Солнечный камень - Алекс Рудин

Увлёкшись, Валерий Михайлович даже сделал два шага в сторону Севки и грозно посмотрел на него, словно Севка и был тем самым «чёрным» копателем.

— Вы представляете, во что такие копатели превращают культурный слой? Все эпохи, все времена перемешиваются. И потом совершенно невозможно установить — к какой эпохе относится та, или иная находка!

Резко сменив тон, Валерий Михайлович спросил Севку:

— Что вы целый год делали на лекциях?

— Э-э-э... — растерянно ответил Севка.

— Если бы вы хоть немного слушали то, что вам рассказывают преподаватели, то не влезали бы со своими варварскими предложениями! — отрезал Валерий Михайлович.

И окончательно уничтожив таким образом своего противника, снова повернулся к нам.

— Итак, друзья! Берём лопаты и начинаем снимать дёрн! Не забываем перетряхивать — под слоем дёрна уже могут скрываться артефакты!

Мы с Мишаней послушно взялись за штыковые лопаты и принялись нарезать дёрн равными квадратами. Севка махнул рукой и присоединился к нам.

— А вы почему прохлаждаетесь? — напустился Валерий Михайлович на остальных ребят. — Все возвращаемся в свои раскопы! Георгий! Будьте добры обеспечить порядок и дисциплину!

Жорик замахал руками, загудел, убеждая ребят вернуться в раскопы. Он был очень недоволен тем, что я ускользнул из его власти.

— Так!

Валерий Михайлович вспомнил, что не сделал самое важное.

— Руководить вашим раскопом буду непосредственно я. Ну, а в моё отсутствие старшим назначается...

Взгляд Валерия Михайловича скользнул по нам, и чуть задержался на мне.

— Предлагаю назначить старшим Мишаню, — быстро сказал я. — То есть, Терентьева. Он из нас самый рассудительный.

Валерий Михайлович покачал головой.

— Удивительно, Гореликов, но иногда тебе в голову приходят здравые мысли. На время моего отсутствия старшим назначается Терентьев! Обо всех значимых находках, пожалуйста, сразу же сообщайте мне.

— Валерий Михайлович!

К Нифонтову подошла Светка. Скромно опустив глаза, она спросила:

— А можно мне поработать с ребятами на новом раскопе?

— Зачем это? — неприязненно спросил Севка.

А Оля молча смотрела на Светку.

— Вообще-то, раскоп большой, — вмешался я. — И лишние руки нам не помешают. Ребята, ну, чего вы?

— Согласен, — неожиданно поддержал меня Мишаня.

— Ну, и отлично, — подытожил Валерий Михайлович. — Поленко, работай с ребятами.

Света благодарно улыбнулась Мише.

— Спасибо! Я буду стараться!

Мы сняли с раскопа весь дёрн и аккуратно сложили его по бровкам. Затем совковыми лопатами принялись выравнивать свежую землю.

— Давайте так, — предложил Мишаня, — Сева и девочки на лопатах, а мы с Саней — на носилках!

— А почему это я на лопате с девочками? — снова обиделся Севка.

— Ну, хорошо, — добродушно улыбнулся Мишаня. — Давай, я на лопате, а ты на носилках.

— Севка, ну чего ты споришь? — вмешался я. — Лучше тебя никто из нас не копает.

— Это правда! — обрадовался Севка, и схватил лопату.

— Не глубже, чем на штык! — напомнил ему Мишаня. — А отвал сделаем вот там, возле тропинки.

— Знаю, — привычно огрызнулся Севка и воткнул лопату в податливую землю. — Ого, какой жирный!

Он тут же бросил лопату и поднял двумя пальцами толстого дождевого червя. Червь извивался и вытягивался, силясь освободиться.

— А может, на рыбалку вечером? — неожиданно даже для самого себя предложил я. — Сходим на мол, салаку половим!

— Давай, — обрадовался Севка.

И озабоченно заозирался.

— Надо банку найти!

Консервная банка нашлась в траве неподалёку. Девочки снимали слой грунта, а Севка совковой лопатой грузил его в носилки. Мы с Мишаней таскали полные носилки к куче, и сбрасывали землю в отвал.

Я обратил внимание, что Оля и Светка сторонятся друг друга. Со стороны это выглядело так, словно девочки не хотели мешать друг другу работать. Если Светка начинала копать от бровки, то Оля вставала от середины и двигалась к противоположной бровке, сохраняя дистанцию. Это казалось логичным, но я шестым чувством ощущал, что дело не в работе.

Ладно, со временем всё притрётся, оптимистично подумал я.

— Глядите! — воскликнула Оля.

Она быстро наклонилась и подняла что-то с земли.

— Покажи! — тут же загорелся Севка.

— Вот!

На Олиной ладони лежала испачканная землёй серебряная монета.

— Прусский талер! — уверенно заявил Мишаня. — Я такие в музее видел. Надо записать находку и зарисовать местоположение.

Он раскрыл блокнот и по всем правилам сделал запись о том, как и когда обнаружена монета, и на какой глубине. Затем на плане пометил место находки.

— Теперь смотрите внимательнее, — сказал он нам. — Рядом могут быть ещё монеты.

Уже сейчас можно было с уверенностью сказать, что в будущем Мишаня добьётся успеха в науке. Его неторопливость и основательность были самыми подходящими качествами для этого.

Девочки продолжили разравнивать землю, внимательно глядя под ноги.

— Вот ещё одна!

Теперь монета попалась Свете.

— Странно, — в недоумении сказал Мишаня. — В том же слое, но совсем в другой стороне раскопа.

— А вот ещё!

Всего в этом слое мы нашли сорок шесть серебряных талеров. Все они были выпущены в царствование Фридриха Первого.

— Надо внимательно просмотреть отвал, пока не засыпали, — решил Мишаня.

Мы временно оставили раскоп. Руками и совками перебрали всю землю отвала и отыскали ещё три монеты, которые не заметили раньше.

— Очень странно!

Мишаня почесал пальцем кончик носа.

По его зарисовкам выходило, что монеты разбросаны по всему раскопу.

— Такое ощущение, что кто-то швырнул здесь деньги, и они разлетелись. Но как это могло получиться?

— А может, это связано с какой-нибудь традицией? — предположила Оля. — Разбрасывали же деньги на некоторых праздниках! Во время коронации, например.

— Какая коронация в Пиллау? — резонно возразил Мишаня. — Здесь короли если и бывали, то только проездом. Да и кто станет разбрасывать серебряные монеты? Знаешь, сколько всего можно было купить на один талер? А тут их пятьдесят!

— Сорок девять! — поправил Севка.

— Ну, да.

— Ладно, — махнул рукой Мишаня. — разравнивайте слой, а я к Валерию Михайловичу. Саня, идём!

То, что Мишаня позвал меня с собой, объяснялось очень просто. Найденные талеры мы складывали в мою шляпу — больше было просто некуда. Не раскладывать же их на брезенте, как черепки кувшинов, обломки курительных трубок и остатки