иван Васильевич помнил совершенно отчетливо. — И начнется в империи Чингиза замятня. И мы должны в этот огонь дровишек подбросить.
Дьяки уважительно замолчали.
— Неужели, Государь, тебе снова архангел явился? — С трепетом спросил дьяк Приказа Заграничной торговли Пафнутий.
— Он самый, Гавриил. Во всем блеске. Похвалил, от имени Господа, за успех в объединении церкви Христовой. И благословил на дальнейшие свершения. Так что, будем и дальше стараться, други мои!
— У Бату всего может быть до 30 тысяч воинов. Из них 20 тысяч под водительством Субэдэя и сына его Урянхая воюют в Месопотамии. Если Чагатай нападет на Бату, то ему не удержаться. Захватит Чагатай его улус. — Высказался Потап. — А Субэдэй не успеет вмешаться. Да и побоится, вероятно, в свару между чингизидами встревать.
— Тогда нам имеется прямой смысл поддержать Бату. Лучше иметь под боком слабого Бату, чем сильного Чагатая. — Заявил Остромир.
— Если у них начнется смута, тогда имеет прямой смысл хану Бату помочь нашей воинской силой. — С воинской прямотой заявил Потап.
— Ну что же. Похоже, наша стратегия вырисовывается. Сделаем так. — Заключил Император. — Остромир! Готовь посольство в Каракорум, к Великому хану. Посольство пышное, с дарами богатыми. Пошлешь толкового подъячего. Повезете мое предложение хану. Включить в мою зону влияния еще и Египет. Самим им в Египет пробраться трудно. Только через Синайскую пустыню, поскольку Сирию мы себе взяли. Предложишь за это выкуп — 30 тысяч гривен. Они не согласятся. Потребуют больше. Будете с ними долго торговаться, постепенно повышая сумму. Нам нужно иметь в Каракоруме свои глаза и уши, когда там начнется смута. Это первое.
Теперь второе. Остромир и Пафнутий! Готовьте тайное посольство к Бату. Под видом богатого купеческого каравана с охраной. Пафнутий, поедешь сам. В феврале следующего года. К этому времени в Сарае уже будут знать о смерти Угэдэя. Тайно войдешь в контакт с Бату, и пообещаешь ему военную помощь, в случае войны с Чагатаем. Конкретно пообещаешь: один русский конный фем с пищалями, по одному фему от грузин, армян и ширванцев с греческим огнем и баллистами. Всего — 40 тысяч воинов. Чагатая мы разгромим. Даже если к нему присоединится Чормаган.
За это Бату признает за нами право на Египет. Пока вы доберетесь, Великий хан уже умрет. Так что Бату согласится. Договор не пишите. Пусть все будет на словах.
И третье. Пафнутий и Малюта! Снарядите побольше купеческих караванов в циньские земли. Знаю, что по вашим последним данным, они еще далеки от успеха с порохом. Но, работы они ведут. Нам нужно точно знать, как у них сейчас идут дела с огнестрельным оружием.
Само изготовление пороха нас не интересует, да и охраняют его, наверняка, строго. А вот восковые испытания и войсковые учения в тайне не сохранишь. Слишком много народа в них задействуется. Мне нужно точно знать, какую дальнобойность и скорострельность они смогли обеспечить. Какая у них сила снарядов, разрывных и зажигательных. Ну и, если это возможно, когда наступит смута, хорошо бы взорвать самые лучшие мастерские вместе с мастерами. Но, что бы нас в этом обвинить не могли. Вроде как, сами взорвались. Порох он такой, взрывоопасный.
На этом все, дьяки! Выполняйте!
На следующий день Юрий вызвал к себе дьяков Секретного, Бронного и Воинского приказов.
— Побывал я, дьяки, в военных походах и в Италии и в Святой земле. Посмотрел, как наши рати сражаются. Хорошо сражаются. Добрые войска мы воспитали и хорошим оружием снабдили.
Однако, заметил я одну слабость. Конным фемам для штурма городов приходится придавать артиллерию. Пищали стены разрушить не могут. А полевые пушки сразу вдвое снижают темп движения фемов. А быстрый маневр — главное преимущество конных фемов перед пешими. Все же, эти пушки хороши в пеших фемах.
А для конных фемов нужно сделать специальную легкую пушку. Перевозиться она должна во вьюках на лошадях. И разборный лафет ее тоже должен перевозиться во вьюках.
Что скажешь Потап?
— Истину глаголешь, государь. Сам я уже об этом думал. Нужно огневую мощь конных фемов усилить. На сотню пищалей в конную рать нужно бы добавить десятка два — три таких легких пушек.
— А ты что скажешь Ратмир?
— Думаю, государь, сделать это не сложно. — Отозвался дьяк Секретного Приказа. — Пищаль у нас имеет дюймовый калибр, а полевая пушка — трехдюймовый. Такая вьючная пушка может иметь калибр в два дюйма. Весить она будет примерно четыре пуда с половиной, то есть, лошадь ее в специальном вьюке легко свезет. И лафет сделаем сборный из двух половин, под каждую половину специальный вьюк. Так придумаем, чтобы пушку на лафете за час собирать. Ствол сделаем длиной в 40 калибров, чтобы скорость ядра была выше. Стены из песчаника толщиной в сажень такие пушки, если долбить в одну точку, пробьют. Для перевозки ядер и бочонков с порохом тоже сделаем специальные вьюки.
— Ратмир, тебе месяц даю на выпуск пяти пробных пушек и месяц на испытания. Испытывать будете вместе с Бронным Приказом. Испытывайте стрельбой не только по чучелам, но и по стенам.
Ты, Савва, по результатам испытаний, определи вместе с Потапом, сколько таких пушек нужно иметь в конном феме. И сделаете заказ Ратмиру. Именовать их будем «большими пищалями». Что бы, враги не догадались, раньше времени. На окончательные испытания не забудьте меня пригласить. Люблю я это дело. Сам хочу пострелять, побаловаться.
Затем Юрий повелел собрать внеочередное заседание Синклита. Повестку дня заранее, вопреки обыкновению, он не объявил. Войдя в палату заседаний Синклита, прошел к своему столу, стоявшему на возвышении напротив места председательствующего, сел и оглядел собравшихся дьяков Приказов. Дьяки при появлении Императора встали со своих мест и поклонились в пояс, насколько позволил им стол, за которым они сидели.
— Разреши открыть заседание, Государь, — обратился к Юрию председательствующий на этом заседании дьяк Челобитного Приказа Матвей.
— Разрешаю.
— Прошу садиться, уважаемые дьяки. Государь дозволяет открыть заседание. Заседание от сего числа 26 октября месяца 1241 года объявляю открытым.
— Вот что други, хочу я вам сказать — начал Государь, — свои большие планы, задуманные без малого 30 лет назад, по воле Господа и научению Архангела Гавриила, я исполнил. Русь объединил, монголов разбил, соседние царства покорил. Теперь думаю, что дальше делать. Хочу вот, с вами посоветоваться.
Дьяки надолго озадаченно замолчали. Юрий их не торопил.
— А давай, Государь, монголов до конца разобьем! И все их царства захватим, — азартно воскликнул дьяк воинского Приказа Потап.
— Мысль хорошая, потом ее обсудим, — не стал расхолаживать дьяка Юрий. — Что еще предложите?
— Можно все мусульманские государства на западном берегу Средиземного моря покорить, это попроще будет, — предложил дьяк Посольского
