Председатель 2 - Вай Нот
Она уже орала на всю улицу так, что вокруг начали собираться люди. Я же просто молчал, не видя смысла разговаривать с женщиной в истерике. Тем более, что она полностью не права.
Зато, наблюдая за остальными колхозниками Красной Зари, которые к нам подошли, я видел, что они тоже смотрят на меня злыми неодобрительными взглядами. В конце концов, один из них решил тоже вмешаться.
— Вот-вот! Он и нашего председателя извёл из зависти, сразу видно! Молодой, а уже такой гнилой!
Другие начали ему поддакивать, да уж. У колхозников Красной Зари оказалась совсем иная правда.
Впрочем, для них-то Алексеев, наверное, и правда был отличным председателем. Да и Огурцов, возможно, пользовался уважением.
— Может поедем уже в правление, а потом вернёмся за Лихачёвой, — шепнул мне Андрей.
— Пожалуй, — согласился я и сел в козлика под не прекращающиеся крики толпы.
Ситуация накалялась. Не хватало ещё тут подраться с кем-то.
Хорошо хоть Лапин встретил нас нормально. Впрочем, нам с ним делить ещё было нечего. Так что быстро обсудив дела и, не узнав ничего нового про участкового, мы заехали за Лихачёвой, которой уже что-то вкололи и посоветовали не увлекаться нетрадицонными методами лечения.
Толпа, к счастью, уже разошлась, и мы вернулись в Новый Путь.
Москва, министерство электронной промышленности.
Министр электронной промышленности СССР, Шокин Александр Иванович, придирчиво осмотрел раздачу министерской столовой, вздохнул и выбрал холодный свекольник, бефстроганов с картофельным пюре, витаминный салат и двойной компот с сухофруктами. Расплатившись он сел за свободный столик и начал обедать.
Кормили в его родном министерстве конечно не так как в столовой ЦК, где черная икра стоила 85 копеек за сто грамм, а вкуснейший черниговский борщ — 19, но тоже очень прилично.
Обычным заводским столовым Советского Союза до этого качества как до Луны. Хотя на ленинградской «Светлане» кормили очень даже вкусно. Но это скорее всего потому что Филипп Георгиевич Старос, начальник Ленинградского Конструкторского Бюро министерства электронной промышленности, был там частым гостем. А про любовь этого бывшего американца, а ныне талантливого советского инженера и ученого, к вкусной еде знали все.
Задумавшись о своей последней поездке в Ленинград, к Старосу, Шокин и не заметил как напротив него кто-то сел. От воспоминаний о городе трёх революций министра оторвал звук опустившегося на стол подноса и доброжелательное приветствие.
Подняв голову товарищ Шокин увидел Виктора Михайловича Глушкова, который устроился напротив него с точно таким же набором блюд.
— Здравствуй, Александр Иваныч и приятного аппетита, — поздоровался с Шокиным академик, с которым они давно были на «ты».
— Тебе тоже, Виктор Михалыч.
Несколько минут мужчины молча обедали, а вокруг стола где сидел министр образовался своеобразный круг отчуждения. В министерстве все знали, что их начальник периодически любит обсуждать рабочие вопросы, включая те, что обычно проходит под грифом ДСП, за обедом. И все понимали что Глушков подсел к министру не случайно, а для разговора. А раз так, меньше знаешь, крепче спишь.
— Ну говори зачем пришёл, — нарушил молчание Шокин, прикончив второе с салатом и сделав большой глоток компота, — не поверю, что ты просто решил составить мне компанию за обедом.
— Ты, Александр Иваныч, наверняка уже знаешь о моей калужской инициативе, — Глушков начал разговор издалека.
— Конечно знаю, как-никак, все ЭВМ Союза — это моя вотчина. Да и Мацкевич, — Шокин имел в виду министра сельского хозяйства СССР, — мне уже всю плешь проел. Его, видите-ли Косыгин вызвал и два часа увещевал на тему содействия прорывному начинанию товарища Глушкова в Калужской области. Так что Владимир Владимирович теперь бегает как наскипидаренный и готов оказывать это самое всяческое содействие. С Косыгиным твоя работа?
— Моя, — не стал отпираться Глушков, — остался прямой телефон по старой памяти, вот я и использовал его. Извини, что через твою голову обратился к нему.
— Извини, — передразнил Шокин Глушкова, — при Никите за такое снимали, а при Сталине сажали. Расслабились вы у меня, совсем про субординацию забыли.
Глушков в ответ только молча развел руками.
— Объясни, зачем тебе это вообще понадобилось? — задал Шокин вопрос после непродолжительного молчания.
— Понимаешь, Александр Иваныч, мой управляющий Днепр-2 получился очень хорошей машиной, быстрой и надежной. Вот только он занимает площадь двухкомнатной квартиры и для его управления требуется целая команда. Это нормально для больших производств, но не годится на большинстве предприятий народного хозяйства. А я хочу чтобы у меня в линейке была небольшая управляющая ЭВМ, которой может управлять один человек.
— Ага, значит лавры Староса не дают покоя?
Министр имел в виду ленинградскую управляющую ЭВМ УМ1-HX, конструкции Староса и Берга, которая была по настоящему компактной, всего 80 кг и сейчас успешно работала на Белоярской АЭС и на ряде других объектов.
— Что поделать, хочу сделать машину лучше чем ленинградцы. Мой Мир для этого вполне подходит, надо только его усовершенствовать.
— Ну так и совершенствуй, кто тебе мешает? Я-то тут причём? Или тебе фондов не хватает?
— Да нет, с фондами у Украинской Академии Наук всё в порядке. Два-три месяца и машина для этого калужского колхоза будет готова.
— Сроки вполне рабочие, — начал Шокин, а потом осекся, — подожди, какие два-три месяца? Мне Мацкевич говорил что из Калуги ему рапортовали, что всё заработает уже через месяц, максимум полтора.
— А вот для этого я к тебе и пришёл. Мне нужна парочка УМ1-HХ, они пока-что поработают паллиативной заменой для моего Мира, а потом мы его до ума доведем и спокойно всё переключим на нашу машину. Я знаю, у тебя они есть.
— Ты хоть понимаешь что это подсудное дело и явный подлог? — спросил Шокин, шокированный, вот уж каламбур, наглостью Глушкова.
— Ну почему подсудное? Материально-техническое обеспечение электронно-вычислительной техникой является прерогативой подрядной организации, в роли которой сейчас выступает мой институт. Тамошнему председателю, Филатову всё равно, как будет работать его тепличный комплекс, главное, чтобы он работал.
— А может мне прямо сейчас позвонить в Ленинград и передать Старосу твой проект? Раз уж его машины ты хочешь использовать, то ему и карты в руки?
— Неа, товарищ Шокин, ты этого не сделаешь. Старос у тебя уже поперек горла стоит. Да и ты у него тоже. Зеленоград ты же ему в итоге не отдал.
— Верно, не сделаю. Ладно, хрен с тобой, товарищ Глушков. Будут тебе твои УМ1-HX. Но, чтобы через три месяца твой Мир работал. А то не посмотрю, что ты у нас академик и герой соц.
