Академия магоубийц - Ascold Flow
— А, да. Иван Тормель. Восемнадцать лет. Лишённый дворянского статуса гражданин Российской империи. Сирота. Помешан на учёбе. Худой, слабый, низкий, мстительный, злопамятный. Вот, наверное, и всё. — я назвал практически всё, что могло заставить её в моём понимании разочароваться и уйти.
— Хорошо. Теперь я! — с всё такой же обворожительной улыбкой начала она. — Ариния Рюдигер, дочь Томаса Рюдигера, героя обороны Северной Америки. Восемнадцать лет. Потомственная военная. По статусу сродни младшему титулу аристократии дойчей. Что ещё рассказать. Люблю сильных и смелых, не лицемерных и подстраивающихся под высшую аристократию людей. Ростом ещё ниже тебя, люблю танцы, особенно танцы с мечами. И ещё я прекрасно вижу, когда мне лгут. Думаешь, я не знаю, кто ты такой?
— Эм, о чём ты?
— Как это о чём? Ты выиграл три боя на спор у старшекурсников, ещё и денег кучу поднял на споре вместе с этим хитрым графом. Он-то поставил не копейки, забился с герцогом арагонским на десять тысяч империалов!
Я вспомнил, что у меня в кармане лежало сто десять империалов и я за весь день потратил всего лишь около пяти. А когда приехал сюда, все мои сбережения были около тридцати золотых империалов. Кто-то вчера неслабо так озолотился.
— Я не помню этого, к сожалению.
— И что ты отличный боец, ты тоже не помнишь? Эй. Не пытайся казаться хуже, чем ты есть на самом деле. Так, ладно, о чём ты ещё поговорить хочешь.
— Ну, давай на чистоту. Ты ведь понимаешь, что твой отец убьёт меня скорее всего.
— Не убьёт. После смерти мамы всё, что он делает — это ради меня. Даже преподаёт здесь, а не режется на фронте с шайтранами, из-за моего поступления на факультет логистики. — она взяла чай и сделала пару обжигающих глотков.
— Ой ой… горячо. — она поставила кружку обратно, а я взял свою кружку и спокойно выпил горячего дешёвого чая. Идеально, как я люблю.
— Как ты пьёшь такой горячий чай? — удивилась она.
— Не знаю. Всегда хорошо себя чувствовал в жару. — я пожал плечами и сделал ещё несколько обжигающих глотков, наполовину прикончив кружку и потянулся за печенькой. — И всё таки. Зря ты так. Он меня при тебе не тронет. А я ведь просто обожаю его занятия. Они одни из самых полезных среди всех, которые я видел в академии.
— Ну, я пока не хочу и не могу с ним говорить. Но, если тебе что-то надо будет, я напишу ему смс.
— Думаю, всё-таки не стоит. — я покачал головой и потянулся за следующей.
— А как ты стал сиротой? И почему тебя лишили титула? — она решила познакомиться поближе с моей историей.
Я не стал приукрашивать и рассказал всё как есть, и честно предупредил, что моя цель — шайтраны и война с ними. Я буду воевать и сражаться, и скорее всего умру. Поэтому со мной счастья семейной жизни ей не светит.
На это моё замечание она лишь фыркнула и взяла кружку горячего чая, видя, как я свободно и легко вливаю его в горло. Она решила, что он достаточно остыл и очень и очень сильно пожалела.
Обожглась, кинула кружку, выплюнула чай, облила свою фиолетовую ночную рубашку из шёлка. Вовсе не элегантно это произошло, а я разрывался между желанием поржать, помочь и выпрыгнуть в окно с третьего этажа.
— Блииин. Что делать-то… — Она с таким кошачьим, полным грусти взглядом посмотрела на меня. — Есть лишняя майка?
— Я сейчас… — поднявшись я отправился к шкафу, где нашёл чистую майку… на полке рядом с её вещами и её майками… бля… это ловушка.
Я закрыл шкаф и протянул ей майку. Вот, держи.
— Ммм… Мне надо переодеться. — её щёки покраснели.
— Да, я сейчас выйду.
— Да просто отвернись.
— Не, я выйду. — ответил я ей и отправился к двери.
Конечно, сейчас не выйду — завтра евнухом с учёбы вернусь. Ну уж нет, мне такое счастье не надо. Со всем моим уважением к евнухам, я в их число не стремлюсь.
Открыв дверь в коридор я вышел, ожидаемо увидев неподалёку мистера Рюдигера. Значит, не показался скрип. Дверь закрылась, и я отправился сразу к нему.
— Добрый день, господин Рюдигер. — я поклонился, предвкушая что здесь и сейчас решается моя судьба.
— Не день, а ночь. — с не предвещающим ничего хорошего взглядом он посмотрел на меня сверху вниз.
— Доброй ночи, господин Рюдигер. — я снова поклонился.
— Ты отупел, пока шёл сюда?
— Никак да, господин Рюдигер. — я поклонился в третий раз.
— Понятно всё. Эх. Я и сам не знаю, что делать. Это не первый её бунт… Но до такого ещё не доходило. Она лишь пытается казаться такой. На самом деле совершенно домашняя девчонка. Соплячка.
— Да, господин Рюдигер.
— Ты что, согласен с тем, что она соплячка?
— Нет, господин Рюдигер.
— А с чем тогда?
— Да, господин Рюдигер.
— Идиот… Что делать с вами? — он замолчал и затарабанил пальцами по подоконнику.
— Я одного понять не могу. Почему тебя? Вокруг куча обычных и куда как более успешных парней. Нет, её на чужака странного, мутного потянуло.
— Нет. Господин Рюдигер. Вы не правы. — я будто очнулся после гипноза, внезапно поняв, что именно мне стоит делать.
— Чего?
— Я не чужак. Чужака мы ждём. Пока привезут, и я смогу утопить свою злость и ярость в его кишках. А я такой же, как и вы. И в жилах моих течёт та же кровь. А если вы так не считаете, то вам же хуже. Мой путь не ведёт меня к вершине, не ведёт меня к славе и богатству. Он ведёт меня к освобождению нашей планеты от заразы, что пришла через портал и объявила себя верхушкой на пирамиде пищевой цепи. Я тот, кто эту пирамиду будет трясти до тех пор, пока она не обрушится или не придавит меня. Для меня нет и не существует таких понятий, как завести собственную семью. Вы нужны мне, мистер Рюдигер, мне нужен ваш опыт и знания, чтобы наточить клинок, которым я буду вырезать сердца врагов. И если из-за всего этого фарса я потеряю свой точильный камень — хуже станет не мне. Хуже станет вам и человечеству. Но кто сказал, что вы — один единственный точильный камень? Я не выгнал её только из уважения к вам. Она красивая. Безумно красивая. Но и я не пластилин, который можно лепить как вам вздумается. Я не трону её и пальцем сам. Я не стану её обижать. Но в конце концов она уйдёт. И что
