Младший наследник. Том 3 - Волопас
Но одно я знал точно: он крепко связан с жизнью Сабуро. И точно мог быть связан со смертью. Будь он обычным знакомым или родственником, моя голова не решила бы, что сейчас лучшее время свести меня с ума!
Вдруг воспоминание захлестнуло меня всего на секунду, позволяя понять, кто звал меня по имени несколько секунд назад.
Это была его комната. Я сидел на коленях возле смутно знакомого старика — тот гладил меня по спине и говорил что-то успокаивающее.
— Я понимаю, Сабуро. Они портят тебе жизнь. Бедное, бедное дитя... — скорбно сказал он. — Так ты согласен мне помочь? Знаю, это страшно, но тебе ничего не будет.
— Не будет? — спросил я, слегка покачиваясь на месте. — Дядя... Так надо?
— Это необходимо, — кивнул старик. — Тогда мы все будем счастливы. Я, ты, Рико. Нужно только всем сердцем пожелать... чтобы клан Кикучи был уничтожен.
Так это тот самый старый мудак, который заставил Сабуро призвать меня в его тело! Разве что с желанием мальчик напутал: пожелал не уничтожить клан, а возродить. Что ж, пришёл прямо в руки — даже искать не надо!
И вдруг надо мной сомкнулись гигантские челюсти, и я оказался в полной темноте на шершавом языке бедствия. Пришлось тут же вынуть меч и воткнуть его в нёбо, чтобы не оказаться проглоченным; впрочем, от купания в слюне отделаться не получилось.
Так и знал, ничего хорошего просто так не случается!
Глава 16
Быть проглоченным огромным монстром — не лучшее, что может с вами случиться. Я серьёзно, ощущение мерзкое, и дышать от вони нечем. Да и давненько я не принимал душ из слюны какого-нибудь зверья. Как я уже говорил, драконы приятнее во всех отношениях.
Удержаться на скользкой рукояти меча сложно, но не невозможно. Сложнее придумать, как выбраться наружу, минуя ряд зубов, которые могут превратить меня в кашу из костей мяса, и загнать куда-нибудь лихорадочную надежду не упустить того ублюдка — дядю.
План рискованный, но попробовать стоит. Совет на будущее — никогда не отмахивайтесь от голоса разума, если вам в голову пришла идея прыгнуть в глотку чудовища, которое пытается вас проглотить. Я вот не послушал — пожалеть об этом пришлось в тот же момент, когда я почувствовал себя непослушным кусочком еды, падая вниз.
Места здесь, вопреки всему, очень мало — развернуться негде, гне то что замахнуться. Да ещё и бедствие сглотнуло, пытаясь пропихнуть меня дальше, и мне пришлось задержать дыхание. Повезло, что меч был хорошо наточен — будь это не так, даже не знаю, как бы я воткнуть его в горло монстра изнутри.
Воткни, приложи силу, чтобы разрезать, одновременно пытаясь не провалиться, когда меч — единственное, что позволяет тебе остаться в живых. Ранить бедствие изнутри действительно проще, чем снаружи — это значит, что хотя бы одна проблема будет решена. Если, конечно, эта тварь не достаточно неуязвима, чтобы жить с такой раной.
Я вложил в меч больше энергии, яростно продолжая терзать монстра. Кажется, в какой-то момент я совсем забыл, что мне нечем дышать. Жидкости было много: кровь и вязкая слюна смешались, и я случайно глотнул этой смеси и закашлялся.
А потом в глазах потемнело.
***
Светло. Белый потолок, пахнет причудливыми химозными лекарствами этого мира, так непохожими на эликсиры и отвары. Кажется, у меня что-тов вене. Хотелось бы от этого избавиться, но выдирать не возьмусь. Я же не идиот.
Во рту будто кошки насрали — а с Жирдяем это не кажется чем-то невозможным. Я сморщил лицо и недовольно прислушался к тому, что меня разбудило — голосам где-то вдалеке. Шевелить головой не хотелось, но я догадывался, что больничная палата не такая уж большая, а разговаривает кто-то за дверью.
Слова было не разобрать. Тратить энергию на улучшение слуха только для того, чтобы узнать, кто повышает тон за пределами больничной палаты, было глупой идеей. Напротив, я попытался сосредоточить энергию в области повреждений. В частности, на своих ноющих рёбрах. Надеюсь, я их не сломал — это было бы очень некстати.
Некоторое время я наслаждался относительным спокойствием. Затем кто-то наконец решил меня навестить. Пожилая медсестра с усталым взглядом смотрела на меня секунду или две, обрабатывая информацию, прежде чем наконец выдать:
— А, пациент Кикучи пришёл в себя. Я сообщу вашей семье.
С этими словами женщина вышла, тихо хлопнув дверью. Моя бровь дёрнулась. Семья?
Чёрт, будет сложно угрожать «дяде» с больничной койки.
Но первым в палату ворвался Роберт на костылях. Это было неожиданно: он довольно бодро ковылял на них. Я всё же повернул голову, что позволило мне увидеть гипс на ноге парня. Никогда не думал, что человек с переломом может так быстро передвигаться.
Роберт сердито указал на меня костылём, хотя сам толком и не посмотрел в мою сторону.
— Посмотрите на него! Он раненый и
