Дмитрий Рыков - Урусут
– Смотрите, мальчик нам угрожает, – театрально протянул хулиган, а девушка просто зашлась хохотом – видимо, портвейну ей досталось больше других, или он на нее лучше действовал.
– Да какие шутки! – не выдержал взрывной Жорка. – Мы тут живем! Да, он мальчик, но у него старший брат – спортсмен, он из тебя за минуту котлету сделает! Нас тут четырнадцать человек, и у каждого второго есть старшие братья! У Быши вообще – боксер-разрядник!
Второй здоровяк в модных ботинках вдруг отдал сигарету подружке, одним прыжком оказался рядом с футболистами и дал Шиле мощный щелобан – тот даже на метр отлетел в сторону. Олег сразу встал между ними:
– Эй, эй, полегче! Ровесников не пытались найти силушкой меряться?
– А нам по фигу, – заявил «кепка», – что с ровесниками, что не с ровесниками… Хочешь защитить своего друга – подерись с моим. Ссышь?
– Вождь – не такой! – Георгий чуть не плакал. – Он никогда не ссыт! Но ему на кулаках драться нельзя – он на пианино играет! Иначе бы вы все люлей получили!
Хохот «кепки» был оглушителен. Веселился он искренне, даже схватился за живот.
– Драться нельзя! Ха-ха-ха! Потому что! Ха-ха-ха! Он играет на пианино! Я такой отмазки ни разу в жизни не слышал! Ох-хо-ха-ха!
Хихикали и девица, и «водолазка».
Тем временем через забор посыпалось подкрепление. Ребята заговорили наперебой, требуя вернуть снаряд, а Борька полез отбирать его силой, но хулиган так грубо и сильно ударил его ногой, что Корень упал.
– Так, мелюзга! – крикнул здоровяк. – Будете визжать, сейчас вообще всех отметелим!
– Вы в этот двор больше не зайдете! – орал Борька, потирая ушибленное место и одновременно отбегая на безопасное расстояние. – Вас тут уроют вместе с вашей бабой!
«Водолазка» швырнул в него камнем, тот просвистел мимо, и Коренев отбежал еще дальше.
– Предлагаю следующее решение проблемы, – пристроив мяч подмышкой, сказал «кепка». – Вы можете свой мяч выкупить.
– Это как – «выкупить»? – нахмурился Быша.
– Ну, вам хочется играть, а нам – выпить портвейну. Бутылка – рубль семьдесят, две бутылки – три сорок. Ну, сорок копеек мы как-нибудь найдем, так что с вас трояк. Или, – тут он вытащил из кармана и раскрыл перочинный ножик, – я его вообще проколю.
– Как проколешь? – заорал Жорка. – Это «олимпийский» мяч, настоящий, кожаный! Он двадцать пять рублей стоит! Мы на него всем домом скидывались!
– А вот так и проколю, – спокойно ответил хулиган и картинно занес ножик над снарядом.
– Братья! – выкрикнул Демосфен. – Нас – почти полтора десятка человек! Бросим вызов асоциальным элементам, соберем силы в кулак, одолеем супостата, без приглашения шагнувшего на нашу землю! Объединим силы и обуздаем…
«Кепка» мячом ударил Демоса в лицо, и так умело, что тот отскочил пришельцу обратно в руки, оставив на носу и лбу мальчишки красные пятиугольные отпечатки.
– Стоп! – сказал Данилин. – У меня есть трояк.
– Откуда? – удивился Шило.
– Мать просила купить одну вещь.
– Тебе влетит!
– Не влетит. Я ей все объясню, она у меня добрая.
– Мы, – обернулся Олег, – завтра скинемся, отдадим.
– Ну да, я понимаю, – Кипиани полез в карман и вынул зеленую бумажку. – Держи, – протянул он деньги хулигану.
Тот спокойно, как будто все, что происходило, являлось обычным делом, забрал трояк и кинул «круглого» Шиле.
– Давайте, мелкие, двигайте домой, скоро передача «Спокойной ночи, малыши!» начнется, – подвел «кепка» черту.
«Водолазка» забрал у подружки дымящийся окурок обратно и с удовольствием затянулся, заводила обнял девицу, и все вместе они пошли на выход.
– Тебе кранты, все, капец! – орал из своего дальнего далёка Борька.
Главный хулиган бросил через плечо:
– Гуд бай, мелюзга! – а потом еще, не оборачиваясь, помахал рукой.
Демосфен тер лоб, Олег спросил его:
– Федь, ты как?
– Да с лицом ерунда, но до чего ж обидно, а?
На площадку вернулись поникшие, продолжать игру настроения не нашлось ни у кого. Договорились этот матч считать ничейным, а если по результатам двух оставшихся игр тоже будет ничья, например, каждый выиграет по разу – бить пенальти. С тем и разошлись.
С Жоркой и Лешкой направились к дому, Шило строил страшные планы жестокой мести, но Вождь понимал, что продолжения не будет – где негодяев искать? А все прошло, может, лучше, чем могло сложиться. Допустим, выпили бы до встречи наглецы не одну бутылку, а три, а «кепка» бы еще и ножиком принялся размахивать…
«Откупились серебром, как Иван Калита и Симеон Гордый, – пронеслось в голове. – Все живы, все здоровы. Нет, но прав Федька – зато как обидно!»
VI
Дома его ждал сюрприз.
– А к тебе Славик пришел, – сообщила мама.
Юный меломан хлопнул себя по лбу – что за денек суматошный, как он мог забыть!
Кинулся в свою комнату. Славка, единственный приятель, разделявший его страсть к значкам, сидел в кресле и листал альбом с фотографиями орденов ХIХ века. Награды они не собирали – не по Сеньке шапка, безумно дорого – но если есть альбом, то почему бы не полюбоваться?
– Здоров! – крикнул от порога Белолобов. – Давно ждешь?
– Ерунда. Минут десять, не больше. Хвастайся, что у тебя нового? Я по телефону ничего не понял. Ты, что, марки начал собирать? Это же не наша тема!
– Ха! Тема, не тема… – Олежка полез в свой шкаф, вынул коробку из-под конфет, раскрыл ее, протянул уже завернутую в полиэтилен открытку. На ней изображалась эмблема предстоящего чемпионата мира по футболу в Испании, ниже была приклеена огромная почтовая марка с той же эмблемой, а еще ниже стоял автограф.
– Ри… Ри… Да… – пытался разобрать надпись, склонив вбок голову и высунув от напряжения язык, гость. Наконец, до него дошло, – Ринат Дасаев! Подпись настоящая?! – и, не дожидаясь ответа: – Где взял?!
– Сам офонарел. Читал «Советский спорт», там объявили конкурс знатоков футбола «Испания-82», всего пять туров, пятый вообще – игра в угадайку, то есть победитель определится только в июле. Я прошел два тура, а на третьем засыпался на вопросе, кто у голландцев попал аргентинцам в штангу на прошлом мундиале…
– Ренсенбринк! Спросил бы у меня, тупица!
– Ну, Ренсенбринк, так Ренсенбринк, дело прошлое. И вот неделю назад почтовый ящик открываю – и тут такое чудо. Видимо, редакция решила меня поощрить, потому что я в каждом письме указывал: «Олег Белолобов, 12 лет».
– Ну ты моща, я обалдеваю… Сколько стоит?
– Не буду продавать. Ни за какие деньги.
– Ладно, – Славка стал развязывать особый бархатный мешочек и извлекать оттуда значки. – Зырь: тамбовский «Спартак», Универсиада в Риме и «Гурия», Ланчхути. На что махнемся?
Олег, стараясь не касаться лицевой стороны, поднес значок Универсиады ближе к глазам.
– Этот могу взять, – произнес он. – «Гурия» у меня есть – ты просто не помнишь. А тамбовский «Спартак» не хочу.
– Ты же болела «Спартака»!
– Заметь! Московского, а не тамбовского, и тем более не всего спортивного общества «Спартак»! Ты мне еще ленинградский баскетбольный предложи!
– Но этот-то – футбольный! – сделал друг обманный маневр.
– Не катит.
– Скидка!
– Нет.
– Двойная!
– Все равно ресурсы отсутствуют.
– Заливай. Ты у нас главный буржуй!
– За оскорбление и Универсиаду не возьму.
– А я и не отдам.
– Ну и ладно!
– Это не оскорбление, а констатация факта. Пять рублей!
– С ума сошел! Ему два цена!
– Обмен!
– Выбирай!
– Доставай!
Белый Лоб вздохнул и полез за вымпелами с коллекцией. Все, что он имел, Славик помнил наизусть, видимо, хитрец, что-то заранее присмотрел. Сейчас начнет крутить-вертеть, а потом будто невзначай скажет: «А это что за фигня? Могу на него обменять». А между тем «Лед Зеппелин» томится и ждет.
– Слава…
– Что?
– Говори, что нужно, не юли, у меня времени в обрез.
– «Фортуну» из Дюссельдорфа.
– Ты рехнулся! Это же «фирма’»!
– Универсиада – тоже «фирма’»! Сам знаешь, это вещи равноценные! А Универсиады у тебя ни одной нет!
«Верно, – подумал Олежка. – Но что он затеял? Не зря же ехал через пол-Москвы? С другой стороны, мне что до этого за дело?»
– Уболтал, – махнул он рукой. – Сейчас найду.
Три вымпела с наиболее ценными значками висели на стене – их трогать вообще запрещалось, другие, аккуратно свернутые, лежали в шкафу. Он взял первый снизу, развернул, тяжело вздохнул над потерей и отцепил «Фортуну» от красного атласа.
– Держи.
– Ух ты, – расцвел гость. – Зыковско!
Обменялись. Славик спрятал свои ценности в мешочек.
– Стой! – дошло до хозяина. – У тебя – заказ! «Колись»!
Приятель рассмеялся.
– Один чудик только немцев собирает, – сообщил он.
– И сколько он за Дюссельдорф дает?
– Чирик.
– То есть ты меня надул.
– Почему надул? Мы ведь обменялись – все «по чесноку».
– Конечно. Но рубля два ты бы еще добавил.
