Долг - Алексис Опсокополос
В башне нас ждали. Помимо стандартной охраны, там присутствовали шесть бойцов службы безопасности княгини Белозерской. Один из них держал в руках два контролирующего обруча. Ристо взял один ошейник и надел его на Жилинского. После чего снял с пленника все заклятия. Такую же процедуру бабушкин помощник провёл и с Уваровым, которого подняли с пола и держали под руки двое СБ-шников.
— Господа, с этой минуты вы пленники Её Светлости княгини Белозерской! — объявил Ристо убийцам моего отца. — Прошу вас не делать глупостей и вести себя достойно.
Пленники на это ничего не ответили, а где-то за моей спиной вдруг раздался смех — женский, звонкий и заливистый. От неожиданности я аж вздрогнул и быстро обернулся. У одной из стен в тени стояла моя мать; не знаю, как я не заметил её сразу. Мама перестала смеяться и не спеша подошла к Жилинскому. Совсем близко. Она провела рукой по ошейнику, зловеще ухмыльнулась и посмотрела пленнику в глаза. А затем, не отводя взгляда, она негромко, но тщательно проговаривая каждое слово, явно наслаждаясь этим процессом, произнесла:
— Вы убили моего мужа, держали в заложниках меня и моих детей. Надели на меня с младшим сыном такие же ошейники. Когда я плакала и умоляла вас отпустить хотя бы детей, вы лишь улыбались. А теперь ошейники на вас, а улыбаюсь я. Вы теперь на моём месте, но с одной лишь разницей — я знала, что меня спасут, и меня спас мой старший сын. А вас не спасёт никто! И я надеюсь, вы это понимаете.
Глава 13
Дождавшись, когда её помощник закроет при помощи магии земли дыру в стене, отгородив таким образом себя, внука княгини и их пленников от зала заседаний, княгиня Белозерская обернулась к эльфам и объявила:
— На этом я предлагаю забыть про преступников и вернуться к нашим делам, коих накопилось огромное количество. Надеюсь, никто не будет возражать, если мы с князем Гагариным присоединимся к собранию? Василий Ильич официально стал главой рода Гагариных после убийства старшего брата. Мне тоже пришлось взвалить на себя такие обязательства, ведь младший сын Николая Константиновича ещё несовершеннолетний, поэтому не может представлять род, а старший — человек. Не думаю, что вы готовы сейчас к таким экспериментам — видеть человека среди вас. Поэтому главой рода Седовых-Белозерских пока побуду я, или, скажем так, исполняющим обязанности главы рода. Никто не против?
— Екатерина Александровна, излишне задавать такие вопросы, — сказал князь Щербатов. — Ваше право находиться здесь, как и право князя Гагарина, не обсуждается.
Многие сидящие в зале эльфы одобрительными возгласами поддержали Щербатова.
— Благодарю за доверие! — произнесла княгиня улыбнувшись. — И раз уж я обратила на себя внимание, господа, то хочу воспользоваться этим и кое-что вам рассказать. Вы ведь догадываетесь, что в тот видеоролик, который прислали вам на телефоны, вошло не всё. Вы видели лишь убийство моего внука и князя Гагарина, но за кадром осталось то, что произошло перед этим. Каждый из вас чуть позже получит полную запись заседания руководства «Русского эльфийского ордена»; я же сейчас вкратце расскажу вам о причинах, вынудивших Жилинского убить Николая. Если, конечно, вам это интересно.
Собравшимся в зале заседаний было интересно, и княгиня Белозерская рассказала эльфам всё, что она узнала за последний месяц: про аферу её внука Константина Романовича, подтолкнувшую его сына к объявлению войны Новгороду, про самоубийство руководства «Русского эльфийского ордена» в столичной тюрьме, про невиновность кесаря и про предложение Романова о конфедерации. И про согласие Николая Константиновича обсудить это предложение, и про то, что это согласие явилось причиной, по которой Седова-Белозерского убил Жилинский.
Не забыла княгиня упомянуть и про роль британской короны во всём этом. Эльфы слушали внимательно, ни разу не перебив княгиню. Когда она закончила, в зале ещё долго стояла тишина.
— И что Вы нам предлагаете делать в сложившейся ситуации, Екатерина Александровна? — спросил князь Васильчиков спустя некоторое время. — У вас ведь явно есть какое-то предложение, иначе Вы бы не стали заводить этот разговор.
— Чтобы решить, что делать в той или иной ситуации, сначала надо оценить саму ситуацию, — заметила княгиня.
— Ситуация у нас — хуже не придумаешь, — сказал Васильчиков. — Руководителя или лидера у эльфов больше нет; единства не наблюдается; союзники по факту оказались интервентами. Зато у нас есть война, полная неопределённость и покровитель на далёком острове, от которого неизвестно как теперь избавиться.
— Полностью с Вами согласна, Георгий Андреевич, — произнесла Белозерская. — Кроме одного пункта — о единстве. Мы сейчас сидим в одном зале. Мы слушаем друг друга. И я уверены, мы готовы принимать решения. Это ли не единство? А касаемо руководителя, что нам мешает его выбрать здесь и сейчас? Что не даёт нам покончить с неопределённостью и наметить достойные цели и задачи? Что мешает найти новых союзников и избавиться с их помощью от интервентов и ненужного покровителя? В этом зале сейчас собрался весь свет Петербурга, представители всех великих эльфийских родов, что нам мешает изменить ситуацию к лучшему, кроме гордыни и предрассудков?
Зал молчал, все понимали, что Белозерская права, но слишком уж её слова были неожиданными, и эльфы просто не понимали, как на это всё реагировать.
— Мой правнук, Николай Константинович Седов-Белозерский ошибся, и он дорого заплатил за свою ошибку, — продолжила Екатерина Александровна. — Но у нас права ошибаться уже нет. Одни из вас активно поддерживали войну с Новгородом, другие поддерживали нехотя, третьи не поддерживали и не одобряли войну, но вслух об этом предпочитали не говорить. И в итоге мы подошли к черте, за которой находится точка невозврата. Давайте больше не будем делать глупостей, господа! Я призываю русских эльфов сложить оружие! Потому что люди и орки это уже сделали. Сегодня в полдень, в тот момент, когда Жилинский открыл это собрание, чтобы призвать вас поддержать тотальную войну с Новгородом, федералы получили приказ сложить оружие. Но этот приказ о прекращении огня действует лишь на линии соприкосновения с силами русских эльфов. Интервентов люди и орки будут бить, пока Воронцов не войдёт в Таллин, а
