Осень сорок первого, или Возвращение осознанной необходимости (СИ) - Линник Сергей

Михаил кивнул одновременно с Андреем. Тот уже доставал из-за пояса наган, подобранный им возле главаря и протянул его рукоятью вперед. Степаныч взял револьвер, заглянул в барабан и слегка стукнул ногой в бок лежащего без движения бандита.

— Вставай, пойдем-ка, отойдем, а то что тут дорогу пачкать.

Тот вдруг бросился к Степанычу в ноги и, схватив его за сапог, заголосил:

— Дяденька, прости, не убивай! Прости, я не виноват, не убивай, это не я, это же Шило всё, он бабу ту завалил, дяденькаааааа!

— Иди уже, — толкнул его Степаныч, — не воняй.

От бандита и вправду сразу же сильно завоняло, но он продолжал, подвывая, умолять не убивать его. Степаныч схватил его за шиворот, оттащил к обочине и, приставив к затылку наган, выстрелил. Мародер завалился на бок и затих.

Андрей пошел посмотреть, что с главарем. Тот лежал без движения в той же позе, что и несколькими минутами раньше. Посветив фонариком ему в лицо, Андрей увидел неподвижные глаза с расширившимися зрачками. Вокруг бандита расплылась лужа крови.

— Готов, — сказал Андрей, — кровью истек. Помогите с дороги убрать.

Вдвоем с Михаилом они оттащили на обочину второго мародера.

— Далеко тебе добираться? — спросил Степаныча Михаил, когда они, стащив тело с дороги, вытирали руки ветошью.

— В Сокольники. Дойду как-нибудь потихоньку.

— Так нам по дороге почти, можно подвезти. Егор, не против? — спросил художника Михаил.

— Нет, конечно, не против? — Маслов еще не отошел от того, чему только что стал свидетелем, и говорил медленно, будто на иностранном языке, который не очень хорошо знал и потому приходилось вспоминать слова. — Сейчас только в больницу заедем и сразу отвезем.

— Садитесь, Степаныч, сзади, побудьте хоть немного пассажиром сегодня, — Андрей распахнул перед ним заднюю дверцу. — Не все же Вам за баранкой сидеть.

К больнице подъехали уже в полной темноте, без помощи художника точно заблудились бы. Машина остановилась у неприметной двери и Маслов тут же живо выбрался и подбежал к ней, бросив уже почти на бегу: «Я сейчас, пять минут!». Но дверь оказалась запертой. Егор долго стучал в нее, но никто так и не открыл. Растерянно он повернулся к машине:

— Что делать? Там есть еще вход, надо корпус объехать. А вдруг и там закрыто?

Вдруг дверь открылась и из нее вышла женщина в халате с ведрами. Маслов, воспользовавшись моментом, вбежал внутрь. Вернулся он через пару расстроенным.

— Не отпускают. Говорят, надо врача дождаться, без врача никак.

— Пойдем, Егор, сейчас и без врача попробуем справиться, показывай дорогу, — сказал Андрей и, пропустив вперед Маслова, зажег фонарик, чтобы не споткнуться на лестнице.

— Сюда, на третий этаж, — крикнул показавший неожиданную прыть взбежавший на целый лестничный пролет вперед Егор Степанович.

Поднявшись на несколько ступенек, Андрей услышал внизу хлопнувшую дверь.

— Пойду и я с вами, вдруг ты один не справишься, — услышал он голос Михаила. — Подождите меня, а то я на этой лестнице ноги поломаю.

— Не переживай, ты же в больнице, здесь сразу и помощь окажут, — успокоил его Андрей.

— Веди уже, шутник, — пробурчал Михаил, догнавший его.

Маслов ждал их на третьем этаже.

— Вот, сюда, — и открыл дверь в отделение, пропуская их.

— Куда? Посещений уже нет. Завтра приходите, товарищи, — перегородила им дорогу вставшая из-за стола, стоявшего у двери, женщина в белом халате и косынке.

— Мы хотим забрать пациентку, — начал Андрей, но медсестра его не дослушала.

— Я же сказала: завтра. Идите, идите, не до вас.

— Послушайте, — опять предпринял попытку договориться Андрей.

— Не положено. У нас тут кардиологическое отделение, а не проходной двор. Выходите, чего встали, я дверь запру, — зычно произнесла она и начала оттеснять их к выходу.

Медсестра обладала фигурой борца-тяжеловеса и гренадерским ростом, так что, наверное, считала свою задачу легко выполнимой. До двери оставался буквально шаг, когда в борьбу вступил Михаил.

— Гражданка! — он сказал это тоном, не предусматривающим отказов и уточнений. — Представьтесь.

— Медицинская сестра кардиологического отделения Морозова! — ответила та, как солдат на плацу.

— Медицинская сестра Морозова, значит. Хорошо, хорошо, — продолжил Михаил, доставая из кармана блокнот и карандаш.

Судя по побледневшему лицу медсестры, ничего хорошего она от Михаила не ждала.

— Имя и отчество, гражданка Морозова, назовите, — безразличным голосом продолжил Михаил, не отрывая взгляда от блокнота.

— Ольга... Ми... Ми... Митрофа... новна, — наконец закончила медсестра, отступив и тоже не отводя глаз от рук Михаила.

— Вы не переживайте, Ольга Митрофановна, — спокойно сказал Михаил, пряча блокнот в карман. — Всё хорошо. Пока.

Медсестра Морозова меняла цвет лица каждую секунду, ей явно не хватало воздуха.

— Так вот, гражданка, — тут Михаил опять извлек из кармана блокнот и открыл его, — ага, Морозова, конечно, как я мог забыть, Морозова, мы насчет забрать из отделения гражданку... Маслову? — спросил он Егора Степановича.

Тот утверждающе кивнул.

— В какой она палате?

Медсестра трясущимся пальцем показала направление.

— В пятой, я знаю, — Маслов пошел вперед, открывая дверь палаты. — Людочка, дорогая, я забираю тебя, собирайся.

Судя по звукам, донесшимся из палаты, жена Маслова начала собираться мгновенно. Минут через пять Егор Степанович вынес в коридор сумку, а за ним вышла его жена.

Вдруг недалеко от них открылась дверь, в коридор выбежал мужчина и крикнул:

— Сестра! Сестра Быстрее сюда! Антонову плохо!

Медсестра будто очнулась от сковавшего ее оцепенения и бросилась в палату. Андрей пошел за ней и заглянул. Морозова хлопотала возле молодого еще мужчины, который синел прямо на глазах и задыхался. На губах у него появилась розовая пена.

— Подними его срочно, что смотришь? Он же у тебя задохнется сейчас [2]! — оттеснив в сторону медсестру, Андрей поднял мужчину, прислонил его к стене. — Кресло есть?

— Есть, в коридоре стоят, — отозвался какой-то больной.

— Тащите сюда, быстрее, — скомандовал Андрей. — А ты что встала? Давление измерять кто будет? Тонометр, фонендоскоп тащи, не стой!

Секунд через двадцать Андрей уже распутывал резиновые трубки допотопного фонендоскопа, а медсестра накладывала манжетку такого же допотопного, с точки зрения Андрея, ртутного тонометра. Пока они измеряли давление, мужчины притащили кресло.

— Аккуратненько пересаживаем, простынку только подложите, а то ему долго сидеть придется. Так, давление держит, пульс сто сорок примерно, одышка около сорока. Инфаркт был? — спросил Андрей у медсестры?

— Нет, у него стенокардия, — ответила она. — Я дежурного...

— Ты пока за дежурным побежишь, лечить некого будет. Больных пошли. Морфий есть?

— Да.

— Набирай кубик морфия, физраствора до десяти, неси, быстрее. И кислород готовьте. Есть?

— Да, подушка. Но как же без врача?

— Ну хоть подушку давай. Я пока за врача буду. Быстрее, что же ты ползешь? — подогнал Андрей и без того не медлящую медсестру.

Сидя в кресле, мужчина стал дышать чуть реже, пена на губах исчезла, но лицо его оставалось бледным, а губы синими.

Морозова принесла лоток со шприцем, накрытый пеленкой.

— Вот. Только как же без врача [3]?

— Всё набрала? — не вступая в дискуссию, спросил Андрей и, увидев кивок медсестры, протянул руку. — Шприц давай. И жгут накладывай, быстрее!

Пока она накладывала жгут, Андрей успел посмотреть на шприц. Стеклянный корпус, явно не раз точеная и кривая игла [4]. Хорошо, хоть вены у больного были, как для обучения студентов: толстые и прямые и Андрей без труда попал в вену.

— Отпускай жгут, — сказал он медсестре и медленно начал вводить наркотик, время от времени останавливаясь и следя за дыханием. Минут через пять всё содержимое шприца оказалось в вене. За это время больной порозовел, успокоился, будто и не задыхался за несколько минут до этого.