Олигарх (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович

«A well regulated Militia, being necessary to the security of a free State, the right of the people to keep and bear Arms, shall not be infringed». То есть, в переводе:

«Поскольку хорошо организованное ополчение необходимо для безопасности свободного государства, право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться».

В Российской империи любой законопослушный гражданин мог пойти и купить себе пистолет и револьвер. Почему же советская власть лишила нас такого права? Почему она не доверяет своему народу? Неужели на самом деле руководители страны считают, что стоит вооружить народ короткостволами, и тот пойдет свергать нынешнюю власть? И это притом, что на руках у людей находятся сотни тысяч, а то и миллионы стволов охотничьего оружия, в том числе и нарезного! Если уж на то пошло — воевать будут именно длинностволами, а не пукалками вроде «макарова» или «нагана», годными только для самообороны на коротких дистанциях! Охотничья винтовка с оптическим прицелом бьет на многие сотни метров, и почему-то факт владения этим оружием никого не пугает.

Я не раз думал над этой проблемой, и так и не сумел понять, разгадать — откуда взялся идиотский запрет на владение и ношение короткоствольного огнестрельного оружия. Которое всегда есть у преступников, и которого никогда нет у законопослушных граждан.

Травматы? Ну, они появились только в конце девяностых — зарубежные образцы, или наша «Оса», которая, если честно, у меня вызывает абсолютное отвращение. Невероятно уродливый аппарат, который еще к тому же постоянно дает осечки. Да и глупо обороняться от преступника, вооруженного настоящим пистолетом с помощью какого-то там резинострела. Особенно если преступник в тяжелой трудно пробиваемой одежде — например в толстой кожанке.

Нет, мне наверное никогда не понять — почему наши руководители так не доверяют своему народу, почему они считают свой народ глупым, безбашенным, безумным. Ведь главный аргумент противников свободной продажи короткостволов: «Как напьются, и будут палить по соседям!» Самое интересное, что изначально предполагается — тот, кто это говорит, палить по соседям не будет. Он, видишь ли, Дартаньян весь в белом, вот все остальные — пьянь, рвань, придурки и мудаки.

Мне очень неприятно, что наша власть считает свой народ, своих граждан пьянью, придурками и мудаками. Я в разговоре с Семичастным как-то поднял эту тему, но он меня сразу оборвал, заявив, что думать сейчас надо не об этом — вот когда закончим преобразования, тогда и посмотрим. А сейчас — нехрена вооружать народ.

Я не стал спорить. Толку-то биться головой о стену? Надо чувствовать, где можно нажимать, а где и нет. По крайней мере, я сделал все что мог, чтобы довести это свое мнение до сведения высших руководителей Союза. Писал докладные, доказывал, убеждал. Пока что как в воду камень — бульк, и никаких последствий.

— Привет! Что хотели?

Мужчина лет сорока внимательно на нас посмотрел, отрываясь от созерцания граненого стакан с прозрачной коричневой жидкостью, и брови его вдруг поползли вверх:

— Сергей?! О господи…какими судьбами?! Тебя тут приходили разыскивать — пропал, и с концами! И менты, и комитетчики — трясли всех, как грушу! Комиссии зачастили — оружие проверяли, хранение, патроны чуть не поштучно пересчитывали! И все из-за тебя!

Мужчина вышел из-за стола, протянул руку Аносову, а потом крепко его обнял:

— Но я рад, что ты жив. Надеюсь, у тебя все нормально.

— Вот, Василий, мой друг — Карпов Михаил

Аносов обернулся ко мне, и тот, кого он назвал Василием, уважительно пробасил:

— Знаю, как не знать! Карпов! Кто не слышал про Карпова! Только на экране ты постарше будешь…

— Бороду сбрил — усмехнулся я.

— Миша, это мой старый приятель, Василий Ксенофонтов. Служили вместе, а потом он военруком в школе стал работать. Вась, а каким ветром сюда?

— А как ты думаешь? — Василий коротко хохотнул — первым делом взялись трясти твоих знакомых. Мол, куда девался Аносов и где он может быть. А я откуда знаю, где ты? Последние годы мы с тобой только на соревнованиях и встречались. Да тут, в тире. Откуда я знаю, где ты можешь быть? А знал бы — так и не сказал бы. Кто они такие, чтобы все им вываливать?

— А вдруг я маньяк? — усмехнулся Аносов.

— Ты не можешь быть маньяком — убежденно сказал Василий — Скорее наоборот — противоманьяком, в это бы я поверил. (мы с Аносовым переглянулись). А я как услышал, что ты ушел из тира, подумал: да какого черта? Что-то я устал от школьной суеты. Вот сейчас — сижу себе, чаи распиваю, а разве там мне дали бы отдохнуть? Задергали!

— А вы что, на пенсии? — спросил я, посмотрев в лицо преемнику Аносова.

— Ага, на пенсии! — хохотнул тот, подмигнув Аносову — Я на самом деле старше, чем кажусь.

— Васе за пятьдесят — кивнул Аносов — да и на пенсию он вышел раньше, чем обычно. Стажа выше крыши, так что…разрешили, в общем.

— Отправили! — хохотнул Ксенофонтов — Больно уж я на язык резкий! Правду-матку в глаза — начальство этого не любит. Кстати — еще причина, почему я из школы ушел. Так надоел этот бардак! Я мимо недостатков пройти не могу, директору и завучу постоянно на мозги капал. А еще — никаких любимчиков. А сами знаете — как там в школе дело обстоит…я ведь еще и физкультуру вел. Параллельно с НВП. В общем — вздохнули с облегчением, когда я ушел. Вот теперь здесь сижу. Хорошо! Зарплата поменьше, но мне хватает. Зато никаких волнений! И стреляй, сколько душеньке угодно!

— Он как и ты — фанат стрельбы — кивнул Аносов — Снайпер!

— Постреляете? — оживился Ксенофонтов — Я спортивный револьвер на днях получил, ну такая классная машинка! Дырочки на мишени оставляет ровненькие, с обрезанными краями, мечта, а не оружие!

— Нет, Вась — с видимым сожалением отказался Аносов — Мы просто так зашли, попрощаться. Уезжаем далеко, вот по местам так сказать боевой славы и бродим.

— Попрощаться, значит… — с непонятной интонацией протянул Василий — Далеко ли едете?

— В Америку — вздохнул Аносов — труба зовет. В поход!

— О как! — почему-то удивился Ксенофонтов — Ну что же…вы там изнутри их подгрызите как следует! Чтобы все у них порушилось! Буржуев проклятых. Ну так достали, так достали!

— Подгрызем — пообещал Аносов, и мы пошли на выход. Ксенофонтов проводил нас до порога тира, мы попрощались, и скоро уже шагали по горячему асфальту, мимо стаек шумливых детей, мимо ларька мороженого, мимо стойки с шипучей газировкой, где выстроилась очередь человек десять. Я хотел предложить выпить по стаканчику, посмотрел на очередь…и ничего не сказал. Неохота стоять!

Потом мы поехали в центр города. В этот раз уже на трамвае. В моем времени этого трамвайного маршрута уже нет, и рельсы закатали под асфальт — освободили проезжую часть для автомобилей. Тут ходят трамваи первого маршрута и пятнадцатого. Первый идет до вокзала, но нам надо в центр, к Крытому рынку. Там кассы Аэрофлота, а нам нужно взять билеты на завтра. Значит, пятнадцатый.

В трамвае людно, ощущение, что весь город куда-то движется. Оно и понятно — скоро первое сентября, сейчас школьные ярмарки, все закупаются учебниками и школьной формой. Люди довольные, веселые, нарядные — что-то не видно, чтобы «кровавая советская власть» их шибко угнетала. А то послушаешь либерастов — вот не знал бы, так бы и поверил — что тут у нас все как в северной Корее — нищета, и все ходят строем. Нет, неуважаемые, это чушь собачья — вокруг довольные, счастливые люди, и нет ни намека на гонения и всяческую такую латату. А что касается нищеты — всякого хватает, есть где-то и нищета. Но я точно знаю, в этом государстве, в это время, умереть с голода не дадут. И если ты работаешь — тебе точно хватит на прожитье. Да, яхту не купишь, и на машину будешь копить годами и десятилетиями (как экономить!), но с голоду точно не умрешь. И что лучше — чтобы все были сыты, или чтобы часть людей жила в бесстыдной роскоши, а остальные еле-еле сводили концы с концами? Мда…истина как всегда посередине. Где именно? Ну…там, в этом самом месте.