Сергей Чекоданов - Майская Гроза
Только бы какому-нибудь "гению" из высших штабов не пришла в голову мысль вмешаться и забрать из-за его спины механизированные корпуса, без мощных резервов он не устоит. Ведь против него у немцев два их танковых корпуса, и численность у них не такая, как у нас. Это больше тысячи танков, собранных в едином кулаке! И Клейст противник серьeзный, такого шапками не закидаешь, как любили недавно орать на собраниях.
Всe-таки что-то поменялась в стране. Раньше таким крикунам полная воля была, чем более дурацкая идея, тем больше почeта. И комиссар бдительно следил за их благополучием, не дай бог, накажешь такого активиста за провинность, сразу получишь "по первое число" за придирки к ценному сотруднику. А сейчас те, кто ещe остались в частях из прежних любителей повоевать шапками, сидят тихо как мыши вблизи кота. Впрочем и "кот" теперь другой, старого комиссара, большого любителя порассуждать о тактике и стратегии танковых действий, хотя он в них совершенно ничего не понимал, перевели куда-то на Дальний восток, а вместо него прислали в корпус молчаливого дивизионного комиссара Гурова. Этот, на первом же собрании, одернул самого большого активиста майора Гинзбера, введя этого надутого индюка в крайнюю степень изумления, а всех его последователей в состояние тягостного недоумения. А когда через три дня за Гинзбером приехал "черный ворон" с лейтенантом НКВД, это событие вызвало в среде его друзей и последователей такой переполох, что четверо ближайших немедленно прибежали к командиру корпуса проситься в отпуск по состоянию здоровья. Катуков отпуск дал, с молчаливого согласия нового комиссара, резонно полагая, что если их будут арестовывать, то желательно подальше от части. Незачем людей лишний раз нервировать. Оставшиеся никак себя не проявляли, старательно выполняли свои обязанности и пытались понять куда "дует новый ветер", чтобы вовремя сориентироваться. Но комиссар молчал, а газеты старательно шли прежним курсом. Самый храбрый или дурной, что, впрочем, в данной ситуации одно и то же, написал донос на комиссара. И вскоре отправился за своим другом. Состояние тихой паники, царившее среди "активистов", переросло в неконтролируемый ужас, они с собачьей преданностью смотрели в глаза комиссара, ожидая любой команды, но тот молчал. Толку в таком состоянии от них было мало и Катуков решил поговорить с комиссаром.
- Кузьма Акимович, вы бы решали что-нибудь с ними? - Начал он разговор с дивизионным комиссаром. - Никакого от них толка. От всего шарахаются, пить начали, служебные обязанности выполняют с каждым днeм всe хуже. Или успокойте их, или...
- Что или, Михаил Ефимович, или арестуйте?
Катуков молча кивнул головой. Комиссар усмехнулся и добавил:
- Да никто их не сажает. Просто такие идиоты сейчас нужны в другом месте. Вот мы самых отъявленных вылавливаем и отправляем туда, где они своей глупостью принесут наибольшую пользу.
- Да какая польза от дураков? - удивился Катуков.
- Не скажи, Михаил Ефимович, польза от дураков может быть немалая, если этих болванов нашим врагам показать для их же успокоения. - Ответил Гуров.
- Кузьма Акимович, а кто у нас сейчас враги? - Решил прощупать почву комкор.
- Ты, товарищ командир корпуса, газет что ли не читаешь? - Заулыбался Гуров. - Ну и правильно делаешь. А кто враги? А ты на запад посмотри - вот там до самого океана у нас враги. Некоторые явные, большинство пока скрытые, но враги все, уж поверь моему опыту.
- Справимся ли, Кузьма Акимович? - спросил Катуков.
- Должны, комкор, выхода другого у нас нет. - Ответил Гуров и добавил. - А с этими дураками я поговорю. Тех, кто поумнее, приструним и на месте оставим, ну, а кто неисправим, тех в тыл сплавим. Пусть энкавэдэшники сами с ними разбираются. Нам тут и без них работы хватит.
- А когда начнется? - продолжал интересоваться комкор.
- Сам не знаю, - ответил Гуров, - но должны предупредить. За какое время до начала, тоже не знаю. Но нам с тобой готовиться так, будто уже завтра в бой.
С того разговора прошло четыре месяца. Катуков сам отдыха не знал и подчиненных гонял как сидоровых коз, ежедневно ожидая приказа о начале, хотя в душе теплилась надежда, что всe же обойдется. Не обошлось! Вчера с утра собрали всех высших командиров и сообщили, что, по данным разведки, развертывание немецких войск у советской границы завершилось и их командование получило приказ о переходе нашей границы в три часа утра двадцатого мая. После этого всем командирам, вплоть до дивизионного звена, раздали боевые приказы для ознакомления и выполнения. Прочитав свой приказ, Катуков, поначалу, просто ошалел. Ему, ни много ни мало, предписывали во встречных арьергардных боях измотать и разгромить танковые дивизии Первой танковой группы немцев.
- Ты полковник не пугайся. - Увидев его ошарашенный вид, сказал ему Василевский, представлявший Генштаб, а следовательно и Сталина. - Не тебе одному это делать. Но тебе стоять насмерть, и дальше указанного рубежа отойти ты не имеешь права. В усиление получишь две артиллерийские противотанковые бригады. Вместе с тобой оборону будет держать девятый мехкорпус, а восьмой за вами будет в резерве стоять, на тот случай, если Клейст всe-таки прорвeтся. Основные детали плана получишь в штабе округа, а частные детали операции сами разработаете. Твоя задача втянуть танки немцев в бои на изнурение, чтобы Клейст кинул в бой всe вплоть до резервов вторых эшелонов, а когда это произойдет, мы его по заднице приголубим ещe парой мехкорпусов. Но, сам понимаешь, танки у них не чета твоим, по тылам погулять они сумеют с большой пользой, а во встречном бою удара немцев не выдержат. Прямой удар держать тебе, для того тебе новую технику дали. Поэтому приказываю: в течение 15 и 16 мая разработать подробный план операции с привязкой всех деталей на местности; 17 мая доложить план операции командиру Механизированной группы генерал-майору Рокоссовскому; 18 мая предоставить доклад в штаб округа; 19 вечером и ночью двадцатого мая занять подготовленные позиции и ждать подхода противника.
Катуков всю ночь с работниками штаба корпуса, командирами бригад и полков превращали предложенный им план штаба округа в законченный план действий. А с утра он отправился осматривать конкретные участки обороны отдельных бригад. Этот, который он проверял сейчас, был последним и самым важным, так как располагался на наиболее вероятном направлении удара. Вскоре эмка выкатилась за крутой поворот и остановилась. Командиры вышли из нее у невысокого холма, вытянутого вдоль полотна шоссе, пересекли полосу редкого кустарника и поднялись на вершину холма. За холмом дорога делала ещe один поворот и плавно изгибаясь обходила заболоченное озерцо, оставляя его справа. С северной, левой, стороны почти вплотную к ней тянулась полоса кустарника, переходящая в редколесье и, приблизительно, метров через четыреста становящаяся настоящим лесом.
- И чего ты тут хорошего нашел? - удивился Катуков, осматривая в бинокль прилегающий лес.
- А то и хорошо, что с дороги ничего не видно, - ответил комбриг.
- Так и тебе из-за этого кустарника ничего видно не будет?
- А вот и нет, товарищ полковник, лесок этот, на самом деле, на таком же холме расположен, только вытянутом вдоль дороги. И с него дорога, как на ладони, по всей длине дуги. А за холмом грунтовая дорога есть, которую тоже отсюда не видно, да и на карте еe нет.
- Почему нет? - заинтересовался командир корпуса.
- Потому что еe мои сапeры всего месяц назад проложили, - ответил Катукову, сопровождавший их капитан и вытащил свою карту, - вот так она идeт, огибает лесок с тыла, а выходит на шоссе километров семь восточнее этого места.
- Мы, товарищ командир, можем скрытно подойти к позиции в любом месте и никто с шоссе нас не заметит. - Продолжил командир бригады.
- А что это на карте у тебя отмечено? - спросил Катуков у сапeра.
- Это товарищ полковник позиции для противотанковых батарей, уже приготовленные, - ответил тот.
- И на сколько орудий готовили? - повернулся Катуков к комбригу.
- Основные позиции отрыты для двенадцати батарей, а запасные для шести.
- Вот ведь жук, - восхитился Катуков, - приготовил позиции для половины артиллерии корпуса. А другим я что оставлю?
- Так ведь наше направление наиболее вероятное, Михаил Ефимович, - ответил комбриг, - вот я и хочу первыми залпами выбить у них максимальное количество танков.
- Ладно, получишь два полка соропяток, как раз восемнадцать батарей. - Ответил Катуков, подумал и добавил. - Дам я тебе, Иван, ещe и новые миномeты, позиция для них подходящая.
Вернувшись на дорогу, офицеры сели в машину и шофер медленно повел еe вдоль обочины, давая возможность командирам внимательно и не торопясь осмотреть место предстоящего боя. Проехав всю дугу, они остановились у моста через довольно широкую, метров десять, речушку. В очередной раз покинув машину, внимательно осмотрели позицию уже с восточной стороны. Катуков убедился, что лесок действительно стоит на холме, но становится видно это только от самого моста, дорогу же не заметно и отсюда.
