Алексей Волков - «Царство свободы» на крови. «Кончилось ваше время!»

Гостиница тоже не блистала чистотой. По качеству она скорее походила на ночлежку, зато действительно располагалась сравнительно недалеко от вокзала. Номера с новыми знакомыми оказались соседними, и Кротов не знал, радоваться ли этому или печалиться? Хотя какая разница? Любой случайный постоялец может с легкостью оказаться чужим агентом, и ведь не вычислишь его сразу.

— Может, отметим прибытие? — Иван выразительно коснулся шеи.

— Не хочется, — отказался Кротов. — Лучше пройдусь. Давненько я здесь не был. А когда-то доводилось. Может, встречу кого из знакомых. Был у меня один приятель. На Обуховском работал…

Показалось или нет, но мужчины переглянулись с некоторым одобрением. Да сколько можно?! До каких пор придется делить всех собственных сограждан на своих и чужих?..

Признаться, неведомый танк заочно казался огромным, чуть ли не как трамвай. На деле же боевая машина была длиной метра три с половиной, с дополнительным хвостом — на метр больше. Чуть задранные спереди узкие гусеницы, угловатый корпус с возвышавшейся над ним небольшой башенкой — ничего особо грозного. Даже броневики вроде бы выглядели порою солиднее. Особенно «Гарфорд-Путиловец» с горной трехдюймовкой и тремя пулеметами. А тут — кургузая тридцатисемимиллиметровая пушечка слева и пара пулеметов, с виду — явно Федорова, справа.

Но бывшие союзники, ставшие в конце едва не врагами, танки хвалили, и оставалось положиться на их мнение. Если просто поддерживать атакующую пехоту, может, и ничего. Поможет путь через проволоку проложить, огневые точки противника подавит, да и вражескую пехоту к земле прижмет.

— Плохо лишь, что перезаряжать сразу два пулемета относительно долго, — вздохнул сопровождающий Кротова инженер. — Один было бы удобнее, но с другой стороны, два ствола дают больше свинца. Зато преодолевает ров в полтора метра длиной, да и скорость по шоссе с новым двигателем удалось повысить до тринадцати километров в час.

Кавалерийского офицера подобная скорость потрясти не могла. Но ведь и танк предназначен не для рейдов, а для прорыва обороны. Справедливости ради, не кардинальной, полевой.

— А броня?

— Пулей не пробивается ни с какой дистанции, — с законной гордостью поведал инженер.

Последнее радовало. Броневики далеко не всегда выдерживали пулевое попадание. От снаряда по-любому не убережешься.

— И вы все сами разработали? — не удержался Кротов.

— Частично. В Эстонскую захватили один «Фиат», это итальянская модернизация «Рено FT», и на его основе…

Назвать войной давнюю стычку с новоявленной республикой можно было лишь с большой натяжкой. Так, небольшой конфликт между двумя карликовыми государствами. Некие горячие эстонские головы в правительстве решили, что часть территории вокруг вольного города издавна принадлежала им. Благо матросской вольницы у них не было, как не было непрерывного петроградского бардака. Забыли лишь о фортах, а там калибры не чета сухопутному. Да и в Москве опомнились на короткое время, поддержали своих одной бригадой, а тут победители Великой войны решили прекратить начинающуюся свару. Явно не за Петроград испугались, за созданное при их же помощи новое национальное государство. Вдруг разнесут его на клочки и места на карте не оставят? После первого же рявканья враждующие стороны разошлись на исходные, а потом заключили мирный договор. Да и много подобных стычек было между обломками рухнувшей империи. Надо же как-то поделить оставшееся бесхозным наследство, раз хозяина больше не будет. Сколько появилось государств? Считать и то не хочется.

Хорошо, что появился шанс уменьшить их число хотя бы на единицу.

— Задел у нас сейчас порядка полутора десятков машин. Если по двигателям и по корпусам. Не хватает автоматов Федорова, еще кое-чего из обещанного нам. И разумеется, нужны деньги. Не стану скрывать: завод переживает далеко не лучшие дни. Конечно, не семнадцатый год, когда нас вообще прикрыли, и не двадцать первый, когда пришлось собирать растасканное и вновь пускать производство, но все-таки…

— В случае выбора нашего кандидата деньги будут в самые ближайшие дни, — заверил Кротов, как ему было велено. Тут выборы уже в это воскресенье, иначе говоря — послезавтра. Заодно можно будет посмотреть на верность слову — если спасенный политик действительно победит. — И вот еще что…

Кротов передал главное — необходимые для сделки бумаги. Раз все совершалось в тайне, то даже факт наличия договора требовалось скрывать. Возможный кандидат вообще не любил вершить дела прилюдно, насколько понял бывший полковник.

Странно. С учетом: прочие из кожи вон лезут, дабы подчеркнуть собственную значимость и придать вес любому совершенному действию. Только бы оно казалось лишь немного осмысленным…

Разумеется, удержаться от воспоминаний Кротову не удалось. Он не мог не пройтись по Ново-Петергофскому проспекту, хотя бы издали взглянуть на родное здание с тремя флигелями, раз уж не судьба зайти внутрь.

Новой власти оказалось ни к чему старейшее кавалерийское училище, в котором некогда начинало свой путь немало известных людей от Лермонтова и до офицеров и генералов минувшей войны. Ни к чему оно оказалось и многочисленным торговым организациям, расплодившимся в вольном городе. Огромный комплекс, явно чересчур великий для деловой конторы, даже самой большой, от порта далеко, да и внутренняя планировка предназначена отнюдь для другого. Поэтому, как уже узнал Кротов, комплекс находился в состоянии вечного ремонта. Кто-нибудь его выкупал, начинал перепланировать да перестраивать изнутри, разорялся, а то и решал не тратить больше деньги, перепродавал другому, а тот начинал перестройку опять… И так до бесконечности уже в течение ряда лет.

Сейчас, судя по всему, как раз начинался очередной этап переделок. Даже еще не сами работы, лишь подготовка к ним, а то еще и подготовка к подготовке. Но ворота и двери были наглухо закрыты, вдруг случайные люди украдут что-то из вновь приобретенного имущества, если оно вообще осталось посреди славных стен. А так мечталось некогда заявиться сюда убеленным сединами и украшенным крестами генералом! С легкой снисходительностью взглянуть на тянущихся в струнку отчетливых корнетов и сугубых зверей — как называли юнкеров второго и первого курсов.

Годы прошли, кресты имеются, а вот генералом стать так и не довелось.

А ведь время учебы было самым лучшим, вдруг с ностальгией подумал Кротов. Несмотря на традиционный «цуг», на постоянную занятость, на необходимую зубрежку и отрабатывание строевых приемов, а также многое и многое другое, несмотря ни на что не казавшееся даже тогда утомительным. Сам же выбирал судьбу и был горд оказаться достойным жребия.

И разумеется, счастливейший день, когда после высочайшего приказа юнкерская форма сменилась офицерской, а на плечи — впервые — символом чести легли золотые погоны. И пусть потом количество звездочек росло, и даже просвета в положенный час стало два, но может ли что-нибудь сравниться с тем неземным блаженством?

Где то счастливое время надежд? Кажется, солнца и тепла было больше, теперь же осталась лишь пасмурная слякоть, и больше ничего. Кстати, уже скоро стемнеет. Времена свободные, новые, лучше не маячить на улицах. Пусть не страшно, но к чему потом разборки с различными органами? Сейчас главная обязанность Кротова — быть незаметным.

Машинально проверил, легко ли дотянуться до револьвера. Однако обратный путь прошел сравнительно гладко, без каких-либо эксцессов. Кротов не стал заходить в номер к новым знакомцам. Пусть лучше думают, будто загулял. Если они — враги. Если же люди случайные, то тоже отчитываться перед ними он не обязан.

Дорога, переговоры, прогулка, воспоминания… В сочетании это отняло немало сил, однако бывший полковник еще долго курил, ложился, опять вставал и тянулся к папиросам.

Потом, было наверняка очень поздно, хотя на часы Кротов не смотрел, удалось, наконец, погрузиться если не в крепкий сон, то в дрему. Однако сказалась привычка. Даже сквозь сон Кротов услышал, как кто-то осторожно пытается вставить ключ в дверь его номера. И сразу сознание прояснилось, а рука скользнула под подушку, где лежал револьвер. Добрые люди ночами по чужим номерам не ходят. Тем более со своим ключом. Да и гостиничная обслуга — тоже, если на то пошло.

Стараясь не скрипнуть сеткой кровати, Кротов мягко соскользнул на пол, натянул брюки — неприлично гостей в неглиже встречать, — и плавным движением оказался сбоку от двери. Выстрелить успеется, не зря когда-то был получен Императорский приз за стрельбу из винтовки и револьвера. Прежде неплохо бы побеседовать. Узнать, кто заходил, откуда, может, от кого просили привет и гостинцы передавать.

Поворота ключа так и не последовало. Вдруг в коридоре что-то рухнуло, а затем послышался иной шум, который с ходу опознать Кротов не смог. Похоже, кого-то волокли прочь. Вроде бы отворилась дверь соседнего номера.